Распутья. Добрые соседи - Оксана Панкеева

Целый день он провел бегая по городу, разыскивая нужных людей, расспрашивая, договариваясь и раздавая указания. Ситуация, которая у ворот Кастель Коронадо казалась безнадежной, потихоньку обрастала обстоятельствами и обретала перспективы. Кое-что, конечно, уже не поправить, покойники не возвращаются (Шеллар не в счет!), но с оставшимся можно было еще поработать и даже теоретически как-то выкрутиться. В конце концов, тот же Шеллар, не к ночи будь помянут, выкрутился из куда худшей передряги. Не так все плохо. Ортан еще не окончательно потерян, можно еще навести порядок, благо маги не вмешаются. В Голдиане можно договориться. Орландо идиот, если убрать от него слишком умных советчиков да подсунуть подходящий наркотик, он быстро и без проблем берется под контроль. Александр с его опасными увлечениями просто напрашивается на внезапное падение с колесницы или что-то подобное…

Когда уже затемно, чтобы не привлечь ненужного внимания к объекту своего визита, Астуриас добрался до городского дома Монкаров, у него болело все, что только может болеть у немолодого, потрепанного жизнью мужчины после нескольких суток физического и морального напряжения. Однако несмотря на искушение постучаться в дверь, он все же перелез через забор, прокрался садом и, благоразумно обойдя единственное окно, в котором из-за штор пробивался слабый свет, осторожно взломал соседнее, ведущее в темную комнату.

Видимо, от одолевшей его нечеловеческой усталости он все же где-то выдал себя неосторожным звуком, поскольку едва успел прикрыть за собой оконную створку, как по коридору простучали каблучки, распахнулась дверь и в свете керосиновой лампы перед гостем предстала лично хозяйка дома, которую он и намеревался навестить с такими предосторожностями.

— Что вы здесь делаете? — зашипела она вместо приветствия, быстро закрывая дверь, пока слуги не заметили. — Вас могли увидеть!

— Добрый вечер, — отозвался Астуриас, пытаясь своим спокойным тоном предотвратить грядущую истерику. Дама была заметно напугана, осталось только выяснить, чем именно.

— Что в нем доброго? — трагическим полушепотом отозвалась графиня, немного театральным жестом отставляя лампу на столик и падая в ближайшее кресло. — Я и так третий день в ужасе жду, что за мной придут, а вы вламываетесь среди ночи, не предупредив и даже не удостоверившись, что за домом не следят.

— Уверяю вас, — ухмыльнулся Астуриас, удобно усаживаясь напротив и вытягивая натруженные за день ноги, — я удостоверился. А если бы за вами должны были прийти, они бы это сделали еще в первый день.

Алиса поежилась, словно от холода, и дрожащими руками натянула на плечи шаль.

— Вы не знаете Шеллара! От него можно ожидать любого коварства, любой подлости… Вы ведь уже в курсе, что он жив и вернулся в столицу?

— Согласен, это было слегка неожиданно и для меня. Но вовсе не причина так дрожать и шарахаться от порождений собственного воображения. Ну, жив. И что это меняет?

— Это меняет все! Если бы я знала, что он вернется, я бы ни за что не рискнула вообще с вами связываться! А теперь… я погибла! Вы погубили меня!

— По-моему, вы в полном порядке, если не считать овладевшего вами беспричинного страха.

— Беспричинного? Вы полагаете, мне нечего бояться?

— Я уверен, что страшное чудовище, которого вы так боитесь, сейчас сидит в своем дворце и не рискует высунуться, потому что боится не меньше вашего.

Графиня Монкар истерически расхохоталась.

— Боится? Да вы не знаете, что это за человек!

— О, прошу вас, не надо пафосных сцен! — поморщился Астуриас. — Я его знаю не хуже вас, хотя я с ним и не спал.

— Если бы вы действительно знали его хоть немного получше, вы бы не делали таких дурацких предположений! «Боится»! Если он и в самом деле заперся во дворце, то не потому, что боится высунуться, а потому, что, по его расчетам, в случае появления на людях вероятность быть убитым составляет столько-то процентов, поэтому данное действие является неблагоразумным. А известно ли вам, что Флавиуса ваши люди точно упустили, и сейчас он, наверное, поставил на ноги всех подчиненных и ищет виновного…

— Это уже ваши фантазии. Только сегодня я слышал из уст очевидца, что в него совершенно точно попали, и, возможно, даже не один раз. Даже если он ухитрился уйти с места перестрелки, далеко он не ушел. И если он до сих пор не появился ни во дворце, ни у своих родственников, ни в штабе подполья, то, скорей всего, давно истек кровью и тихо разлагается где-то в потайных ходах или просто в канализации, уж не знаю, каким путем он пытался сбежать.

— Про Шеллара вы с такой же уверенностью утверждали то же самое, а он вернулся!

— Он арестовал виконта Бакарри. О вас он, скорей всего, не знал. Кабину в вашем особняке успели демонтировать и перенести в другое место. Никто из тех, кто знал о вашем участии в договоре, не попал в руки Шеллара, и выдать вас никто не сможет. Перестаньте трястись.

— Он все равно докопается до правды. Он всегда каким-то образом до нее докапывается. А вы еще и явились сюда… Зачем?

— Чтобы убедиться, что с вами все в порядке и что это не вы сдали нас Шеллару.

— Убедились? Проклятье, если меня все-таки схватят, я еще сто раз пожалею, что действительно вас не сдала…

На этом месте страдающая дама взяла драматическую паузу, и чуткое ухо мастера-вора уловило посторонний звук в соседней комнате. Той самой, где горел свет. И звук этот подозрительно походил на лязг оружия.

— Вы одна? — на всякий случай уточнил он, чтобы проверить — соврет или нет.

— Слуги дома, но они уже спят.

— А кто в соседней комнате?

— Никого.

— Я что-то слышал.

— Мышь, наверное.

— Нет, не мышь. Сидите здесь, я сам проверю.

Он быстро, насколько позволяла усталость, вскочил, достал пистолет и подхватил со стола лампу.

— Стойте! Не ходите туда! Да что вы себе позволяете!..

Несмотря на попытки обманщицы остановить его, Астуриас вышмыгнул из комнаты в пустой коридор и резко рванул соседнюю дверь.

В глаза ударил яркий свет, а в уши — отчаянный женский визг.

— Выйдите немедленно! — возмущенно шипела сзади Алиса, дергая его за куртку. — И уходите! Идиот! Сейчас сюда сбегутся слуги!

— Вот так номер! — изумился Астуриас, игнорируя ее шипение и воззрившись на полуодетую даму, сидевшую в постели. Дама неумело пыталась навести на него пистолет, не переставая при этом визжать.

— Да заткнись! — прикрикнула из-за его спины Алиса. — Это не воры, это ко мне пришли. Слуг перебудишь! Ну, насмотрелись? Выметайтесь!

Астуриас притворил дверь и в несколько шагов вернулся в темную комнату с открытым окном. Слуги действительно могли услышать, поэтому лучше от этого окна далеко не отходить…

— Что здесь делает Камилла? — не удержался он.