Пули над сельвой - Виктор Степанычев

– Доброе утро, Вадим, – поздоровалась София и насмешливо заметила: – Крепко же вы спите, сеньор парашютист. Так можно и завтрак проспать.

– Доброе утро, София, – кивнул ей Вадим, опуская дуло «М-16», и парировал укол, вольно переведя с русского: – Парашютист спит, служба идет. А что, у нас есть чем позавтракать?

– Если вы соизволите пройти через эти кусты, то найдете за ними ручеек с чистой водой, в котором можно умыться. А сразу за ручьем – полянка. Она вся поросла мелкими кустиками с синими ягодками. Я не знаю, как они правильно называются. Но ягоды съедобные, правда, не очень вкусные. Я их с детства помню. Такие же росли за нашим домом в лесу. Мы с подружкой их собирали и ели, а мама нас ругала, что всякую гадость жуем. Тогда эти ягоды казались такими замечательными, наверное, потому что были запретными. А сейчас я понимаю, что мама была права. Пресные, вяжущие, однако если нечего есть…

– Спасибо за заботу, – поблагодарил Софию Веклемишев и кивнул на лежащий на ветках «кольт». – А вот пистолет стоило взять с собой. Мало ли что могло случиться. Не люди, так звери…

– Я еще не привыкла начинать утро с проверки обоймы, – улыбнулась женщина. – А тут сразу столько впечатлений. Ночь под открытым небом в сельве в обществе русского супермена, умывание в ручье, ягодный завтрак… А еще с раннего утра в меня целятся из винтовки.

– Романтика! – поднимаясь с веток, со вздохом согласился Вадим и добавил по-русски: – Век бы ее не видеть, в дышло и в хомут…

Ручеек действительно был чистым, а ягоды съедобными. Они походили на голубику, но на вкус, как и говорила София, были пресными и вяжущими. Веклемишев сейчас съел бы что-нибудь питательное с большим содержанием белков и углеводов, и это «что-нибудь» в достаточном количестве водилось в округе. Однако у него были сомнения, что ловля, разделка и жарение ящериц, змей или кузнечиков будут положительно восприняты его спутницей. И время терять не хотелось. В душе теплилась надежда, что они в скором времени доберутся до мест цивилизованного обитания людей и позавтракают нормальной пищей.

Вернувшись на место ночлега, Веклемишев застал Софию за занятием, которое его искренне порадовало, хотя он и не подал виду. Собственно, наведение макияжа спутницей Вадима мало волновало. Но оно показало, что женщина не потеряла чувства уверенности в себе. И если к этому еще добавить шутки по поводу проверки обоймы с утра и ночевки в обществе супермена, можно с уверенностью утверждать, что моральное состояние личного состава, которым он руководит, вполне удовлетворительное.

София при появлении Веклемишева уложила косметику в сумочку и подняла на него глаза.

– Вы готовы, сеньора, двигаться дальше? – спросил у нее Вадим.

– За вами – хоть на край света, – решительно произнесла София.

Однако в следующую секунду, когда она попыталась подняться на ноги, ее бодрость исчезла, а лицо исказила гримаса боли. Держась рукой за поясницу, София сначала встала на колени, а уж потом с кряхтением приняла вертикальное положение.

– Н-да, до края света вам, сеньора София, долго придется добираться, – скептически констатировал Веклемишев. – Попробуйте размять поясницу… Нет, давайте-ка лучше я этим займусь. Ложитесь на ветки на живот, я вам сделаю массаж.

София недоверчиво посмотрела на Вадима, однако подчинилась ему.

– Расстегните куртку и поднимите ее повыше, – скомандовал Веклемишев. – Не стесняйтесь и не бойтесь, что я попытаюсь овладеть вами. Мне нужна здоровая спутница, а не хворая любовница.

– Было бы кого бояться, – презрительно фыркнула София, задирая куртку и тут же выгнулась под ладонями Вадима. – Ой, ой как больно!

