Новая Зона. Излом судьбы - Ольга Крамер

Пилот снова посмотрел на Василису и снова по ее выражению лица и взгляду ничего не понял. Смотрит перед собой, куда-то в бесконечность, держит двумя руками граненый стакан уже остывшего чая, губы сжались в тонкую полоску. И самое страшное – сидит и молчит. Женя привык к тому, что женщины эмоциональны и более разговорчивы. Если их что-то волнует, они непременно это кому-то расскажут. А Титова все в себе переваривает, вынашивает, делает какие-то свои выводы. Ждать чего-то хорошего от человека, который много думает и молчит, не стоит. Пусть бы выплеснула лучше все на Женю, он стерпит это легче, чем долгое молчание. Зато Василиса получит эмоциональную разрядку, ей это необходимо. Чтобы потом, в самый неподходящий момент, резко не перегорела. Пилот этого боялся, ведь какой бы необычной ни была девушка, она всего лишь человек. Сильные люди тоже ломаются, Титову, если не сломают обстоятельства, сломает Зона.

В любом случае, на Большую землю они вернутся совсем другими людьми.

ЕСЛИ вернутся…

Перед тем как провалиться в сон, он еще раз посмотрел на Василису, словно боясь, что та может исчезнуть. Но с подводной лодки некуда. На этих мыслях он и заснул.

За ночь щека Титовой распухла и приобрела нездоровый синеватый оттенок. Морок, вернувшийся под утро, бережно осмотрел порез и, сказав ей сидеть на месте, достал из сейфа пульсирующий черно-серебристым светом артефакт. Он был гораздо крупней того, что дал Морок напарникам, и имел очень странную форму шестиугольной призмы. Странную для артефакта, как посчитал Женя. Хотя что он вообще знает об артефактах и о том, каких они бывают форм?

Сначала Морок вытащил из ножен странного вида нож, легко отрезал им, словно сыр, кусочек от артефакта, положил на заранее смоченный медицинским спиртом бинт и после этого пластырем приклеил к щеке Титовой. Все манипуляции он проводил молча. Сделал шаг назад, оценил свою работу и, недовольно покачав головой, приклеил еще один пластырь.

– Через час снимешь. Рана затянется, но шрам останется. Тут уж никакие артефакты не помогут, только современное хирургическое вмешательство. Но твое милое личико ничем не испортить. – Пытаясь приободрить Титову, Морок ей подмигнул.

– Какой необычный нож, – кивнул на холодное оружие Женя. – Артефакт кажется таким прочным, а вы его как бумагу разрезали.

– Аккуратно, – предостерег пилота сталкер. – Нож очень острый. Он с одинаковой легкостью может резать как хлеб, так металл. Сам его сделал, – гордо заявил Морок. – Из артефактов.

Вот почему при первой встрече при нем не было никакого оружия. С таким ножом ствол без надобности. Вот так Женя вынес еще один важный урок – даже простой нож в Зоне может обладать аномальными свойствами и быть идеальным оружием.

Коснувшись лица, Титова поморщилась – кожу на щеке жгло и стягивало. Морок успокоил, сказав, что это совершенно нормально, идет активный процесс регенерации тканей. Мужчина даже объяснил Василисе все это на научном языке, но Фролов не слушал, голова была забита совсем другим. От завтрака напарники отказались, аппетита совершенно не было, но по две чашки чая выпили, а Василиса, несмотря на то, как яро она отказывалась от тушенки, словно не в себя съела половину упаковки пряников.

Когда Морок посмотрел на часы, напарники поняли – пора.

– Как и обещал, я вас провожу, – сталкер протянул Василисе ее автомат, который она вчера во время панической атаки потеряла.

Прощальным взглядом осмотрев комнату, Женя застегнул молнию на куртке. Экипировка за ночь высохла, но и тут была заслуга Морока. Он использовал какую-то систему артефактов, в особенности которой решил их не посвящать.

Хозяин подземелий вел напарников совсем иным путем, не имеющим ничего общего с той дорогой, по которой они попали сюда. Впрочем, стоит отдать должное – тоннель был сухой и не вызывал столько животного страха. Или страшно не было, потому что вел их Морок, к которому Женя за сутки пропитался ничем не подкрепленным доверием?

На карте, предоставленной Флаем, этого перегона не было. Впрочем, точности можно было и не ждать, точные карты метрополитена – тайна за семью печатями. Ведь подземка – военный объект.

– Морок, – первая нарушила молчание Титова, – вы ведь все знаете про метрополитен. Вот скажите, объект «Метро-2» и сейчас охраняется военными?

– Да, – честно ответил сталкер. – Охраняется. Сунешься туда – расстреляют без суда и следствия. На самом деле в нынешней Москве много объектов, которые до сих пор контролируются российскими Вооруженными силами. Намного больше, чем можно предположить.

– Знаю, – ответила девушка. – Не про все, конечно, но про большую часть.

– Стоп, – щелкнул пальцами Морок, когда его осенило. – Ты та самая Титова, компания которой создавала программное обеспечение для военных, контролирующих Московскую зону отчуждения? Точно! Как же я сразу не догадался?! В ком еще может быть столько занудства и хладнокровия…

Женя ухмыльнулся и тут же в ответ от Василисы получил презрительный смешок.

Дальше шли молча и вскоре оказались на платформе. Сначала с ловкостью атлета на нее запрыгнул Морок, вытащил Василису и помог Жене.

– Ну, дальше сами.

– Спасибо вам, – Женя протянул руку для рукопожатия, и ладонь Морока ее тут же сжала.

Сталкер нервничал, и особенно это было заметно, когда они подходили к «Беляево». Морок чаще смотрел на часы и ускорял шаг. Видимо, у него хватает своих забот, помимо как выводить двух неудачников.

– Василис, – отдаляющийся от молодых людей сталкер остановился, – ты когда-нибудь слышала о такой личности, как Шота Руставели?

– Он автор поэмы «Витязь в тигровой шкуре», – неуверенно ответила девушка. – А к чему вы спросили?

– А он сказал одну потрясающую вещь: из врагов всего опасней враг, прикинувшийся другом. Мне кажется, в этом что-то есть.

За сутки, которые молодые люди пробыли под землей, погода сильно изменилась. Стеной лил дождь и, судя по затянутому свинцовыми тучами небу, не обещал прекращаться. Загрязненные мусором и ветками деревьев стоки не справлялись, и Профсоюзная улица превратилась в разлившуюся речку.

Попасть под такой радиоактивный душ – удовольствие сомнительное, не хотелось напарникам облысеть. Накинув поверх шапки капюшон, Женя затянул его, чтобы не мешал обзору. Протерев очки от влаги, Василиса последовала примеру пилота.

– Ну и где Парша? – растерянно спросила Титова, покрутившись вокруг своей оси.

Вызывал сомнение тот факт, что сидит он у окна одной из квартир, высматривая молодых людей. Ушел, наверное, еще вчера, Фугаса похоронил, а Флаю сказал, что Титова и Фролов погибли. Но Женя быстро отмел эти мысли в сторону. Побоялся бы Парша своего командира, не стал бы врать. Но, может, после того, как они попрощались, Парша нарвался на вражескую пулю или на острые когти мутанта? Тогда тело не найдешь, его либо мутанты растащили на корм, либо спрятали так, что днем с огнем не сыщешь. Современная Москва вообще идеальное место, чтобы спрятать труп так, чтобы его никто не нашел. Вот так и будешь разлагаться в одной из квартир, возможно, даже кто-то пройдет в паре метров от заветной двери, ничего не заподозрив.