Ключи от счастья - Анна Пожарская

Ладин молча поднял бокал и залпом выпил его.

* * *

Фалар вернулся в замок отца абсолютно счастливым человеком. С Лароком все складывалось наилучшим образом, все ловушки сработали, вот-вот и там начнется представление достойное взгляда богов. Сын Скавара готов был руку дать на отсечение, очень скоро Лароку будет не до Краны и Тору. Еще лучше все получалось с Таликой. Он сделал ей предложение, услышал в ответ дежурное «я должна подумать» и сорвал такой горячий поцелуй, что сомнений не осталось, Талика готова стать его супругой. Тореец радовался как ребенок, он бывал в Еруде наездами, но в своих чувствах не сомневался, он волновался лишь о том, хватило ли Талике времени полюбить его. Судя по ее реакции, она отвечала взаимностью. Оставалось решить имущественные дела, объяснить отцу, что он, Фалар, выходит из игры, и можно смело отправляться в град Двенадцати Богов, просить руки Талики у хозяина Еруды.

Сын короля Тору не представлял, чем именно займется после свадьбы, но это было не важно, денег на жизнь хватит, а занятие по душе найдется. Если, ко всему прочему, и отец не обозлится и отдаст ему положенную долю в наследстве матери, Фалар будет богачом. Тореец усмехнулся сам себе, отцу точно не понравится его желание отмежеваться от семьи, но Фалар уже потерял одну возлюбленную по отцовской милости, терять еще одну в его планы не входило.

Он как раз собрался написать письмо Талике, когда в дверь его комнаты постучали. Он открыл и впустил Илу. Не считая сумасшедшего взгляда ее разных глаз, выглядела она чересчур правильно. В строгом платье, с гладкой прической и хорошо заметным животом, она навевала мысли об агенте отошедшем от дел. Казалось, когда-то она завлекала в свои сети королей и вражеских полководцев, а теперь остепенилась. Фалар улыбнулся. Все-таки как обманчива внешность! Если верить ей, от прежней Илларии остался только запах фиалок, но тореец отлично знал, это не так. Собственно, глаза мачехи подтверждали его предположение.

Ила глубоко вдохнула и взяла быка за рога.

— У меня к вам просьба. Мне очень нужно передать письмо в Еруду. Вы же можете доставить его в обход вашего отца? — тут запал мачехи закончился и она сделала глубокий вдох: — Я не останусь в долгу.

Фалар хмыкнул и предложил ей стул, Женщина молча устроилась на нем. Пасынок заговорил вкрадчивым тоном.

— Это я в долгу перед вами, Иллария. Кому вы хотите отправить письмо?

— Ладину Латеру, — щеки Илы подернулись румянцем, а веки и ресницы спрятали глаза.

— Позвольте полюбопытствовать, что именно вы хотите ему сообщить? Хотите рассказать о своей беременности?

Мачеха покачала головой.

— Нет. Вчера, пока муж получал положенное, — тут женщина брезгливо поморщилась. — Я прочла письмо у него на столе. Он готовит покушение на виленвийскую делегацию в Ладосе. Он хочет расстроить намечающее мирное соглашение. Мне плевать на политику, но я не хочу потерять Ладина.

Иллария потерла ладонью глаза, будто жалея, что сказала так много. Фалар мягко улыбнулся и погладил ее руку.

— Вы говорили, это просто одолжение… Обманывать нехорошо. Ну да это не важно. У меня есть человек в Еруде, и есть подходящий надежный курьер. Только нужно что-то, чтобы Ладин поверил ему.

Супруга короля Тору кивнула.

— Возьмите, — она протянула Фалару цепочку с ключиком-подвеской, ту самую, которую Ладин оставил на ее кровати в Кране и которую она так и не вернула.

Фалар повертел в руках украшение и присвистнул.

— Иллария, вы даже не представляете, сколько бы отец отдал за эту вещицу. Он много лет мечтал снять ее с трупа обладателя.

Женщина улыбнулась, в глазах ее забегали лукавые искры.

— Уверяю, мне она тоже не просто так досталась, я сняла ее с изнеможенного тела.

Фалар засмеялся.

— Вы великолепны. Давайте письмо.

Мачеха протянула Фалару запечатанный конверт. Пасынок деловито спрятал его и цепочку в карман.

— Теперь и я попрошу вас кое о чем, Иллария. Мне не с руки сильно ссориться с отцом, а Хозяева Еруды — его больное место. Постарайтесь не распространяться, как письмо попало в Град Двенадцати богов.

Ила энергично закивала.

— Я не выдам вас даже под пытками.

— Под пытками все всех выдают, — Фалар ухмыльнулся. — Хотя, вам лучше знать, меня, в отличие от вас, никто не пытал.

— Я не останусь в долгу Фалар. Спасибо.

— Замолвите за меня словечко Хозяину Еруды, при случае.

Ила кивнула, поднялась со стула и вышла. Фалар достал из кармана подвеску и долго рассматривал ее, прикидывая цену. Ему отчего-то подумалось, по сравнению с Таликой он — нищий голодранец. Может статься, Хозяин Еруды не одобрит выбор дочери. Потом Фалар махнул рукой, достал из секретера большой конверт, поместил туда письмо мачехи, подвеску, написал записку для агента в Еруде, запечатал и отправился в город отдать послание курьеру.

* * *

Отец вручил сыну подвеску и письмо Илы за день до предполагаемого отъезда виленвийцев в Ладос. Хозяин Еруды уже прочел послание и из последних сил боролся с желанием приказать отменить поездку. Ладин пробежал письмо глазами, без слов надел цепочку на шею и спрятал подвеску под рубашкой. Асар неодобрительно посмотрел на него, но возражать не стал, за время войны с Тору, он научился доверять отпрыску и этот раз не был исключением.

Ладин добавил к группе еще пять человек и отдал приказ готовиться отбыть немедленно. Он рассчитывал проскочить раньше, чем к месту встречи прибудут торейцы. Привычные к его приказам люди повиновались, и очень скоро небольшой виленвийский отряд двинулся в Ладос.

Возможная стычка с торейцами не беспокоила Ладина, большого отряда в Ладосе не будет, а с малым они справятся. Виленвийца грызло другое чувство, и он никак не мог сообразить, что именно с ним происходит. В душе закипала беспричинная злость и все вокруг раздражало. На ближайшем привале он снова прочел письмо Илы и понял в чем дело — оно написано слишком по-деловому. Он видел кучу подобных посланий на письменном столе в ее комнате в Кране, равнодушные и одинаковые, все они были адресованы людям жизнь которых Илу не интересовала. Сыну Хозяев Еруды хотелось к себе особого отношения. Хотелось, чтобы привычные завитки илиного подчерка изменились, отражая ее чувства. Он прекрасно понимал опасность, которой женщина подвергала себя, отправляя это послание, и, тем не менее, ему не хватало хотя бы одного теплого слова, хотя бы легкого намека. Неужели она и впрямь променяла его на Фалара? Ладин отмахнулся от этой мысли, не хватало еще ревновать к любовнику сестры.

Виленвиец подгонял людей, внимательно разглядывал каждый кустик перед ними, но мыслями он был рядом с Илой. Он думал о том, что она носит его ребенка, и нежность переполняла его. Ему хотелось быть рядом, хотелось увидеть, как изменилось ее тело, нрав. Хотелось знать, хорошо ли она себя чувствует или ей тяжело, стала ли она спокойнее или, наоборот, вспыхивает по каждому поводу. А потом он вспоминал о ее муже, и ярость брала верх. Ладин ругал, прежде всего, себя: если бы не глупая гордыня, все было бы иначе.