– Терпите, сеньора, – рявкнул на нее Веклемишев. – Сейчас еще больнее будет. И готовьтесь снять штаны…

Он знал, что делает. Курс восстановительного массажа был обязательным для всех «отдельцев». После длительных маршей у него, бывало, клинило мышцы, и товарищи приводили его в работоспособное состояние. И он сам не однажды разминал обездвиженных усталостью коллег. Десять минут активного массажа поясницы и ног буквально возродили Софию.

– Этому тоже учат парашютистов в России, – застегиваясь, уточнила женщина.

– Их многому учат, – скромно ушел от ответа Вадим. – Готовы, сеньора? Тогда вперед!

Недаром чудилось ему на рассвете далекое петушиное пение. Веклемишев посчитал этот звук сонным наваждением. Однако оказалось, что вчера они не дошагали до опушки леса всего-навсего метров пятьсот.

Резко оборвавшиеся заросли явили взорам Софии и Веклемишева чудную картину. Где-то в полутора километрах от них, через полого сходящее к пойме неширокой реки засеянное поле, располагался уютный городок. Надо полагать, это и был тот самый Матувельо, о котором говорила Амаранта. Белые одноэтажные домики утопали в зелени. Лишь высокая башня в центре городка – пожарная каланча или ратуша, а может, и то и другое вместе, выделялась на общем фоне. Еще выше башни торчал шпиль собора. Сразу за рекой местность резко шла вверх и упиралась в скалистые холмы.

– Слава Иисусу, добрались! – радостно выдохнула София из-за плеча Веклемишева.

– Добраться-то добрались, – задумчиво пробурчал по-русски Вадим, рассматривая донельзя идиллический пейзаж, – да кабы не набрались…

– Что вы говорите, Вадим? – переспросила София.

– Говорю, что не нравится мне вон та машина, которая стоит на выезде из городка, – сообщил ей Веклемишев.

Опытным взглядом он выхватил этот неприметный джип, стоящий под деревьями за крайним домом. Радиатором машина смотрела на дорогу, ведущую к сельве, а точнее – к аэродрому. Вполне могло быть, что это автомобиль хозяина домика на окраине. А возможно, что машина ему не принадлежит. Стоит в паре десятков метров от забора, в глаза не бросается. Получается неплохой наблюдательный пункт за конкретным объектом, коим является дорога, где должны появиться два не менее конкретных лица, не будем на них указывать пальцем. Поэтому и появилось у Веклемишева сильное желание не выходить лоб в лоб на этот подозрительный джип.

– Посмотрите, Вадим, на ратуше приспущен флаг, – дополнила его наблюдения София.

– И что это может означать? – недоуменно спросил Вадим.

– Вероятнее всего – траур, – пожала плечами женщина. – Наверное, скончался кто-то из уважаемых жителей городка. По крайней мере в Парагвае существует такой обычай.

– И не только там, – задумчиво согласился Веклемишев.

Вадим еще раз тщательно осмотрел городок и его окрестности. Слева в паре километров вдоль реки к городу подходила асфальтированная дорога. Похоже, трасса пересекала Матувельо насквозь, потому что она хорошо просматривалась на противоположной окраине, далее шла по берегу и скрывалась в сельве километрах в шести от городка.

Эта дорога выглядела более привлекательной. Во-первых, никаких джипов на въезде в городок с той стороны не наблюдалось, а во-вторых, вдоль нее росли деревья вперемежку с кустарником, которые могли скрыть его с Софией от наблюдателей в машине, если таковые действительно сидели в ней. А в Матувельо им, кровь из носа, попасть надо. Если вчерашние военные не умотали на зимние квартиры зализывать раны, то можно им сдаться. Или попробовать дозвониться до отца Софии. Идти в местную полицию желания не было: если потребуется, Дон со своими ребятами штурмом возьмут полицейский участок.