Что за чушь я сейчас прочитал? - Дэвид Вонг

– Что? О чем ты вообще гов…

– Я хочу, чтобы ты признала, что ты меня слышала и поняла. Я знаю, ты не до конца осознаешь, но я хочу быть уверен, что ты, по крайней мере, воспринимаешь мои слова.

– Ты не Дэвид. Тогда кто же ты?

– Сейчас я уйду. Я не причиню тебе вреда и не буду вас преследовать, а ты звони. О, и ты из-за этой суматохи забыла забрать лекарства, надо, чтобы Дэвид за ними сегодня заехал, или завтра у тебя прихватит спину и ты даже с кровати встать не сможешь.

– О… ладно.

– И, Эми… ты достойна большего.

– Что? Я…

Но он уже исчез. Растворился, как лопнувший пузырь. Девочка у нее в объятиях пошевелилась. Мэгги приоткрыла глаза, но вряд ли что-нибудь видела из-за наркотического опьянения. Эми вытащила телефон и позвонила Дэвиду. Судя по голосу, тот был в отчаянии.

– Эми! Это ты?!

Я

Когда мы возвращались домой от Честити Пейтон, я волновался, что на стоянке у «Венериной мухоловки» снова будет ждать Тед Нолл. Но его там не было.

Вместо него нас ждал детектив Боуман.

Он вышел из полицейского внедорожника и встретил нас у подножия лестницы. Его молодой напарник остался в машине.

Подойдя ближе, я спросил:

– Вы приехали вручить вознаграждение? За найденную девочку.

– Думаю, вы догадываетесь, зачем я здесь.

Я пошел вверх по лестнице, и Боуман пошел за мной.

– У вас нет ордера, – сказал Джон. – Значит, пока мы вас не пригласим, вам не зайти.

– Это вы о вампирах подумали, – ответил Боуман. Он вошел в квартиру вслед за нами, стряхивая дождевую воду с куртки.

– Итак, я так понимаю, к вам заходил мистер Нолл.

– Вообще-то у меня состоялся долгий разговор с Мэгги. Где вы были вчера вечером, между двумя и тремя часами ночи?

– Спал. У себя дома.

– Кто-нибудь может это подтвердить?

– Я могу, – ответила Эми.

– Нет, не может, она была на работе, – сказал я.

– Я заходила в три. На ночной перекус. И ты спал.

– Как бы то ни было, я проснулся засветло, чтобы выполнить за вас вашу работу. Припоминаете? Вы показали мне средний палец и радостно укатили в ночь. А мы потом раскрыли это дело.

– А теперь наша жертва обвиняет вас, а сигнализация от «Литтлтон» в доме жертвы очень вовремя выключилась – и у вашей девушки как раз была возможность этому поспособствовать. – Эти слова явно поразили Эми. О сигнализации я ей не рассказывал. И все же она промолчала. – А отец выдвинул ультиматум: или я вас повяжу, или он лично вас прикопает.

– Тогда арестуйте его.

– Он пока ничего не натворил. Вот прострелит вам задницу, тогда и приходите. И арестую я его только в том случае, если он откажется от моей помощи в сокрытии улик.

– Даже если вы считаете, что виноват я – ведь я же ее и вернул, так? Тогда в чем нас обвиняют, в том, что взяли малышку на прогулку по «Моему Глазу», а через восемь часов вернули ее домой? В чем? Нам даже за работу не заплатили.

– А потом мы узнали еще об одной жертве. Минимум еще одной.

– Считаете, я везде подсуетился? Одновременно в обоих концах города побывал? И никто меня не заметил? Странно, как вы умудряетесь считать меня сразу и негодяем, и гением.

Он пожал плечами.

– Ну, кто-то же точно виноват.

– Ага, но не человек. И вы, черт побери, в курсе.

– Неужели?

– Значит, если мы теперь найдем и второго ребенка, это навлечет на нас только больше подозрений? – спросил Джон. – Что ж, представьте себе – мы все равно будем его искать. Я уверен, вы понимаете, что в таких вопросах героизм мы проявляем рефлекторно.

– Давайте проясним, – перебил я, – единственный способ доказать нашу невиновность – это найти преступника, и чтобы он был реальным человеком, которого вы сможете арестовать и привлечь к ответственности. Правильно?

– Вообще-то, Вонг, если я еще раз увижу вас рядом с родителями любой из жертв, увижу, как вы говорите со свидетелями или еще каким-либо образом играете в полицейских, я повяжу всех троих за вмешательство в расследование. И под «повяжу» я имею в виду, что привяжу вас к заднему бамперу патрульной машины и протащу за ней через весь город. Из города не выезжать, сидите дома и ждете моих указаний. Все понятно?

– Конечно, – ответил я. – Сделаем все, как скажете. Вы же полицейский, в конце концов.

Он развернулся, открыл дверь и уже по-о-о-очти-и-и-и что вышел, когда из соседней комнаты донесся глухой стук.

Все, включая детектива Боумана, обернулись.

Ударили еще раз, будто в дверь пнули.

Звук шел из моей хламовой.

– Кто тут с вами? – спросил детектив.

Мы заговорили одновременно:

– Это был ветер, – сказала Эми.

– Это собака, – сказал Джон.

– Я ничего не слышал, – сказал я.

Детектив вытащил пистолет и сказал:

– Всем отойти. Вы, все трое, отойти к дальней стене.

Мы отошли.

Бум

– Не подумайте, что я угрожаю, но последний полицейский, который вошел в мой дом и распахнул двери, чтобы изучить странные звуки… Ну, ему в лицо кинулся монстр. Поймите правильно, не «на лицо», а «в лицо». Буквально.

– А ну заткнись на хрен.

Он все равно подошел к закрытой двери хламовой, будто думал, что из нее в любой момент может выскочить велоцираптор. Он притаился у двери и, прижимая пистолет так близко к себе, чтобы его не смог схватить противник, протянул левую руку и толкнул дверь.

Он отпрыгнул назад, создавая пространство для маневра, и направил пистолет на таившийся в комнате невиданный ужас. Я не видел, что творится внутри, но я мысленно приготовился убегать через парадную дверь, если его потащат в хламовую челюсти, лапы, щупальца или клюв.

Детектив заглянул внутрь, оценил обстановку, потом развернулся и направил пистолет прямо на меня.

– На пол! Лицом вниз! Все трое!

– В чем дело?

– НА ПОЛ!

Мы повиновались, обменявшись взглядами. Я был практически уверен в том, что именно он там нашел. Эми, кажется, была уверена в этом абсолютно.

Детектив схватил рацию и вызвал патрульную машину и скорую помощь.

«В квартире маленький ребенок», – сказал он.

«Живой, но без сознания».

Мы сидели в наручниках на заднем сиденье полицейского внедорожника Боумана – правую руку Эми он пристегнул к ремню. Просидели мы достаточно долго, до самого заката. В дождевых каплях на ветровом стекле отражались красные и синие огни. Работники «Венериной мухоловки» собрались у входа, переговариваясь и потрясенно прикрывая рты. Я видел, как Честити подъехала на стареньком, но в отличном состоянии «Рендж-Ровере». Она выскочила из машины и побежала к лестнице, но двое патрульных остановили ее, заверив, что ее малыш сейчас спустится.