Секреты джентльмена по вызову - Бронвин Скотт

Николас резко оборвал свои мысли. Ему бы следовало более взвешенно думать о будущем. Когда человек начинает использовать такие определения, как «радостный» и «любящий», это, несомненно, плохой признак. Аннора здравомыслящий человек. Да, вчера она была чересчур эмоциональна и слишком расстроена, однако это вовсе не означает, что она в него влюблена или позабыла о том, кем он является. Она ему платит. Ее предложение, прежде всего, деловое. Отчаянное, но деловое! Аннора оказалась в безвыходной ситуации и вынуждена принять решение, не замечая очевидных ловушек, будучи «глухой» и «слепой» по отношению к реальности. Николас очень надеялся, что она простит его, если худшее все-таки произойдет. Оставалось только ждать и надеться на будущее.

А сейчас надо вернуться в дом и пригласить именинницу на вечернюю прогулку в экипаже. И наконец, определиться с подарком. В планах Ника тот все еще оставался слабым звеном. Он знал, что подарил бы ей, если бы обладал достаточным мужеством. Его лондонские друзья Эмери и Джоселин посмеялись бы, узнав, что Ник страшится сделать кому-то подарок настолько маленький, что легко помещается в кармане. В их кругах подобный дар считался всего лишь знаком признательности джентльмена. Однако сегодняшняя оказия далеко не столь тривиальна.

Аннора уже ожидала на ступеньках особняка, когда Николас вернулся из летнего домика. Она приветствовала его, взмахнув рукой. Пленительная картинка! Правя маленькой двуколкой, Николас позволил себе предаться фантазии, будто он почтенный отец семейства, возвращающийся домой, со ступенек крыльца вот-вот выбегут встречать дети, жена будет призывать их держаться подальше от экипажа, чтобы не попасть под копыта лошади. Его жена. Откуда эта нелепица? Вот в чем опасность фантазий. Они заставляют поверить в несбыточное.

Николас выпрыгнул из экипажа и взбежал по ступенькам крыльца.

– Ты готова к вечерней поездке? – Он взял ее за руку и потянул в сторону двуколки.

– А как же ужин?

Ник рассмеялся и помог ей сесть в коляску. Совершенно в духе Анноры беспокоиться относительно нарушения распорядка.

– Об ужине уже позаботились. Посмотри, какой прекрасный вечер! Мы будем наслаждаться им в полной мере. – Он сел рядом с ней и взял в руки вожжи. – Расскажи мне о деревне. Тебе удалось выполнить задуманное?

Николас позволил ей попотчевать его деревенскими новостями, хотя сам не был знаком ни с кем, за исключением детей. Аннора встретила по дороге Томаса, который спросил ее о Нике. Николас улыбнулся. Мальчишка также произвел на него впечатление, невольно заставляя стремиться в душе к тому, чего никогда не имел. Он никогда не будет жить в таком доме, как этот, с такой женщиной, как Аннора, добродетельной, правильной, добропорядочной. Однако все это сможет принадлежать ему ненадолго, если только он осмелится. Проклятие, более осторожный мужчина при первой же возможности уже бы покинул бы поместье.

– Что это? – Лицо Анноры представляло очаровательную смесь возбуждения и недоверия. Щеки раскраснелись от быстрой езды, глаза поблескивали, будто она предчувствовала с его сторон какой-то подвох.

Он усмехнулся и прикрыл ладонями ее глаза.

– Увидишь. Закрой глаза, я тебя проведу. – Оставив ее у входа и попросив подождать, не открывая глаза, Николас быстро принялся зажигать масляные лампы и свечи. – Ну, вот и все, можешь смотреть.

– Ох! Какая прелесть! – воскликнула Аннора, пытаясь охватить одним взглядом все представшее перед ней великолепие, однако все равно время от времени отводя глаза от интерьеров и всматриваясь в лицо Нику. – Это ты сделал? Всего за один вечер?

И если раньше Николас не был уверен либо предполагал, что ошибается, слишком погрузившись в несбыточные фантазии, сейчас уже не сомневался. Одного взгляда этих прекрасных сияющих глаз, полных благодарности и восторга, было достаточно, чтобы он пропал. Аннора Прайс-Эллис вполне успешно смогла выбить почву у него из-под ног в тот момент, когда он ожидал этого меньше всего.

– С днем рождения! – Николас поцеловал ее в щеку. – Вскоре прибудет ужин, однако, пока суд да дело, возможно, мне удастся заинтересовать тебя шампанским и прекрасными пейзажами?

Он подвел ее к креслу, откуда открывался вид на озеро, и наполнил бокалы. Следует сделать подарок сейчас, прежде чем он совсем изведется.

– У меня есть тост. В эту прекрасную ночь я поздравляю с днем рождения прекрасную женщину. И пусть таких дней будет у тебя множество!

Лучше не придумаешь. Единственной пришедшей в голову альтернативной были фривольные вирши Джоселина: «Вот год один прошел, другой грядет, красавица пускай в постели тебя ждет!» И не важно, что эти строчки в полной мере олицетворяли его самые заветные надежды и пожелания на этот вечер. Боже, надежды? Он что, безнадежно влюбленный деревенский олух?! Да если Ник хочет женщину, он ее получит. Надо же было настолько погрузиться в мир фантазий, чтобы позабыть о том, что он Николас Д'Арси, ловелас и соблазнитель высшей пробы!

Аннора коснулась его бокала:

– Это гораздо лучше того, чем я предполагала заняться вечером. К этому времени ты уже должен был уехать в Лондон. Я рада, что ты здесь.

– Я тоже. – Николас мягко улыбнулся, не сводя взгляда с ее губ. Он и в самом деле так думал. Ему доставило значительно больше радости организовывать этот спонтанный день рождения для Анноры, чем проводить время в опере с очередной клиенткой.

Аннора подняла бокал:

– Насколько мне известно, адресат тоста обязан предложить следующий. За тебя, Николас. Я ни за что не смогла бы и представить себе подобного!

Он был тронут. Столь искреннее восхищение его усилиями гораздо важнее для него, чем стремление леди Бернхэм похвастаться перед друзьями своим последним приобретением.

– Если это превосходит твои фантазии, обязательно дождись ужина, моя дорогая. Вечер только начинается, мы столь же молоды, как едва опустившаяся ночная пелена.

Ник ожидал, что она улыбнется несколько поэтической шутке, однако Аннора серьезно посмотрела на него:

– Мне исполнилось тридцать три. А сколько лет тебе?

– Двадцать восемь, – честно ответил он, хотя на какое-то мгновение обдумывал возможность соврать, заверив Аннору, что и ему тридцать три.

Она опустила глаза к своему бокалу:

– Я уже не столь молода.

– Тридцать три года это, по-твоему, старость?

Она пожала плечами:

– Таково общественное мнение и мнение тетушки. Это означает, что у меня никогда не будет собственных детей. Считается, мне очень повезет, если удастся женить на себе какого-нибудь вдовца и воспитывать его отпрысков.

Чувство родства с ней, которое Ник ощутил в их первую ночь, охватило снова. Он хорошо понимал, что значит отказаться от подобных надежд и мечтаний. Он коснулся ее руки:

– Давай прекратим этот разговор. Никто не знает, что день грядущий нам готовит. Пустое беспокойство не приведет ни к чему хорошему. Напрасные волнения не смогут ни изменить будущее, ни его предотвратить. – Николас опустил руку в карман, надеясь отвлечь ее своим подарком. Пальцы судорожно сжались вокруг маленькой коробочки. – В моих родных краях существует странный обычай делать на день рождения подарки. – Он положил коробочку ей на колени.