Ключи от счастья - Анна Пожарская

Солнечный луч отразился от широкого лезвия ритуального ножа, и по каменной стене забегал озорной солнечный зайчик. Весна! Еще чуть-чуть и распустятся первые листики, прилетят шумные птахи. Ила тяжело вздохнула. Все это не имеет значения, если их прирежут на Посвящении.

Повертев оружие в худеньких руках, девочка спрятала его за пояс. Посмотрела на брата. Лари осторожно похлопал ее по плечу.

— Не забудь, после того как закончишь с поросенком, положи клинок ближе ко мне. Я успею схватить его, если Двадцать решат взбунтоваться.

Ила кивнула и прошептала одними губами.

— Мне страшно, Лари…

— Если что — беги. Пять минут я тебе обещаю.

— Вот еще, — обиженно фыркнула девочка. — Хоть одну свинью я возьму на себя.

Брат и сестра посмотрели друг на друга, внимательно и осторожно, будто стараясь запомнить покойника перед погребением. Лари тряхнул головой, прогоняя морок — пару часов назад сестра точно так же смотрела на погребальный костер, алчно пожирающий тело отца. Ила закрыла глаза.

— Помоги, о Владыка, мы не останемся в долгу.

— Пошли, — приказал Лари.

Дети отправились в зал церемоний. Помедлили у входа. Тело конунга Краны — главы клана Рассвирепевшего Вепря — предали огню в полдень, а сейчас, ни брат, ни сестра не знали, какой прием приготовили им те двадцать семей, что ожидали в зале. Покорные отцу, захотят ли Двадцать подчиниться им? На мгновение Ила и Лари почувствовали себя лишь детьми, обыкновенными детьми, рано оставшимися без родителей. «Побеждай или умри!» — прошептала Ила. «Побеждай или умри!» — ответил ей брат.

Они вошли в зал с подобающей случаю размеренностью. Лари занял отведенное ему место в кресле на небольшом возвышении в конце зала. Ила, как и надлежит старшей женщине клана, направилась к месту жертвоприношений, где должна была зарезать поросенка. Поросенок, однако, уже был мертв. Утопая в луже собственной крови, он мирно покоился в специальном блюде. Девочка прищурила глаза и жадно втянула носом воздух. Кто-то принес жертву вместо нее! Увели из-под носа удачу… Стараясь сохранять хладнокровие, Ила окунула нож в скопившуюся кровь, положила его на пол и заняла место по правую руку от брата.

Согласно обычаю, в знак признания власти, представитель Двадцати должен был вручить Лари меч. Ила внимательно оглядела присутствующих: в самом центре зала с мечом в руках стоял наследник клана Огненной лисы, но он даже не смотрел в их сторону. Он переминался с ноги на ногу и буравил взглядом главу клана Седого орла. В зале повисла невыносимая тишина. Ила покосилась на Лари. Хвала Владыке! Брат сохранял самообладание.

Затянувшееся ожидание уже начинало тяготить, когда в их сторону направился юноша, судя по всему, наследник клана Злого медведя. Он был года на три старше, вряд ли ему было больше семнадцати, но то, как внушительно он выглядел, не оставляло им с Лари ни малейшей надежды. В тишине каждый его шаг отдавался глухим ударом. Ила затаила дыхание и, не желая отдавать свою жизнь за бесценок, стала прикидывать, как взять с Двадцати достойную плату. Юноша, тем не менее, не спешил атаковать. Он обогнул кресло и занял место по левую руку от Лари. Затем к ним направились еще двое и, прежде чем Ила поняла, что происходит, они расположились по обе стороны от них с братом. Безмолвие зала нарушилось невнятным шепотом, и вскоре к ним присоединились еще четверо. До Илы постепенно стал доходить смысл происходящего — главы кланов сообщали остальным, какой они сделали выбор. Интересно, что помешало им договориться до Посвящения? Как бы то ни было, семь против тринадцати. Как знать, может сегодня за их с Лари жизни дадут хорошую цену.

Шепот утих. Повисшую тишину хотелось потрогать рукой, смять в ладонях и разорвать на тысячу кусочков. Ила выжидающе уставилась на присутствующих. В их с Лари сторону направились еще трое. Десять на десять. Неплохо. Тем временем, глава клана Черной лисы выверенным движением забрал меч у наследника огненнолисых и подошел ближе. Как и полагалось, он припал на одно колено и протянул Лари меч.

— Побеждай или умри! — в полголоса произнес он девиз клана Рассвирепевшего вепря.

— Побеждай или умри! — громко подхватили остальные.

Лари принял меч. У Илы подкосились ноги. Она непременно упала бы, но брат, поднявшись с кресла, бережно взял ее под локоть. Церемония закончилась, они могли спокойно удалиться. Удалиться, чтобы как следует отдохнуть и успокоиться. Сегодня они обошли Скавара. Надолго ли?

Единственный сын Хозяев Еруды, виленвиец Ладин, терпеть не мог ждать. Одно дело сидеть в засаде или выкуривать врага из крепости, и совсем другое — томиться, пока на тебя выкроят время. Но делать нечего, ждать придется.

Откинув капюшон богато расшитого плаща, он выпустил на волю угольного цвета косичку и посмотрел вокруг. В библиотеке, куда его любезно проводил слуга, помимо бессчетного количества стеллажей с книгами, стояло необъятных размеров кресло. Мужчина подвинул его ближе к окну так, чтобы без труда видеть вход, и сел. Вряд ли кто-то придет сюда по его душу, но расслабляться не стоило. Кресло пахло кожей и фиалками. Сын Хозяев Еруды хмыкнул. Мысль о том, что обладатель кресла любит эти нескладные цветы забавляла. В голубых глазах Ладина сверкнул ледяной огонек, тонкие губы сложились в надменную улыбку. Вокруг глаз и в уголках рта разбежались нитками морщинки, и даже шрам, воинственно рассекающий левую бровь, лукаво изогнулся. Виленвиец сам себе не верил, он — человек, добывший своему народу свободу, ищет союза с любителем этого цветочного недоразумения? Прав отец — до больших дел ему еще расти и расти.

Дверь распахнулась, и в библиотеку вошел владелец кресла. Несколько мгновений мужчины разглядывали друг друга. Перед гостем предстал воин — молодой мужчина из тех, кто берет не только напором силы и выносливости, но и звериной ловкостью. Невысокого роста, приземистый и крепкий, он уставился на Ладина шершавым взглядом еловых глаз. Каждым своим жестом, каждым вздохом, он давал понять, кто здесь хозяин. Впрочем, ошибиться было сложно: на его правой руке красовалось изображение вепря. Рисунок татуировки начинался от кончиков пальцев и терялся где-то под рукавом рубахи, недалеко от локтевого сгиба. В оправе пестрого замысловатого орнамента грозно смотрел на мир ощетинившийся зверь. Ближе к запястью на внешней стороне руки отлично читалась надпись из кровавого цвета букв: «Побеждай или умри».

Ладин встал с кресла, чтобы поприветствовать конунга Краны.

— Доброго здравия Илларий, — произнес он на кранском.

— Зовите меня Лари, — ответил мужчина на виленвийском, посмотрел на гостя снизу вверх, тот был на полголовы выше, и изобразил нечто похожее на улыбку, — Как поживает Град Двенадцати Богов?

— В Еруде все хорошо, — виленвиец с облегчением перешел на родной язык. — Отец велел засвидетельствовать вам свое почтение.