Долорес Клейборн - Стивен Кинг

— Я убью его, если перестану быть очень осторожной. То, чегоя боюсь. И тогда я смогу забыть об этих деньгах. Я смогу все и обо всем забыть.

— Чепуха, — возразила она, а спицы так и звякали в ее руках.— Мужья умирают каждый день, Долорес. Что ж, один из них умирает, возможно,именно в эту секунду, пока мы сидим здесь и болтаем. Они умирают и оставляютженам свои деньги. — Она закончила ряд и посмотрела на меня, но я все еще немогла понять выражение ее глаз из-за теней, оставляемых струйками дождя. Ониизвивались по ее лицу, напоминая змей. — Кому как не мне знать это, ведь так? —произнесла она. — В конце концов, посмотри, что произошло со мной.

Я не могла произнести ни слова. Язык у меня присох к небу,как муха к липкой ленте.

— Несчастный случай, — четким, учительским голосомпроизнесла она, — иногда лучший друг несчастной женщины.

— Что вы имеете в виду? — спросила я. Это был только шепот,но я удивляюсь, как вообще смогла выдавить из себя хоть что-то.

— Все что угодно, — ответила она. А потом Вера ухмыльнулась.Честно говоря, Энди, от этой ухмылки кровь застыла у меня в жилах. — Ты должнапомнить одно — то, что твое — его, а что его — то твое. Если с ним произойдетнесчастный случай, то деньги, лежащие в банке на его имя, станут твоими. Этозакон нашей великой страны.

Ее глаза вперились в мои, на какую-то секунду тени исчезли,и я могла четко читать по ним. То, что я увидела в них, заставило меня быстроотвести взгляд. Снаружи Вера была холодна, как лед, но внутри нее температура,похоже, была намного выше; там было так же жарко, как в эпицентре лесногопожара, должна я вам сказать. Так горячо, что в эти глаза невозможно было смотретьдольше секунды, это уж точно.

— Закон — это великая вещь, Долорес, — произнесла Вера. — Иесли с плохим мужчиной случается плохой несчастный случай, иногда это можетоказаться как нельзя кстати.

— Вы говорите… — начала было я. Я уже немного овладела своимголосом, но это был лишь негромкий шепот.

— Я ничего не говорю, — сказала она. В те дни, когда Верасчитала, что проблема решена, она заканчивала разговор, как будто захлопывалакнигу. Она положила вязанье в корзинку и встала. — Однако я скажу тебе, что этакровать никогда не будет заправлена, пока ты сидишь на ней. Я спущусь вниз иприготовлю чай. Может быть, когда ты управишься здесь, то спустишься вниз ипопробуешь кусочек яблочного пирога, который я привезла с материка. А если тебеповезет, то, возможно, я угощу тебя еще и ванильным мороженым.

— Хорошо, — ответила я. Мой ум был в смятении, но сейчас ябыла уверена только в одном: кусочек пирога из Джонспорта был необходим мне,как глоток воздуха. Впервые за четыре недели я действительно ощутила голод —исповедь сделала свое дело. Дойдя до двери, Вера обернулась ко мне:

— Мне не жаль тебя, Долорес, — сказала она. — Ты не говориламне, что выходила замуж уже беременной, да это было и не нужно; даже такаятупица в арифметике, как я, может подсчитать и сопоставить. Ты была уже натретьем месяце?

— Шесть недель, — ответила я. Я снова перешла на шепот. —Селена родилась раньше времени.

Вера кивнула:

— И что же делает обыкновенная сельская девчонка, когдаобнаруживает, что булочка уже замешана? Самое очевидное, конечно… но те, ктоженится в спешке, частенько раскаиваются позднее, тебе-то уж это известно.Плохо, что твоя благословенная матушка не научила тебя уму-разуму и не научилапользоваться головой, чтобы спасти свои ноги. Но вот что я скажу тебе, Долорес:ты можешь выплакать хоть все глаза, прикрывшись фартуком, но это не спасетдевственность твоей дочери, если этот старый вонючий козел решитвоспользоваться случаем, или деньги твоих детей, если он решит потратить их. Ноиногда с мужчинами, особенно пьющими, действительно происходят несчастныеслучаи. Они падают с лестницы, они засыпают в ванной, они замерзают на улице, аиногда они врезаются на машине в деревья, когда спешат домой от своейлюбовницы, проживающей в Арлингтоне.

Затем Вера вышла, плотно прикрыв за собой дверь. А я сталазастилать кровать, размышляя над сказанным ею… о том, что когда с плохиммужчиной происходит несчастный случай, то это вполне может обернуться к лучшемудля других. Я начинала понимать очевидные вещи — я поняла бы это намногораньше, если бы мой ум не блуждал вокруг да около, ослепленный паникой, какворобей, мечущийся по комнате в поисках выхода.

К тому времени, когда мы полакомились яблочным пирогом иВера отправилась наверх вздремнуть, я уже четко знала, что делать. Я хотелаотделаться от Джо, получить обратно деньги моих детей, но больше всего мнехотелось заставить его заплатить за все причиненные нам страдания… особенно застрадания Селены. Если с этим сукиным сыном произойдет несчастный случай —правильный несчастный случай, — то так это все и будет. Деньги, которые я немогу получить, пока он жив, вернутся ко мне, когда он умрет. Конечно, он мог быпотратить все деньги или вычеркнуть меня из своего завещания, но он не сделаетэтого. Не то что у него не хватило бы мозгов на это — то, как он добыл деньги, доказывало,что Джо достаточно хитер, — просто именно так работали у него мозги. В глубинедуши Джо Сент-Джордж считал, что он никогда не умрет. И он не думал, что всевернется ко мне, как к его жене.

Когда я уходила из дома Веры Донован, дождь уже прекратился,и я медленно брела по грязи. Не пройдя и половины пути, я стала думать о старомколодце, выкопанном за дровяным сараем.

Когда я вернулась домой, там никого не было — мальчикигде-то играли, а Селена сообщала в записке, что она пошла к миссис Деверопомогать стирать… у той накопилось много белья из Харборсайд-отеля. Я не имелани малейшего представления, где находится Джо, да меня это и не волновало.Важным было то, что он уехал на грузовике, так что шум мотора заблаговременнопредупредит меня о его возвращении.

С минуту я разглядывала записку Селены. Забавно, какиемелочи иногда влияют на наши решения — подталкивая нас от простой мысли креальному воплощению задуманного. Даже сейчас я не вполне уверена,действительно ли я собиралась убить Джо в тот вечер, когда вернулась домой отВеры Донован. Я действительно собиралась осмотреть колодец, но это могло бытьвсего-навсего игрой, подобно тому, как дети играют в представлялки. Если быСелена не написала тогда эту записку, возможно, я никогда бы не сделала этого…но чем бы мне ни грозило это, Энди, Селена никогда не должна была ничегоузнать.

В записке было написано следующее: «Мамочка, я пошла кмиссис Деверо вместе с Синди Бэблок помочь стирать белье из отеля — в этивыходные у них было больше посетителей, чем ожидалось, а ты ведь знаешь, что умиссис Деверо обострение артрита. Я вернусь и помогу приготовить ужин. Люблю ицелую, Сел».