Золотой вепрь - Владислав Русанов

– Что слышно об обозах с провиантом?

– Да ничего, мой генерал! – Дель Саджо хотел сплюнуть прямо на пол, но постеснялся. – Будто пропали! Двадцать пять лет служу, а такого не видел!

– Я служу тридцать с хвостиком, – тихо проговорил командующий «Непобедимой». – И тоже такого не видел.

– Безобразие!

– Так я вам вот что скажу, господин дель Саджо, – продолжал Риттельн. – Обозов можете больше не ждать.

– То есть как?! – поперхнулся коморник.

– Да вот так… – Дель Овилл повертел в пальцах гусиное перо и с хрустом переломил его пополам. – Я, собственно, и собрал вас, господа… Собрал вас…

– Да что же случилось, ваше превосходительство? – довольно непочтительно вмешался полковник Джанотто делла Нутто, командир третьего пехотного полка. Что ж, человек, носящий фамилию одной из богатейших семей Табалы, может себе позволить определенные вольности даже в разговоре с непосредственным начальством.

– Что случилось? Что случилось?.. – Дель Овилл выпрямился, закостенел спиной, побледнел скулами. – Я получил сведения, господа командиры. Из очень надежного источника получил… Империи больше нет.

Его простые слова прозвучали под сводом шатра словно гром посреди зимнего месяца Филина. Воцарилась звенящая тишина. Полковник т’Арриго делла Куррадо кусал губы. Меуччо-Щеголек хлопал ресницами. Кулак ощутил, как сами собой наливаются тяжестью плечи, словно кто-то взвалил ему на спину непосильный груз.

– Что вы хотите этим сказать, господин генерал? – Полковник делла Нутто встал с табурета. Благодаря немалому росту, он едва не касался макушкой верхней покрышки шатра. – Если это шутка, то должен заметить, что…

– …крайне неуместная! – с горячность подхватил его слова полковник Верго дель Паццо, возглавлявший второй полк, самый молодой из всех полковников пятой пехотной армии Сасандры. И самый порывистый.

– Я попросил бы, господа! – рыкнул дель Овилл. Откуда только такой голос в щуплом теле? – Как вы думаете, я собрал старших офицеров, чтобы развлекать глупыми шутками? Повторяю еще раз – империи больше нет как государства. Еще раз повторить?

– Хватит, я думаю, – рассудительно проговорил Желвак. – Вы не хотите порадовать нас подробностями, ваше превосходительство?

– Порадовать? Клянусь огненными демонами Преисподней, сильно сказано! – Командующий шлепнул ладонью по столу. – Сейчас порадую. Порадую… Его императорское величество скончался…

«Пора бы уж… – подумал Кулак. – Сколько лет уже Губастому стукнуло?»

– Смерть императора подтолкнула определенные силы в Аксамале и за ее пределами к восстанию…

«Даже так? Вот тебе и добрые подданные. Чуть что – в драку, за вихры друг дружку».

– Вожаками бунта стали аксамалианские тайные сообщества вольнодумцев…

«Тайные? Да о них только слабоумному не известно. При желании выкорчевали бы еще лет десять назад. Видно, кому-то они выгодны были…»

– …а также тайное сообщество колдунов.

«А это уже серьезнее. Не все еще, значит, чародеи в Сасандре перевелись?» – Кулак поежился, вспомнив необузданную стихию, которой повелевал Кир. Впрочем, это еще разобраться надо, кто кем повелевал. Силищи-то у Малыша с избытком, а вот умение оставляет желать лучшего.

– Аксамалианская гвардия совместно с патриотично настроенными горожанами и службами охраны правопорядка столичного магистрата подавила мятеж. Но… – Генерал Риттельн вздохнул. – Обезумевшие колдуны сровняли с землей Верхний город.

– Позвольте… – Все еще стоявший дель Паццо сунул два пальца за ворот камзола. – Как же так можно?

– Не знаю! – отрезал генерал армии. – Да вы садитесь, полковник, садитесь! Как я уже сказал, Верхний город сровняли с землей. Погибли генералы т’Алисан делла Каллиано и Бригельм дель Погго. Погибли все верховные жрецы Триединого. Погибли все министры Сасандры. Ну, может быть, не все погибли, но те, кто выжил, скрываются. Разгром столицы довершила чернь, вырвавшаяся из портовых трущоб. Ее стараниями половина Нижнего города сгорела. Погромы, грабежи… Количество жертв… убитые, раненые, пропавшие без вести… среди горожан не поддается исчислению.

Дель Овилл тяжело перевел дыхание. Внимательно посмотрел на каждого офицера, подольше задержав взгляд на кондотьерах.

– Плохие вести разносятся быстро. Провинции, почувствовав ослабление имперской власти, начали объявлять независимость. Одна за другой…

– Ума не приложу, зачем это им надо, – пожал плечами делла Куррадо, оглянулся на прочих офицеров в поисках поддержки, но, заметив Кулака, скривился, вздернул жирный подбородок.

– Не очень, значится, любили друг друга, – хмыкнул литиец Желвак. – Семья народов, ешкин кот…

«Да уж… Как не припомнить старую историю. Жителя Вельзы спросили – что такое дружба народов, по-вашему? – почесал бороду Кулак, глядя мимо его превосходительства. – А он ответил: это когда аксамалианец подает руку литийцу, литиец – аруниту, арунит – тьяльцу, тьялец – гоблу… А потом все вместе идут бить каматийцев».

– Не знаю, как там народы, – сокрушенно произнес генерал дель Саджо, – а плох тот вице-король, который не мечтает стать королем. Слава, почет… Я не говорю уже о выгоде, о тех ручейках солидов, которые потекут к ним в сундуки.

– Верно! – дернул щекой дель Овилл. – Кажется, в одночасье все стали предателями, забыли о присяге… По моим сведениям пятидневной давности, первой объявила независимость Лития. Следом за ней Гоблана и Камата, чуть позже Уннара и Барн. Потом Табала. Пока еще верность империи сохраняют Арун, Тьяла и Окраина. А может, просто слухи о них устарели.

– А как же армия? – подался вперед Верго дель Паццо.

– Где как! – отозвался генерал. – Командующие армиями Сасандры в Камате и в Гоблане поддержали вице-королей. В Литии, говорят, генералы и правители не сошлись во мнении, и теперь одиннадцатая и двенадцатая пехотные армии, вместе с кавалерийским корпусом генерала делла Тиальо оттягиваются на юг, к Аксамале. В Вельзе сейчас полная неразбериха. Военные попытались взять власть в свои руки, захватили несколько городов, но столкнулись с яростным сопротивлением местной знати… Так что Вельза может распасться в свою очередь на несколько маленьких осколков. Там начинается война, а значит, генерал дель Саджо, обозов оттуда вы не дождетесь.

Риттельн дель Овилл швырнул в корзину для мусора уже пятое поломанное перо.

– Что вы предлагаете, ваше превосходительство? – осторожно спросил делла Куррадо, старый, хитрющий котяра.

Генерал молчал. Барабанил пальцами по столу. Переводил глаза с одного офицера на другого.

– Оставим Медрен? – Делла Нутто опять попытался встать, но тяжелый взгляд Риттельна уперся ему в грудь, толкнул обратно, словно был осязаемым.

– Мы. Возьмем. Медрен, – четко и раздельно проговорил дель Овилл. – Чего бы. Мне. Это. Ни стоило.