Долина Прокопиев - Пирс Энтони

Эхс вспомнил сцену, о которой говорил наблюдатель.

– Кентавры так себя не ведут, – смело заявил Эхс. – Им все равно, голый человек или одетый.

Даже если бы Айрин и Дор полностью разделись, Чери не стала бы на это сердиться.

– Вы настолько знакомы с поведением кентавров, что дерзаете это утверждать?

– Да, я знаком с кентаврами.

– Со многими?

– В общем-то, только с одной. С внучкой кентаврицы Чери.

– Вот как. Только с одной, – с неким упреком повторил мужчина. – И считаете, что это дает вам право экстраполировать сие поведение на весь кентаврий род?

– Уж не знаю, полирую я или не полирую, но вы меня спросили, почему я нахмурился. Ну вот я и ответил.

– Ну хорошо. Это пока все. Следующий спектакль состоится завтра. Горняшка вас проводит.

– Горняшка?

– Служанка, которая вас привела в зал, проведет вас обратно, – почти по слогам произнес господин, щелкнул пальцами – и девушка возникла, как из-под земли.

Занудный господин удалился, а служанка проводила Эхса назад в его комнату. Он был благодарен ей за помощь, потому что сам в коридорах замка наверняка бы запутался.

– Вас что-то беспокоит? – вдруг спросила девушка.

– Ничего, прорвемся, – махнул рукой Эхс.

– Я разбужу вас утром, – произнесла девушка, улыбнулась Эхсу и вышла.

* * *

Следующие два дня оказались просто набиты представлениями. Большая часть их казалась Эхсу интересными, к тому же он успел привыкнуть к мысли, что пока он пристально следит за ходом действия, кто-то в это же время пристально следит за ним. Он чувствовал, что принимает участие в полезном деле – помогает прокляторам делать пьесы более интересными для зрителей. Потому что донные прокляторы, какими бы самоуверенными они ни казались, все же отчаянно жаждали одобрения публики. Они хотели, чтобы об их постановках повсюду шла молва, чтобы публика заранее раскупала билеты. В их обществе, сплошь состоящем из актеров, по общественной лестнице быстрее поднимался именно тот, о ком ежедневно трубили в газетах.

Постепенно Эхсу тут даже стало нравиться. Жаль, что Дорис так быстро разочаровалась в нем. Такая прекрасная девушка в столь прекрасном месте…

Но он постоянно напоминал себе: «У тебя есть важное задание. Ты здесь для того, чтобы найти союзников…» Даже если бы он захотел остаться, донные прокляторы все равно бы его не приняли.

Они ценят его только как невежду, на котором можно проверять качество будущего репертуара. Вот скоро все проверят, и тогда – прости-прощай.

Последняя пьеса произвела на Эхса неизгладимое впечатление, но на то были свои причины, донным прокляторам вряд ли понятные. Пьеса рассказывала о встрече человека с демоном.

Юноша (в котором Эхс узнал самого себя – о, в подборе актеров донные прокляторы знали толк!) отправляется к Доброму Волшебнику Хамфри, чтобы задать ему вопрос: как укротить демона? Отслужив положенный срок – течение времени обозначалось быстрой сменой декораций – юноша получает ответ, состоящий из талисмана, пентаграммы, словесного заклинания и свитка пергамента, на котором написан текст договора. Добрый Волшебник предупреждает юношу, что ответом тот сможет воспользоваться лишь один раз, так как элементы ответа быстро распадаются. И все же демон явится и исполнит все, что юноша пожелает.

– Все, чего бы я ни пожелал, демон исполнит? – спрашивает юноша.

– Почти все, – уточняет Волшебник. – С моей помощью к тебе явится довольно сильный демон, так что он сможет совершить почти все…

Эхс чувствовал себя так, будто это он сам разговаривает с Добрым Волшебником. Хорошо бы получить возможность задать такой же Вопрос! Правда, в Долине Прокопиев дела посложнее, ведь там бесчинствует не один демон, а множество. И все же Эхс старался не пропустить ни единого слова пьесы.

Юноша возвращается к себе домой и начинает готовиться к появлению демона. Сначала он вычерчивает на полу пентаграмму. Затем берет талисман и кладет его сверху. «Демон Дня! – произносит он. – Силой заклинания вызываю тебя, явись!» Он бормочет слова заклинания.

Свет на сцене постепенно начинает гаснуть. Музыка предсказывает появление чего-то зловещего.

Воздух над пентаграммой наполняется дымом. Раздается мощный рев…

От этого рева Эхс весь задрожал, а невидимый наблюдатель тут же занес в блокнот: «Зритель вздрогнул от рева. Впечатляющий спецэффект».

Дым рассеялся. В центре пентаграммы стоял демон.

«Конечно же, это актер, а не настоящий демон, думал Эхс, – потому что настоящие демоны просто так не являются». Но все равно и этот ненастоящий демон выглядел мощно. «Как же он появился на сцене, – гадал Эхс. – А, наверное, через какой-нибудь люк, пока дым не рассеялся…»

– Теперь ты будешь выполнять мои приказания, – произнес юноша.

В ответ демон взревел, и пламя вырвалось из его уст.

Это тоже очень понравилось Эхсу. Замечательный фокус! Интересно, Метрия умеет так? Вообще, извергают ли демоны из себя пламя? Драконы, те, несомненно, дышат огнем, но демоны… Да, тут снова какая-то ошибка.

Юноша сначала испугался огнедышащего демона, но потом изрек отважно:

– Ты не можешь выйти за пределы пентаграммы, пока я тебе не разрешу.

В ответ демон заметался во все стороны, всюду натыкаясь будто на невидимые стены, и от этого его ярость увеличивалась.

Эхс даже начал бояться – ведь магическая преграда от такого напора может Треснуть и демон вырвется на свободу.

Но пентаграмма оказалась крепкой.

Демон попрыгал, попрыгал и замер, смиренный и пристыженный.

– Чего ты хочешь, дуралдуй? – спросил он у юноши.

«Дуралдуй»… Эхс улыбнулся. В жизни такие слова оскорбляют, а на сцене только смешат.

– Хочу прекрасный дом, чтобы в нем прожить всю жизнь, рог изобилия, который никогда не пустеет, и жену-красавицу, которая любила бы меня всем сердцем, – перечислил юноша.

– Чего-о? Нет, твои желания невыполнимы.

– Выполнимы. Такой мощный демон, как ты, все это сделает без труда. И я не отпущу тебя, пока не согласишься выполнить условия договора.

– Ни за что! – рявкнул демон.

– В таком случае останешься здесь навсегда, – сказал юноша и повернулся, намекая, что сейчас удалится.

– Ну будь же разумным! – возопил демон. – Прекрасный, как ты выразился, дом за пять минут не создашь, а я ведь совершенно не знаю архитектуры.

– А тебе и незачем знать. Просто бери и делай. А как ты это будешь делать, меня не заботит.

«Тому хорошо приказывать, а демону наверняка несладко», – подумал Эхс, постепенно теряя симпатию к требовательному юноше.