Золотой вепрь - Владислав Русанов

Антоло вызволил книгу, подсунув на ее место деревянный чурбачок. Изначально свой поступок он оправдывал уважением к любой книге, въевшимся в плоть и кровь за долгие годы обучения в университете. А уж тем более к старинной, написанной вручную на пергаментных листах. Одно лишь это свидетельствовало о почтенном возрасте фолианта – пресс для печати книжных листов с готовых матриц изобрели в Сасандре полтора века назад, бумагу делать научились еще веком раньше. Он и заглянул-то в пухлый том только из любопытства (вначале просто хотел отнести в кабинет ландграфа). Нет, интересно все-таки знать, что пишет неизвестный ученый, умерший много лет назад. Именно ученый, книг для развлечения – хоть отпрысков дворянских родов, хоть черни – тогда еще не делали.

Первая страница, где положено было бы указать имя автора и наименование трактата, отсутствовала. Неизвестные дикари выдрали и второй, и третий лист…

Чернила на верхней уцелевшей странице размазались и частично стерлись, но те строки, что поддавались прочтению, поразили начинающего наемника в самое сердце.

Здесь начинались наставления полководцам. Речь шла сразу о кавалерии:

…если противник составил щиты в четырехугольник, выставил вперед копейщиков и прикрывает их стрелками, наша конница должна обойти вражеский строй с фланга, но не следует углубляться слишком далеко, дабы не быть окруженными. Наноси жалящие удары, рассеивай внимание лучников противника, попытайся ударить в стык между полками, но не иди в лоб на щиты и копья, если желаешь сохранить свою конницу для продолжения войны…

Антоло, что называется, затаил дыхание. Он, конечно, знал, что молодых дворян, прибывающих в полки, наставляют опытные офицеры, готовят их к будущему самостоятельному командованию войсками. Но никогда не слышал о существовании учебников сродни трудам известных ученых по логике, богословию или астрологии.

Что же дальше?

…когда линия щитов противника непрочна, строй имеет бреши и слабые места, а его командиры не желают атаковать, терзай их набегами сзади и сбоку, делай неожиданные выпады слева и справа, тереби их, не давай покоя, держи в тревоге и постоянном бодрствовании. Обойди с двух флангов и ударь по ним, зажми пехотную баталию[34] в клещи, и враг будет напуган, ряды его рассыплются и он побежит…

Интересно излагает… Хорошо было бы спросить у опытного вояки вроде Кулака или Мудреца, так ли обстоят дела на самом деле, как написано в книге. Хотя слова неведомого стратега весьма и весьма правдоподобны, но кто его знает?

…если враг глубоко проник в наши земли и широко расставил силы, осаждает крепости и завладевает городами, пусти конницу в свободный поиск по тылам. Не давай фуражирам подвозить сено и зерно, грабь обозы, окружай и уничтожай спешащие к противнику подкрепления. Посей панику, лиши продовольствия, перекрой снабжение, и когда солдаты вражеского войска будут голодать, а кони откажутся нести седоков в атаку, ты возьмешь его голыми руками.

Да кто же мог выбросить такую полезную книгу? Это же целый трактат, не уступающий по глубине «Сравнительной характеристике перемещения небесных светил с учетом факторов, влияющих на силу домов» декана Тригольма.

Дальше студент уже читал не отрываясь, за что и заслужил неодобрение Лейны. То ли ей не понравилось, что помогать ей в уборке он стал с меньшим рвением, то ли девица приревновала к книге. Что ж, такое бывает, как ни удивительно.

…когда бой затянулся до сумерек и враг возвращается в лагерь, на заранее подготовленную позицию, если его войско многочисленно, то линии его нарушатся, придут в беспорядок. Тогда умный командир должен разделить свою кавалерию на несколько отрядов числом от полусотни до полутора сотен. Одни должны обрушиться на фронт, ища слабину, нанести удар по флангам, другие отрезать отдельные части противника, окружить, отогнать от основных сил и уничтожить. Тогда победа будет неминуема, как смена весны и осени…

Там же было о выборе места для боя и различных построениях.

…мудрый полководец обязательно учитывает рельеф местности, реки и озер, холмы и горы. Если противостоишь с малым числом пехоты многочисленной армии врага с конницей и колесницами, поставь свои линии за топью иль выбери место для боя так, чтобы между тобой и противником располагалась река. Тогда конница его не наберет скорости для удара по твоим щитоносцам, а твои лучники и арбалетчики, напротив, получат выигрыш во времени для нескольких лишних залпов.

Если опасаешься, что противник зайдет тебе в тыл глубоким обхватом, упри правое или левое крыло войска в реку или овраг, построй войско так, чтобы фланги твои прикрывал густой дремучий лес.

Не растягивай войско в длинную линию, если тебе противостоят тяжелые колесницы и закованная в броню конница. Уменьшив ширину строя, ты увеличишь глубину обороны. Ставь копейщиков и арбалетчиков в три-четыре-пять линий. Если позволяет время, вырой перед строем щитов ловчие ямы в три-четыре локтя глубиной, заготовь и расставь рогатки по всему фронту.

Для неумелого полководца широкие фланги – беда. Напористый и смелый командир противника рассечет его войско двумя-тремя умелыми ударами, разобщит и уничтожит по отдельности. Мудрому полководцу широкое построение не помеха. Прочный строй его войска прогнется в середине подобно подкове, а когда враг будет вовлечен в атаку, фланги сомкнутся и сдавят его с боков, зайдут в тыл, окружат и перебьют до последнего солдата…

Когда составляешь порядки, сосредоточь силы на главном направлении, усиль ряды пехоты там, где ожидаешь прорыв врага, прибереги резерв для флангового удара или стремительного броска в тыл противника. Усиль один фланг, когда враг начнет теснить более слабое крыло, ударь его баталию в бок, нарушь боевые порядки, сомни и обрати в бегство…

Вслед за общими рекомендациями книга пестрела рисунками, изображающими расположение войск в самых разных сражениях древности. Краски поблекли и местами осыпались, названия большинства городов и деревень, рек и гор ни о чем не говорили молодому табальцу, впрочем, так же как и имена полководцев, давно умерших или погибших на войне. Но разноцветные прямоугольнички, квадратики, кружки, стрелки и линии завораживали, уводили прочь от мокрых тряпок, от грязной воды, паутины и мусора. Они заставляли представить рати, сошедшиеся на поле боя. И тогда ровные линии пехоты ощетинивались пиками, чьи граненые наконечники поблескивали на солнце, сверкали шлемы и оковки щитов, трепетали цветные флажки ротных штандартов и тяжелые полотнища полковых хоругвей. Взрывали дерн подкованные копыта тяжелогруженых коней, всадники взмахивали мечами, палицами и секирами, полоскались по ветру плащи, а султаны на шлемах казались россыпью полевых цветов на лугу. С натужным скрипом передвигались баллисты и катапульты, мерно покачивались осадные башни, дрожали туго скрученные ремни требушетов. Ревели трубы, и рвалась к небу раскатистая барабанная дробь. Звучные команды офицеров, ржание коней, мычание волов, гнусавое мяуканье боевых котов сливались в одну сложную музыкальную композицию, от которой сильнее билось сердце и на ногах вырастали крылья.