Песнь алых кленов - Ли Томоко

оказывался во внутренних распрях, заключенный в тылу. Если Фэнг Инжень находился где-то вдали от лагерей клана Тьен, то брал Лин Ху с собой. Скоро к юноше уже относились как к доверенному лицу. Во всяком случае, обычные адепты больше не видели в нем заложника.

Когда он был в резиденции, то непременно заходил навестить своих. Приносил детям сладости, новости. Для них он был ниточкой, связывавшей их с внешним миром, для них он был свободным. Однажды один из младших, которому было семь, вместо сказки спросил: «За что нам все это? Почему они воюют?» Лин Ху немного помолчал, потом сел рядом с клеткой, приготовившись к длинному разговору, стал рассказывать как сказку:

– У клана Тьен всегда был мост к богам. Они могли общаться напрямую с небожителями, и в этом была наша сила. У клана Фэнг есть провал в ад, к демонам. Фэнги не общались с демонами, просто использовали этот разлом для своих целей. Если кому-то нужно было спуститься в ад, если нужны были слабые призраки для тренировки, то их проще было отыскать в аду. Но, собственно, ни Тьен, ни Фэнг не пользовались часто своим преимуществом. И вот одному из демонов стало скучно в аду, он начал искать выход и нашел его в клане Фэнг. А сам провал долгое время не доставлял клану проблем. У них был сильный заклинатель, который мог справиться со всем, что вылезет из этого пролома. Но не с этим демоном. Заклинатель сражался, как горный лев, но проиграл. Демон выбрался, огляделся. При виде его силы Фэнг не стали его останавливать. У них больше нечем было противостоять демону. Тот натворил много бед на земле, но прежде чем все стало совсем плохо, клан Тьен попросил небожителей о помощи. Небожители прислали двух богов войны. Была страшная битва, в которой демон был убит. Небожители решили, что клан Фэнг должен нести ответственность за свои ошибки, ведь из них погиб только заклинатель и несколько молодых адептов. Они наказали главу клана Фэнг, лишив его потомства, – убили всех его сыновей, кроме одного. И удалились к себе, в небесную столицу. Ведь клан Тьен позвал небожителей, только чтобы те усмирили демона. Никто не думал, что так получится. Но так как у кланов были похожие особенности, они и раньше враждовали и недолюбливали друг друга. Фэнг Инжень заподозрил Тьен в том, что небожителей специально напустили на него. На общем совете он сказал: «Прощу клан Тьен, если его глава сам отдаст мне обоих наследников». Тьен Жонг подозревал, что наследников убьют, и отказался. Тогда… Тогда все это и началось.

– Интересная сказка. Только ты рассказываешь ее так, словно никто не виноват, – из темноты клетки раздался голос Лю Шена. Лин Ху был ошарашен, ему и в голову такое не приходило. – Ты что, стал сочувствовать клану Фэнг?

– Нет, – поспешно ответил Лин Ху и поднялся, отряхивая полы одежды.

Пленники были одеты как попало – Лин Ху же теперь носил черные одежды из хороших тканей. Он только сейчас обратил внимание на то, как сильно они отличаются. Ему стало стыдно.

– Да? А тут говорят, что ты убил последнего наследника, и теперь Фэнг Инжень таскает тебя везде за собой. Тебя уже воспринимают как одного из его генералов. В наследники метишь?

Лин Ху был так поражен, что даже не знал, что возразить.

Все знали эту историю. Когда Тьен Ю было шесть, мама рассказала ему про правила наследования и про то, что в будущем клан Тьен возглавит его брат. «А я когда?» – спросил маленький Тьен Ю. Мама посмеялась и ответила: «Только если брат погибнет». Маленький Тьен Ю тогда устроил скандал. Он хотел быть главой клана Тьен. Брат и мама отнеслись к этому как к детскому лепету, отец же жестоко наказал: избил палками, на ночь бросил даже не в темницу, а в кладовку с соленьями. Хотя Лин Ху тогда был малышом, он помнил это так же хорошо, как если бы это случилось вчера.

– Нет, – неуверенно раздалось в ответ. – Лин Ху же это ради нас… Мы бы уже умерли, если бы не он…

– Вот именно. Он всегда защищает нас, когда тут. Ни разу при нем нас не били.

– И он носит нам конфеты…

«Они зависят от меня, – понял Лин Ху. – Я не узнаю, что они думают на самом деле, пока они не станут свободными. Они все могут думать, как Лю Шен, но бояться сказать».

Из темницы он в тот вечер ушел мрачным. В лазарете для пленников его ждала еще более удручающая картина: Мей Ли выглядела так, будто попала сюда только вчера, а не провела здесь уже несколько месяцев. Ее снова избили. Она дернулась, когда открылась дверь, но при виде Лин Ху улыбнулась, словно ничего не случилось. Лин Ху бросился за перевязками и водой, но ее раны уже обработали, ему нечего было тут делать.

– Да когда же это закончится? – взмолился Лин Ху, не зная, как еще помочь. – Я просил их. Я угрожал. Я… Я уже не знаю, что делать. Они только смеются. Мей Ли, может, тебе лучше согласиться? В этом же нет ничего…

«Ничего страшного», – он осекся на полуслове. В этом-то и было страшное. Он помогал своему клану проиграть. Если Фэнг победят, если победят с его помощью – значит, он сам поспособствует смерти отца, брата. Пленению или смерти матери. Это было ужасно, и лучше бы его до сих пор били. Лин Ху закрыл лицо руками. Хотя из всех пленников самое сытое и безопасное положение было у него и это он должен был успокоить девушку, она обняла его, положила голову ему на макушку. Лин Ху дрожал, но она была спокойна.

– Ты изменился. Помнишь, каким ты раньше был веселым, Лин Ху? Если что-то в клане случалось, твой отец точно знал, кого в этом винить. Чего ты только не устраивал… Фейерверки без праздника, куриц пытался научить летать, превратил кота в монстра и обратно, когда тебе всыпали… Как же это было весело. С тобой каждый день был особенным. Мы с Лю Шеном обожали тебя, да и остальные тоже. У тебя изменилась улыбка: в ней больше нет той искренности. Я же чувствую, ты улыбаешься только для меня. Я вижу здесь только адептов клана Фэнг, они всегда грубы. Вижу лекаря, но он молчалив и мрачен. И тебя… Ты как солнце. Как бы ты ни менялся, что бы ты ни натворил – я буду на твоей стороне.