Ненастоящий полковник - Вячеслав Жуков

Грек схватил руку Федора, пожал ее.

– Федор Николаевич! Лешка! Виноват я перед вами… – сказал, волнуясь. Ваняшин отвернулся, уставился в окно. Федор ждал, что еще соблаговолит сказать Грек. И тот сказал:

– Черт меня попутал!

– А я думал, девушка, – с подковыркой произнес Федор, припоминая вчерашнее признание капитана. Грек вздохнул.

– Точно. Девушка. А под ее личиной – черт. Верите, смотрю, стоит, такая хорошенькая. Личико смазливое. Вспомнил я про Лешку нашего. Во, думаю, и мне улыбнулось счастье. Одному ведь плохо. А тут такая красавица. Ну и решил с ней познакомиться.

– Ну и?.. – скрывая улыбку, спросил Федор.

Грек разочарованно махнул рукой и признался:

– Не везет мне на баб. Отлучился я на минуточку, возвращаюсь к машине, а ее уже нет. А я надеялся на искренние чувства. Только когда вы приехали с Лехой, я и понял, что она подсадная. Отвлекала меня.

– Откуда такая уверенность? Может, просто случайность?

– Какое там, – пробормотал Грек смущенно. – Мне еще подозрительно стало. Гляжу, из подъезда выходят трое: один такой солидный, седоволосый в черном плаще, а за ним двое амбалов. Я же весь вечер там проторчал и не видел, чтобы они входили. Это она меня отвлекла, зараза, чтобы эти гаврики прошли к Зотовой.

– А ты, опер, уши и развесил, – сказал Туманов. Грек и сам сознавал, каким лохом оказался. И спасибо еще майору, что деликатность соблюдает. Мог бы наговорить такого, что у него уши завяли.

– Выходит, так, – согласился Грек и, обернувшись к Ваняшину, попросил: – Леш, дай сигаретку, а то как-то нехорошо мне.

Ваняшин похлопал себя по карманам.

– Я сегодня на мели. Вчера последние деньги истратил тебе на пиво. Сам без сигарет сижу.

Федор пожертвовал своим операм еще не распечатанную пачку сигарет. Потом спросил у Грека:

– Ты запомнил тех троих?

Попыхивая сигаретой, Грек отрицательно покачал головой. Видя, что майор больше не сердится на него, усатый капитан уже не чувствовал прежней робости перед ним. Повел себя раскованно.

– Николаич, я был под впечатлением потерянной любви… – начал, было, Грек, но Федор махнул ему рукой, чтобы тот не продолжал и сказал:

– Под градусом ты был, а не под впечатлением. Да Грек, обосрался ты по уши.

– Николаич, ну, зачем так категорично при молодом сотруднике?

Федор глянул на усача хмуро, и тот сразу закрыл рот, тихонько вздохнув о своей незавидной участи.

– Лучше молчи, Грек. Ты упустил преступников. Не думаю, что они приходили к мадам Зотовой только для того, чтобы насладиться ее телом.

– А синяки. Ее явно пытали, – поддержал своего старшего лейтенант.

– Вот именно, – продолжил Федор. – А раз пытали, стало быть, ей есть, чего скрывать. А то, что они якобы интересовались долгом Шарика, туфта. Мадам, мягко говоря, вводит нас в заблуждение. Поэтому, наблюдение за ней придется продолжать.

Грек скривился как от зубной боли, но майор Туманов был категоричен. Напомнил:

– Нужно установить круг ее знакомых. И вообще, хотелось бы узнать о ней как можно больше. Для нас важна любая информация. Но это на потом. Сейчас есть другое задание. И касается оно, Грек, тебя.

Капитан настороженно взглянул на майора Туманова.

– Ту красотку ты в лицо запомнил? – спросил Федор у Грека.

– Николаич, на всю жизнь, – ответил Грек.

Федор удовлетворенно кивнул и сказал:

– Вот и хорошо. Надо попробовать ее найти. Через нее мы выйдем на того, кто ее послал. Послоняйся по ночным клубам, ресторанам…

– Николаич, там столько соблазнов, а у меня в карманах пусто.

– Так я ж тебя туда не развлекаться посылаю, а по делу. Зашел, посмотрел, нету ее, отваливай оттуда, – кратко объяснил Федор. Видя, что Грек топчется в нерешительности, спросил:

– У тебя есть вопросы?

Грек покосился на Ваняшина, который как обычно с равнодушным видом наблюдал за всем происходящим и попросил:

– Николаич, можно мы вдвоем с Лешкой?.. Может, хоть одернет он меня вовремя, если не устою перед соблазном, как в прошлый раз. В этих ночных клубах ведь столько бабья.

Федор подумал и тут же махнул рукой.

– Ладно. Валите отсюда.

* * *

Эдуард Юрьевич Барков, с погонялом Барик, был озабочен исчезновением Лины. Познакомившись с молодой красавицей, провел с ней ночь, другую и совсем не ожидал, что так прикипит к ней сердцем. Думал сперва, потешиться с ней немного и прогнать. Но вопреки своим ожиданиям, старый вор привязался к ней. В ней сочетались многие качества, которые в той или иной степени, нравились Барику. Например, детская наивность, спокойно уживалась с женской чувственностью. Наверное, только поэтому она иногда казалась трогательно нежной, как дитя еще не познавшее царившую вокруг гнусную мерзость человеческих отношений. И глядя на нее, сердце вора наполнялось нежностью. Но тут же из этакой простушки, она могла превратиться в расчетливую распутницу, готовую лечь с ним в постель только за баксы. Барик не скупился. Хотелось побаловать свою девочку. Но теперь, он был в полном неведении, где она и что с ней. Несколько раз он пытался связаться с ней по сотовому, но ее телефон не отвечал. И тогда вор не выдержал. Вызвав своего телохранителя, вор велел ему взять с собой парней и немедленно разыскать девчонку.

– Всю Москву переверните, но чтобы ее нашли, – дал вор напутствие своему охраннику. А как только ее отыщут, он пристегнет ее наручниками к батарее, чтобы эта девчонка всегда была у него на глазах. И только у него.

* * *

Они с Ваняшиным исколесили едва ли не половину Москвы, и Грек уже сбился со счета в количестве злачных заведений, в которых удалось побывать. И все это за один единственный вечер. В башке от усталости, сплошной хоровод мыслей. Ну и работенку им задал майор.

Грек сидел злой, угрюмый. Эксперты по его описаниям сделали портрет разыскиваемой девушки. С ним Грек и подходил к швейцарам ресторанов. С ночными клубами и дискотеками было сложней. Охранникам, дежурившим на входе, сложно запомнить сотни лиц. И тогда приходилось действовать на удачу. Предъявив служебное удостоверение, Грек входил в огромный зал, где сверкало множество огней, и под эту рябь в глазах, усатый капитан всматривался в лица. Примерно через полчаса он выбегал оттуда весь потный и с таким лицом, что однажды Ваняшин не выдержал.

– Ты выглядишь, как заморенный конь, – сказал лейтенант, отхлебывая из бутылки пиво и не предлагая Греку. Грек обиделся, посчитав такое замечание со стороны молодого товарища, как сверхнаглость.

– Побегал бы ты с мое, а я посмотрел, каким бы ты был жеребцом. Искуситель ты, Лешка. Сам сидишь, пиво сосешь, а я бегаю.

– Ты отрабатываешь упущение. Ты же упустил ту девчонку, – напомнил лейтенант. Греку ничего не оставалось, как вздохнуть.