Предложение, от которого не отказываются… - Ирина Градова

— Не надо, — вмешался Мономах. — Принесите счет, ладно?

— Решили стать моим диетологом?

— Кто-то же должен вас остановить!

— Вы, наверное, думаете, что я всегда была такой?

Мономах хотел сказать, что это его не касается, но промолчал.

— Если хотите знать, мне в этом весе не комфортно, — продолжала следователь. — Всю жизнь держалась в пределах семидесяти кило.

— Надо же, как вас угораздило!

— Проблемы личного характера.

— Понятно.

— Вы думаете, что у таких, как я, не бывает личных проблем?

— Они у всех бывают, наверное, у следователей тоже. Но я вам как врач говорю: завязывайте! Я не слышал, чтобы калории помогли рассасыванию проблем, а вот накоплению лишних жировых отложений они очень даже способствуют, и это — научный факт. Если вы прекратите лопать все подряд, то быстро вернетесь в нормальный вес. Может, и проблемы тогда перестанут казаться неразрешимыми?

— Вам бы не хирургом, а психотерапевтом работать, господин доктор!

— Поехали, я довезу вас до дома. А по дороге могу провести сеанс психотерапии. Бесплатный.

* * *

Подойдя к своей квартире, Алина вставила ключ в замок, открыла дверь, и тут кто-то втолкнул ее внутрь. Она хотела закричать, но сильная рука зажала ей рот и нос. Девушка услышала, как захлопнулась дверь за ее спиной, и поняла, что оказалась в ловушке. Русик в детском саду, никто не придет на помощь… Господи, какое счастье, что он в саду!

Неожиданно Алина почувствовала, что ее рот и нос снова свободны, и жадно втянула ноздрями воздух.

— Ну-ну, не дрейфь! — услышала она насмешливый голос. — Можешь повернуться.

Алина не спешила. Если это грабитель, то лучше, чтобы она не видала его лица.

— Берите, что найдете! — дрожащим голосом пролепетала она. — Есть немного денег в серванте…

— Господи, да ты что, коза, думаешь, меня твои тридцать серебряников интересуют?! А ну посмотри на меня! Получила посылочку?

Алина сделала глубокий вдох и повернулась, встретившись с насмешливым взглядом темных глаз. В лице напавшего на нее человека определенно было что-то звериное, что-то волчье, пожалуй. Она узнала его.

— В-вы?!

— Й-й-я! — передразнивая ее, кивнул он. — Думала, выйдешь сухой из воды?

— Я ничего не сделала! — пролепетала Алина.

— А должна была.

— Но…

— Никаких «но»! У тебя есть шанс реабилитироваться. Делай, как я говорю, и оба будем в шоколаде. Нет — потеряешь сына. Кстати, отличный сад: хорошая детская площадка, воспитатели приличные. Повезло!

— Не трогайте сына!

— Да кто ж его трогает, коза, бог с тобой! И тебя никто не тронет, если будешь вести себя, как договаривались.

— Но адвокат же…

— Теперь я за него. Думала, он коньки отбросит — и с тебя взятки гладки? Да он в десять раз умнее нас с тобой, и после смерти с того света до горлышка дотянется. Садись и слушай!

* * *

Алла смотрела на город из своего окна, выходящего на Невский проспект. В этот вечерний час его освещали яркие огни, несмотря на то, что было относительно светло. Дождь умыл тротуары, и светофоры и фонари отражались во влажных поверхностях, как в размытых зеркалах. Небо все еще хмурилось, но облака постепенно рассеивались, подгоняемые ветром.

