Женские слабости - Маргарет Уэй

— Много, много денег, графиня. — Страх прокрался в его голос. — Ваш кузен ни минуты не будет сомневаться, что я заключил с вами сделку. Он как безумный. И теперь всю жизнь будет преследовать меня… Ладно. Я должен идти. — Решительным жестом он протянул ей руку.

В это мгновение случилось сразу несколько вещей.

Дэвид сорвался с места, и через долю секунды Метсгер лежал головой в траве. Самый прославленный футболист сборной страны не мог бы сделать лучшего броска. Силач Метсгер обнаружил, что стонет от боли. Было ужасно унизительно, что кому-то с такой легкостью удалось справиться с ним. Сильная нога уперлась ему в спину между лопатками. В рот попали частички травы, заставив его отплевываться.

Четверо полисменов подтягивались к месту действия с разрывающими уши криками «Полиция!».

Толпа зевак с любопытством наблюдала за разворачивающимися событиями. Всем хотелось попасть на первый план в этом наверняка телевизионном полицейском шоу, только вот почему-то нигде не было видно камер. Но ничего необычного больше не произошло, и постепенно все разошлись, возвращаясь к своим прерванным ланчам, с чувством, что их обманули.

Ирония заключалась в том, что Метсгер хотел только попрощаться с графиней, а вовсе не собирался причинить ей какой-нибудь вред. Быстро установили, что он даже не был вооружен. Тем не менее его задержали, хотя и обошлись без наручников. Ему сказали, что он не арестован, но с ним хотели бы побеседовать. Расследование жизни графа Ласло Андраши фон Ньюманн. Метсгер, или как его еще там, был его верным подручным.

Как только их оставили одних, Дэвид заключил Соню в такие крепкие объятия, словно решил ее вообще никогда больше не отпускать.

— Обещай, обещай мне никогда не делать подобных вещей!

— Я же говорила тебе, что он не сделает мне ничего плохого, — сказала она мягко. — А вот ты ударил его!

— Да, я неплохо его приложил, — усмехнулся Дэвид. — Откуда мне знать, что он просто собирался попрощаться? — Обняв Соню за талию, он повел ее к выходу из парка по направлению к Хай-стрит.

Соня улыбнулась ему, чувствуя себя легко и спокойно, как никогда в жизни.

— Ты очень сексуален в этих своих шортиках, — шутливо заметила она. — Тебе очень идет спортивный стиль.

Они шли не торопясь, чувствуя необыкновенное облегчение оттого, что неприятная часть дня уже позади.

— Как ты думаешь, что будет с Метсгером? — спросила Соня. — Мне не хотелось бы, чтобы Ласло добрался до него.

Он уставился на нее:

— Ты же сама, вредная девчонка, отказалась отдать ему икону!

— И к тому же взяла деньги, — сказала она, явно не чувствуя никакого раскаяния. — Но это мои деньги. Деньги, которые украл Ласло. Может быть, я дам часть Метсгеру, чтобы он мог спрятаться там, где Ласло его не найти. В Бразилии… или еще где-нибудь.

— Лучше в Антарктиде, — буркнул Дэвид. — Парень просто влюбился в тебя. И вообще, красивая женщина имеет большую власть. Стоит только посмотреть, что ты сделала со мной.

— Я опоила тебя зельем! И до конца жизни собираюсь держать свой рецепт под рукой, — сказала она с милой улыбкой.

Дэвид остановился на месте, чувствуя себя сраженным. Они стояли под большим раскидистым деревом. Солнечный свет рассыпался вокруг них пятнами. Пели птицы. Казалось, отовсюду на них струилась любовь.

— Лучше навечно, — сказал он голосом, от которого у нее дрогнуло сердце.

— И тебя не волнует, что некоторые могут сказать обо мне?

Он удивленно поднял брови:

— Сказать что? — Он поднял ее подбородок и наклонил голову, чтобы поцеловать. — Все, что они могут сказать, — это что Дэвид Вэйнрайт безумно влюблен в Соню фон Ньюманн и в начале следующего года они собираются пожениться. Тебя это устраивает?

Она могла бы закричать от радости. Ей больше никогда не придется прятаться.

— Больше, чем ты можешь себе представить! Бог, наверное, был очень добр ко мне.

Он поймал ее пальцы и поцеловал их:

— Он был добр и ко мне тоже.

Тремя месяцами позже, во время утреннего чая вместе с Шарон — ее свекровью — и Ровеной, им позвонил Роберт Вэйнрайт, чтобы сообщить свежие новости.

Граф Ласло Андраши фон Ньюманн, чья жизнь и деятельность подверглись серьезному расследованию в Штатах, Европе и Венгрии, погиб, когда его машина врезалась в дерево по дороге в поместье. Расследование еще продолжалось, но наиболее вероятной версией оставалось самоубийство. Узнав об отказе отдать ему икону, граф был разъярен, а потом погрузился в депрессию — после множества нападок на него, особенно со стороны людей одного с ним круга. От суда граф спасся только благодаря сыну Миклошу и четырем внукам, которые жили в Соединенных Штатах.

Соня и Дэвид уже целый год наслаждались своим идиллическим браком, когда дело о законном наследнике венгерского поместья наконец было решено в суде. Американские родственники Сони отказались от него. Они и так достаточно пострадали от тех историй, которые всплыли во время расследования жизни их отца и деда. Суд вынес решение: Соня фон Ньюманн-Вэйнрайт была объявлена единственной законной наследницей.

Соня и Дэвид решили, что прекрасное поместье должно быть открыто для широкой публики, как и многие другие памятники истории.

Теперь Соня и Дэвид, его родители и леди Палмерстон регулярно летали в Венгрию. Они стали очень дружной семьей и еще больше сплотились, когда Соня родила ребенка. У Роберта и Шарон появился первый внук. Это стало поводом для большого праздника. Мальчика назвали Стефаном — в честь отца Сони.

Метсгер, которого полиция вскоре отпустила, таинственным образом исчез. Очевидно, кто-то помог ему. Но имя того, кто субсидировал бегство Метсгера, так и осталось неизвестным.