Поцелуй Иуды - Максим Шахов

Едва уняли его. Пришлось срочно доставить в усадьбу ветерана еще бутылку «огненной воды». Дорофеич принял на грудь, сразу подобрел, а потом и вовсе уснул.

– Все в сборе? – посмотрел на часы полковник Панферов.

– Так точно!

– Тогда уточняем план действий – и с богом!

Все склонились над генпланом усадьбы Столберова, раздобытым в районном архитектурном управлении. На генплане есть все – гараж, вспомогательные надворные постройки, схемы входов и подвала.

По-быстрому уточнили действия всех групп, сверили часы.

– Всем все ясно?

– Так точно, товарищ полковник!

– Вопросы?

– Вопросов нет!

– Тогда все скрытно выдвигаются на исходные! Готовность – пять минут!

Хмуро попрощавшись с секретаршей, Моляр вышел из офиса «Колойла». Поведение Родимцева насторожило его и заставило кое о чем задуматься.

В результате он тут же выяснил по мобильнику, в каком банке находится валютный счет «Колойла», и направился туда.

Вернувшись к себе из банка, Моляр узнал, что «прослушка» зафиксировала звонок Родимцева Алле Богдановой. Можно было бы, конечно, послушать, как они поносили Моляра и что планировали предпринять, но это было уже несущественно.

Вместо этого Моляр связался с Пашей Евсеевым и поинтересовался, как успехи. Успехов не было вообще, если не считать того, что Паше, судя по голосу, заметно полегчало.

Ни активные поиски следов пребывания в Кольцове частного детектива, ни попытки установить личность загадочного любовника Аллы Богдановой никаких результатов пока не дали. Сама же Алла после «Колойла» заехала в универсам, после чего вернулась домой в «царское село».

Оставив в покое телефоны, Моляр заварил себе кофе, покурил и минут десять сидел, глядя в угол кабинета. Ему не в чем было себя упрекнуть, он сделал для спасения Богданова все, что мог.

Именно в эти минуты судьба похищенного решалась где-то в Пензенской области. И помочь Богданову Моляр больше не мог ничем. Так уж случилось, и ничего поделать тут было нельзя. Моляр это прекрасно понимал, но его так и подмывало прыгнуть в стоящую внизу «Ауди» и сломя голову помчаться к Пензе.

Туда, где вот-вот должно было решиться – станет Алла Богданова счастливой вдовой или несчастной женой внезапно воскресшего мужа.

Хотя Алла могла быть и ни при чем. Фотографии в камине перед отъездом на работу вполне мог сжечь и сам Богданов, окончательно перечеркнув тем самым какую-то темную страницу их с Аллой жизни. Только узнать об этом наверняка можно было только у Богданова – живого и невредимого.

Подарки от гостей в «Загуляе» принимала именно Алла. То, что она якобы не запомнила, кто подарил картину, было в высшей степени подозрительно, но понял это Богданов лишь сейчас.

Мало того, именно Алла надорвала упаковку, но почему-то сконцентрировала внимание Андрея Петровича не на самой картине, а на раме. Словно боялась спугнуть его раньше времени…

Все это мигом пронеслось в голове Богданова, а следом пришло и осознание многого другого. Он как-то не принимал Аллу в расчет, а ведь зря.

Она была в курсе всех его дел. Она, как никто другой, знала все его привычки. И, наконец, она, молодая, красивая женщина, вынуждена была уже несколько лет жить под одной крышей с ним – по ее меркам почти стариком.

Пожалуй, у Аллы был самый ясный и понятный мотив желать его исчезновения и смерти. И возможностей у нее было несравненно больше, чем у кого бы то ни было.

Однако Богданов слишком хорошо знал Аллу, чтобы понимать – в одиночку она бы такого дела не потянула. У нее обязательно должен быть сообщник…

Многочасовые размышления и леденящие душу открытия здорово утомили Андрея Петровича. Да и ожидание смерти тоже. Оно мучительно и утомляет.

Свинцовая усталось навалилась на Богданова, словно медведь. И будто в яму провалился Андрей Петрович. Вернее – в тяжелый кошмарный сон с нескончаемой чередой злобных лиц, прикрывающихся добрыми масками.

Так и проспал Богданов несколько часов кряду. И еще бы спал, но тут за дверью вдруг раздался жуткий грохот и чей-то приглушенный вскрик…

– Эй! Где вы там? – капризно позвала Нина Протасова, заглянув в калитку.

Из-за угла дома почти сразу показался Столберов.

– А вот и я! – махнула ему ручкой Нина.

– Я уж заждался, – плотоядно облизнулся Столберов. – Управились?

– Да. Заезжать или как?

– Ага. Сейчас ворота отопру, и все по-быстрому оформим…

Договорить Столберов не успел. Как только он приблизился к воротам, Нина подалась в сторону, и в калитку мгновенно ворвались бойцы группы захвата ГУБОПа.

Один с ходу бахнул Столберова ногой в солнечное сплетение, второй добавил. Обмякшего хозяина подхватили под руки и уложили на землю.

Другие бойцы в это время уже неслышно неслись к дому. Здоровенный пес удивленно выглянул из будки и тотчас получил лошадиную дозу снотворного из специального пневматического пистолета.

Так и не залаяв, пес повалился на бок, жалобно проскулил и, дернув лапами, уснул. В это время через забор в усадьбу уже прыгали собровцы.

Столберов очнулся, простонал и попытался поднять голову. Боец группы захвата ухватил его за волосы, ткнул мордой в землю.

– Где они? Ну!

– В п-подвале… – выплюнул гравий Столберов.

– Покажешь вход! Только без шуток! Понял?

– Д-да.

Столберова рывком поставили на ноги, дотащили до входа в подвал, расположенного сбоку от крыльца.

– Дверь закрыта?

– Н-нет.

Столберова по-быстрому отряхнули, пригладили волосы.

– Все готовы? – шепотом спросил старший группы захвата.

Бойцы кивнули.

– Открывай!

Столберов затравленно оглянулся, сглотнул слюну, взялся дрожащей рукой за ручку.

– Открывай! – прошипел старший. – Ну!..

Столберов потянул за ручку, невысокая дверь распахнулась. Его мигом рванули в сторону, сзади один за другим раздались два хлопка.

Светошумовая граната «Заря» и граната со слезоточивым газом с шипением устремились в дверной проем и взорвались практически одновременно. Ослепительные вспышки на миг разорвали мрак подвала.

Изнутри донесся почти нечеловеческий визг, и кто-то напролом бросился на ослепших от «Зари» бойцов. В мгновение ока разбросав их в стороны, он устремился через двор к стоящему за воротами «Фольксвагену»…