Квартира в доме, расположенном между станцией метро «Маяковская» и гостиницей «Невский плаза», досталась ей по наследству от дальней родственницы. Поначалу предполагалось, что она продаст двухкомнатное жилье, а на вырученные деньги приобретет что-то более просторное в новом районе — возможно, на Крестовском острове. Теперь Алла радовалась, что не совершила такой глупости. Когда она впервые переступила порог, то увидела, что квартира абсолютно «убитая». Как, впрочем, и само здание. В тот момент даже продажа этих квадратных метров не выглядела правильным решением, так как, несмотря на выигрышное расположение, их все равно купили бы по дешевке из-за вложений, которые предстояло сделать новым жильцам. Через три года городское правительство решило из бюджетных средств отремонтировать здание, представлявшее историческую ценность. Его спроектировали Сюзор и Бертельс во второй половине девятнадцатого века, и поначалу строение служило доходным домом. Фасад, выходящий на главную улицу Питера, являлся ее украшением. Вот как вышло, что Алле не пришлось ни копейки выложить за то, чтобы дом привели в порядок. Конечно, она досуха выжала свой банковский счет и даже взяла кредит, чтобы сделать достойный квартиры ремонт, и на это ушло без малого два года. Зато теперь Алла являлась гордой обладательницей восьмидесяти элитных квадратных метров в сердце Северной столицы и могла наслаждаться волшебным видом. В доме оставалось не так много жилых помещений — в основном там расположились офисы и разнообразные фирмы и организации. На первом этаже разместились несколько салонов красоты, на втором и третьем — турагентства, бар и рестораны, один из которых стал ее излюбленным местом для ужинов в выходные дни. На четвертом этаже сделали отель. Алла жила на пятом. К ней не раз подкатывали с заманчивыми предложениями, но, пожив в квартире с полгода, она уже не представляла себя в другом месте. Для одного человека места здесь более чем достаточно, а из окон она каждый день могла наблюдать жизнь большого города, которая неизменно завораживала ее, напоминая о том, сколько разных людей живет в Санкт-Петербурге. У всех свои дела и заботы, радости и горести. Глядя на Невский словно из первого ряда партера, Алла оказывалась в центре грандиозного спектакля и не променяла бы свое место в зрительном зале ни на что другое.

Присев на краешек широкого подоконника, она смаковала красное вино, подаренное Дедом на последний день рождения, и размышляла о недавнем разговоре с Князевым. Надо же, Мономах! Кто-то был достаточно образован, чтобы подметить одинаковое имя-отчество… Итак, что о нем известно? Его не любит начальство. Плюс это или минус? Дед любит Аллу, но то ведь ДЕД, а не какой-то там Муратов, без году неделю управляющий одной из лучших больниц в городе! Князев горой стоит за подчиненных — определенно плюс, хоть это и мешает ее работе: не приходится сомневаться, что, если у Князева будет возможность солгать или промолчать, не упомянув о каком-нибудь важном факте, могущем повлиять на благополучие «его людей», он сделает это не задумываясь. А еще — он пытается наставить ее на путь истинный в отношении питания. Или он просто не любит толстяков? Алла с завистью припомнила, как перекатывались мускулы на его ладном теле, когда он надевал пальто, и представляла себе, каково это — дотронуться до его пресса, крепость которого угадывалась под тонкой тканью хлопчатобумажной водолазки. То, что он невысок, не казалось Алле недостатком, хотя она предпочитала крупных мужчин. Как Князеву удается держаться в такой отличной форме? Судя по тому, сколько времени проводит в больнице, вряд ли он имеет возможность регулярно посещать тренажерный зал. Одним правильным питанием таких результатов не добиться! Она с сожалением посмотрела на свой выпирающий из домашних брюк живот. Ну да, она еще не критически толстая, но уже вплотную приблизилась к черте, за которой начинаются проблемы со здоровьем. Одежда, купленная два года назад, теперь висит в дальнем углу гардероба: Алла повесила ее туда, чтобы лишний раз не расстраиваться, вспоминая лучшие времена. На смену ярким цветам и интересным фасонам пришли тусклые черные и серые тона «нарядов» одинакового покроя типа «балахон», скрывающего складки на боках и животе. Радость от покупки обновок ушла, уступив место удовольствию от поедания сладкого. Алла была достаточно грамотна, чтобы понимать: срабатывает спасительный механизм замещения, когда проблемы в личной жизни кажутся меньше из-за эндорфинов, вырабатываемых мозгом в момент поступления в организм глюкозы. «Гормоны счастья» компенсируют черную меланхолию. Работа помогает отвлечься, но потом она возвращается домой, и волна депрессии накатывает с новой силой.