Арвиальская канва - Елена Ахметова

С таким расположением сучков и пятен на коре, что с определенного ракурса казалось, что у него действительно есть лицо…

— Значит, младшие братья и сестры у меня все-таки были, — слишком ровным голосом проговорил королевский бастард, перелистывая страницу. Я едва увидела, как королева с умилением протягивает руки к очередному подменышу, и поспешила прижаться щекой к плечу Ланса, глядя в стену. — А возможно, и есть, но тогда все они под Холмами… — он спохватился и отложил записи, чтобы обнять меня обеими руками. — Лави?

— Пятнадцать поколений, — прошептала я. Разум отказывался не то что представлять реальные цифры — даже просто осознавать, что мы только что выяснили. — Три сотни лет. Пятнадцать поколений — по одному ребенку в семье. У короля оставались только первенцы, Ланс. Это договор, как между магом и покровителем… не Хикаи-Токалль нарушил свои обязательства. Это Его Величество выдал законного сына за первенца. Он первым нарушил договор!

Меня трясло.

А я-то еще никак не могла смириться с тем, что маги отдают своего первенца покровителю! Каково было королям раз за разом отдавать всех, кроме него?! Пятнадцать поколений подряд!..

Пока один король, поддавшись дурному наследию предков, не гульнул налево так, что его первенцем оказался бастард. Разумеется, не могло быть и речи о том, чтобы посадить его на престол. Но можно было попытаться запечатать его способности, скрыть его среди обычных детей — в конце концов, он и с законнорожденным сыном должен был так поступить…

Только Ланс оказался сильнее, чем ожидал Его Величество. Природа фейри прорвалась сквозь все печати, и двенадцать князей-покровителей узнали об обмане.

Что ж, на месте короля я бы тоже скрывала все реальные истории о правящей династии. Это было… чересчур. Это не укладывалось в голове.

А еще это значило, что не может быть никакой речи о том, чтобы оставить манн-ви с их семьями. Я должна буду уйти в Алдеан, что бы там ни нафантазировал себе Марк — потому что со стороны людей и без того хватает нарушенных договоренностей.

— Это все еще не повод убивать сотню человек, — прохладным тоном напомнил Ланс. — Равно как и не повод оставить убийство безнаказанным.

— Только не говори, что решил пойти по стопам предков, — бледно улыбнулась я, пытаясь разрядить обстановку. — Войны с фейри, штабели убиенных дам, тела прекрасных врагов, то есть, простите, наоборот…

И женитьба на прекрасной принцессе как заслуженная награда за спасение королевства. Но об этом я точно не готова говорить.

— Язва, — фыркнул Ланс. — Между прочим, это, — кивок в сторону отложенных медицинских записей, — значит, что где-то под Холмами у меня, возможно, есть целая армия союзников, только они об этом еще не знают. У нас все получится, Лави. Верь мне.

Не было никаких «нас». С самого начала не было.

Но только я потерлась щекой о его плечо и кивнула. Если он говорит, что все получится, почему бы и не позволить поверить немного?

— А ведь если мои братья и сестры живы, они должны знать о фейри несравнимо больше, чем я, — задумчиво протянул Ланс и запустил пальцы мне в волосы, растрепав прическу. — Возможно, имеет смысл и в самом деле наведаться под Холмы.

— Не вздумай! — Я дернулась и вцепилась обеими руками в его водолазку. От неожиданности Ланс пошатнулся, и выскользнувшая из-под его ладони книга довершила начатое, вынудив его рухнуть на постель.

Очередная дурацкая водолазка задралась, обнажая полоску кожи с привычным чернильным узором вдоль основных мышц и связок. Он чуть сместился, выдавая напряжение, за мгновение до того, как Ланс притянул меня к себе, заставив лечь рядом.

— Пока что единственное, что мы можем, — это найти исполнителей, — тихо сказал королевский бастард, медитативно распуская мои волосы — прядь за прядью. — Фейри не могли проникнуть в Далеон-Тар сами. Они заключили договор с людьми, которые рискнули помочь, веря, что сумеют выиграть от гибели Их Величеств. Вряд ли фейри подробно рассказали им, что планируют сделать с королевством на самом деле. Сейчас исполнители вынуждены выжидать, и это наверняка действует им на нервы — а значит, они наделают ошибок. Королевские Крылья их найдут, это должно быть несложно. Но добраться до настоящих виновников будет куда сложнее. Человек с этим не справится, Лави.

На его пальцы вылез чернильный узор — как и всегда в такие моменты, когда он слишком увлекался и терял контроль. Острые пики расчертили ногти, превращая человеческую кисть в когтистую лапу морского чудовища. Но она прикасалась ко мне так осторожно и нежно, что мне и в голову не приходило испугаться — ни в первый раз, ни сейчас.

Ланс распустил мои волосы, провел по ним пальцами и неспешно перешел к святилищному поясу. Огненные змеи щерились на него, но поделать ничего не могли.

Я затаила дыхание.

— Мне нужны знания, — негромко шепнул Ланс и на мгновение коснулся губами моей шеи. Его руки колдовали над мелкими пуговичками на блузке. Куда подевался пояс, я не заметила — но не сомневалась, что найду его, как обычно, в самом темном и пыльном углу. — Больше, чем можно найти в библиотеках. Больше, чем…

— …я могу дать? — резковато закончила я, отстранившись и рывком оседлав его.

Ланс спрятал улыбку. Наверное, я действительно смотрелась забавно — растрепанная, полуголая и сердитая. Отчетливое понимание, что ему не составит труда отправиться под Холмы прямо из-под меня, душевному равновесию тоже не способствовало.

Как и болезненно ясное осознание: он прав. Я должна его отпустить.

— Да, — безжалостно подтвердил Ланс, запустив руки под расстегнутую блузку. Помедлил, на мгновение сжав талию — не то пытаясь соединить пальцы за моей спиной, не то просто любуясь контрастом потусторонних теней и светлой кожи. Скользнул ладонью по дрогнувшему от прикосновения животу — вверх, между грудей, сбивая дыхание, по шее, заставив гордо вскинуть подбородок. — Я не могу оставить все как есть и отсидеться в безопасности. Я не справлюсь с сохранением границ, если ничему не научусь. Я не смогу взойти на престол, ничего не зная о собственных силах. Я должен, Лави. Больше никто не сможет спуститься под Холмы. Ты ведь и сама понимаешь это.

Конечно, я понимала. Но легче не становилось.

Его не было больше двух недель, и за эти дни я почти уверилась, что больше никогда его не увижу, что уйду в монастырь, так и не попрощавшись. И позволить ему спуститься под Холмы, когда я только-только начала привыкать к мысли, что он снова рядом, что я могу быть с ним хотя бы сейчас — и когда разгневанные обманом князи-покровители открыли охоту на королевскую семью… это было выше моих сил. И все же я должна. Не имею права держать его, как бы сильно ни хотелось.

Это выводило из себя даже больше, чем все его выходки.

Поэтому, когда его ладонь неспешно огладила шею, чтобы пробраться вдоль кромки волос к затылку, заставляя нагнуться за поцелуем, я прикусила его губу, вцепилась ногтями в проклятую водолазку, мечтая хотя бы так выместить злость. Но этого было недостаточно. Как обычно.