Ребенок от мужа сестры - Анастасия Франц

— Просто я так давно тебя не видела, Ян. Знаешь, — затаила дыхание, вбирая в себя побольше воздуха для признания. — Я всегда тебя любила и скучала. Просто безумно скучала, — последние слова не говорю — шепчу. Прикрываю глаза, склоняюсь, сталкиваясь своим лбом с его.

В здании больницы мы не одни, но сейчас мне кажется, что в этом мире только мы вдвоём. Нет ничего и не было никогда. Словно он не женат на моей сестре, и не было всех этих лет, что мы провели порознь друг от друга. Что между нами нет всех этих проблем. Есть только мы вдвоём и больше никого на свете.

Нас ждёт не самое лучшее время. Впереди много ухабов, кочек, из-за которых мы можем либо ещё больше сплотиться, либо нас раскидает по разные стороны баррикад. Я знаю точно только то, что никогда не отпущу его руки, не уйду, пока он сам не попросит, не скажет мне уходить. И когда я точно прочитаю это в его глазах — я уйду, как бы больно мне ни было.

— Малышка, нам нужно ехать домой, — я киваю, соглашаясь с ним полностью.

Послезавтра Яну ложиться в клинику для операции, от чего я ещё больше переживаю по этому поводу. Мне важно здоровье не только нашего малыша, но и мужчины.

Муж сестры встал и потянул меня за собой, выводя из клиники.

— Ты проголодалась? — спрашивает, не оборачиваясь.

— Немного.

— Хорошо. Заедем тогда в кафе пообедаем, а уже потом поедем домой. Тебе следует отдохнуть. Ты слишком бледная, и это мне совсем не нравится, — тут он прав. В последнее время я мало ем и сплю, что отражается на моём состоянии. Но всего этого мне не хочется рассказывать, потому как мужчина будет переживать и нервничать.

Кафе выбрали то самое, куда мы иногда выбирались с Адой. Бывало это не так часто, как бы этого хотелось. В основном с подругой мы либо сидели у неё дома, либо у меня, но это было реже.

Заказали по салату и горячему. Быстро перекусили и отправились домой.

Как только мои ноги переступили порог дома — такого пустого, безжизненного без моего малыша — боль и переживания снова всей тяжестью резко обрушились на мои плечи, отчего я чуть не упала прямо на пороге. Ян сразу же заметил моё состояние и предложил мне лечь отдохнуть. Я, конечно, отказывалась всячески, но меня решительно взяли на руки и отнесли в комнату.

Аккуратно уложили на кровать, укрыли пледом и устроились рядом со мной. Опустили на мою талию ладонь и подвинули меня к большому телу, отчего в его руках я выглядела маленьким ребёнком, которому нужны тепло и забота.

Устроившись удобно в объятиях Яна, положив ладони на его грудь, уткнулась в шею, прикрыв глаза. Приятный мужской запах проник в мои лёгкие, окутал, и я провалилась в сон.

Мне снилось, что мы все вместе: я, Саша и Ян гуляем на берегу моря, счастливо смеясь. Я смотрела на отца с сыном, а сердце трепетало от той картины, что предстала у меня перед глазами, и мне хотелось остаться в этом мире навсегда.

Проснулась я, когда за окном сгущались сумерки, солнце склонялось к горизонту, а небо пестрило разными красками. Сладко потянувшись, решила сходить найти Яна, потому как рядом с собой я его не обнаружила, что немного расстроило меня. Мне так хотелось проснуться в его объятиях.

Приближаясь к кухне, услышала голос Яна, который, по-видимому, разговаривал по телефону.

— Я не могу приехать, Олег. Да, я всё понимаю, что у меня через четыре дня бой, от которого зависит всё. Но я нужен здесь Тее и своему сыну, — он немного помолчал, видимо, выслушивая собеседника, а потом опять заговорил. — После операции я вернусь. Попробуй перенести бой на несколько дней.

Тея

Затаив дыхание, прижалась спиной к стене, прикрыв рот ладошкой. Перед глазами всё стало расплываться. Вторую руку сжала возле груди в кулак. Я всё слушала и слушала эти слова, которые произносил Ян — и ничего не могла понять. О чём он вообще говорит? Какой бой, от которого зависит всё в его жизни? Разве его жизнь не важнее чего бы то ни было?

Почему он рискует самим собой, только бы сделать для кого-то что-то, пожертвовав своей жизнью? А как же мы с Сашкой… Что мы будем делать, если с ним что-то случится? Я же просто не смогу без него. Он мне нужен.

Он не думает обо мне, бросается в бой, из которого он может просто не вернуться. Я видела гематомы на его теле. Это ведь из-за боёв? Но почему тогда, когда у нас была близость, я не увидела ни одной раны или же багровых пятен на его теле? Или же он стал этим заниматься позже? Что подтолкнуло его к ним?

Мотаю головой из стороны в сторону, ничего не понимаю, а по щекам текут слёзы. Съезжаю по стене на пол, прижимая колени к груди, обвиваю их руками, утыкаюсь лицом.

Ян, что же ты делаешь? Зачем? Для чего?

Все эти вопросы градом сыпались на меня, но я ничего не понимала. Почему он ничего не рассказывает? А может, у него есть другая — та, ради которой он всё это делает? Тогда зачем все эти “я тебя люблю”? Для чего все эти слова?

Миллион вопросов, но ни на один из них нет ответа.

Слышу, как Ян заканчивает разговор. Наступает тишина, которая давит на меня как огромный булыжник, не давая глубоко вздохнуть, встать. Опираюсь рукой о стену и аккуратно поднимаюсь. Понимаю, что нам с Яном нужно поговорить. И начать с того, что я никуда его не отпущу. Не после тяжёлой операции.

Рукавом кофты вытираю глаза, которые, скорей всего, вновь опухли, и я с такой силой закусывала губу, что сейчас ощущаю привкус крови во рту. Кончиком языка облизываю её, слегка морщусь от неприятного зуда.

— Я знаю, что ты здесь, — слышу спокойный голос Яна и вздрагиваю.

Как он?..

Замираю и боюсь сделать шаг в его сторону. Но понимаю, что разговора нам не избежать, поэтому нужно поговорить сейчас и расставить всё по полочкам. Только никуда его не отпущу. Если нужно — костьми лягу, но он не улетит ни на какие бои.

Глубоко вздыхаю и делаю первый шаг в кухню. Сразу замечаю мужчину, стоящего ко мне спиной. Его руки в карманах брюк, спина прямая, словно скала.

Мелкими шагами продвигаюсь в его сторону. Между нами гнетущая тишина. Напряжение, висящее в воздухе, становится всё плотнее и в конце концов кажется, что сейчас оно разлетится на мириады осколков, нанося нам глубокие раны.

Останавливаюсь совсем рядом с ним. Между нами считанные миллиметры, но никто из нас не делает этот последний шаг, словно чего-то боится, не решается.

Не выдерживаю — утыкаюсь лбом в его спину, прикрываю глаза, выдыхаю. И вновь делаю глубокий вздох, вбирая в себя запах этого мужчины, пытаясь запастись им на пару дней, когда не смогу его видеть, ощущать совсем близко. Когда не смогу держать его за руку.

С чего начать? Что сказать? Я не хочу его отпускать в Россию. Говорите что хотите, но я не могу позволить ему уехать. В груди всё разрывается от того, что он уедет, и я, возможно, никогда не смогу его увидеть больше. Этот страх сковывает всё моё тело.