Когда жизнь подкидывает тебе лимоны - Фиона Гибсон

— Что вы делаете? — вскрикивает Роуз, когда один пролетает прямо у нее над ухом.

— Прикольно же, — скалится шеф, очевидно, считая, что нас увлекает перспектива быть забросанными шкворчащим сортовым картофелем, потому что еще несколько ломтиков отправляются в нашу сторону.

— Какого хрена! — ругается себе под нос Роуз.

— Может, нам следует ловить их ртом? — говорю я, стараясь не смеяться.

— Замечательно, но нельзя ли это прекратить? — Она внимательно смотрит на меня, явно предлагая это сделать мне. Если это своего рода испытание, имеющее целью выяснить, как я буду действовать в стрессовой ситуации, то ей пора бы неплохо меня знать. Или это просто недоразумение и она настолько не привыкла сама бронировать рестораны, что действительно не представляла, куда мы идем?

— Давайте пересядем, — быстро соображаю я и подзываю официанта, который перемещает нас в кабинку.

Мы делаем заказ, и Роуз с кривой усмешкой смотрит на меня с другого конца стола.

— Я понятия не имела, что это за место. Посмотри-ка, — она указывает на жирное пятно, оставленное жареным картофелем на ее голубой шелковой блузке. — Я им отправлю счет из химчистки. Кому вообще такое может нравиться?

— Влюбленным подросткам? — высказываю предположение я. — Честное слово, не знаю.

— Может, переодеть блузку, как только вернемся в офис? — хмурится она. — У меня в кабинете есть запасная. Не затруднит?

Она имеет в виду, не затруднит ли меня решить вопрос с химчисткой.

— Конечно, нет.

Роуз стоически улыбается.

— Ну, как бы то ни было, прошу прощения, что мы так долго не могли поговорить…

— В последнее время дел невпроворот, я знаю, — говорю я.

— Есть немного, — она печально улыбается. Несмотря на стремление привлекать меня к решению всех своих проблем, Роуз мне нравится и вызывает искреннее восхищение. Она лет на десять младше меня — пожалуй, ей едва сорок, хотя она усиленно скрывает это, но отчего-то кажется, что у нее нет возраста. Я могу представить, как она решительно «строила» товарищей по играм, когда ей было девять.

— Итак, дел уйма, — говорит она, когда нам приносят миски с непритязательной лапшой. Очевидно, упор здесь делается на зрелищность, а не на саму еду. — И меня особенно радуют инновационные платформы, — добавляет она.

Я киваю и поддеваю скользкую лапшу.

— По-моему, эта идея привнесет новую жизнь в компанию. Да, мы занимаемся исследованиями потребительского спроса, но участие молодых людей во всем процессе, начиная с концепции и заканчивая дизайном и упаковкой, — это совсем иное дело.

Я умолкаю, впечатленная собственным красноречием. Впрочем, я искренне верю в то, что привлечение к работе молодых — это благо для компании. «Флаксико» — старая и скрипучая, и своей громоздкостью и неуклюжестью давно напоминает обшарпанный океанский лайнер.

— Совершенно согласна, — энергично поддерживает Роуз. — Но чтобы добиться оптимальных результатов, они нуждаются в умелом руководстве. Мы не можем просто привлечь компанию молодых ребят, а сами сидеть сложа руки.

— Думаю, в этом случае процесс выйдет из-под контроля, — говорю я, вспоминая, как спустила дело на тормозах, позволив шестнадцатилетнему Спенсеру и его приятелям заниматься барбекю у нас в саду. Они притащили пятнадцать видов мяса и рыбы — подозреваю, что опустошили родительские холодильники, — и итоговый продукт получился разной степени готовности, начиная от частично размороженного до угольно-черного. Мальчишки накачались пивом (незаконно), и один из них облевал весь дворик. Я слышала, как ругался один из коллег Энди:

— За ними никто не следил, что ли?

И это ценный опыт, как я сейчас понимаю, если моя догадка верна и Роуз намерена предложить мне выступить в роли наставницы. А иначе зачем мы здесь беседуем о молодежных командах, которые она планирует сформировать?

— Ты ведь до нас работала в театре? — спрашивает она.

— Да, верно.

— А чем именно ты занималась?

Она впервые проявляет интерес к моей биографии. Официального собеседования на должность личного помощника у меня не было — когда открылась вакансия, Роуз просто предложила мне ее занять после недолгого разговора.

— Была помощником режиссера, — отвечаю я, — а это означает практически все, кроме актерства, поскольку в большинстве случаев труппы очень маленькие.

— Значит, оказывать поддержку и оценивать потребности других тебе не в новинку?

А чем, спрашивается, я занимаюсь, работая на нее последние пять лет?

— Да, безусловно.

Она еще немного распространяется о новых продуктовых линейках, которые надеется запустить, и заверяет меня, что последствия «кроликгейтского скандала» уже практически позади. И тут я задумываюсь: если мне предстоит возглавить группу молодых сотрудников, тогда мне явно не хватает теоретической базы. Необходимо подковаться по части пищевых технологий, составления бюджета и всех стадий производства. Для меня это будет огромная интеллектуальная нагрузка, но я справлюсь. «Ей с тобой очень повезло», — сказала Джулз. И поскольку Роуз, само собой, пригласила меня сюда не ради еды, я решаю, что это мой шанс себя продать.

— По-моему, я идеально подхожу для этой работы, — говорю я, когда официант уносит грязные миски.

— Правда? — Она выглядит довольной, но вместе с тем удивленной.

— Да. Знаете, сегодня все жалуются на молодежь, что у них отсутствует мотивация, какие они изнеженные и непроходимые тупицы…

Роуз понимающе улыбается. Хотя у нее нет детей, иногда она упоминает про племянниц, причем так, точно они экзотические птички, которые ее восхищают, но постоянно ставят в тупик.

— Надо сказать, что мне встречались те, кто подпадает под это описание.

— Но в основном ребята не такие, — продолжаю я. — Мой сын и его приятели усердно работают. Они думают о своем будущем и об окружающем мире и строят свою жизнь, — я перевожу дух. — Они просто немного отличаются от нас.

— В каком смысле? — Роуз кажется искренне заинтересованной.

— Ну, у них большие ожидания. Речь идет не о личном успехе, а о том, чтобы все было по правилам. К примеру, подруга моего сына изготавливает украшения и продает их на Etsy. Она знает, что ее покупателям, как и ей самой, получить браслет в бумажном пакетике — этого недостаточно. Они хотят, чтобы к нему прилагалась записка, написанная перьевой ручкой… — Роуз хихикает. — Их волнует этическая сторона и долговечность.

— Да что ты?! — Она выглядит изумленной.

— Да! Они переживают за экологию и бойкотируют крупные концерны, увиливающие от уплаты налогов. Только представьте, в двадцать лет они думают о налогах!

— Это впечатляет, — задумчиво говорит она.