📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгТриллерыЧтиво - Джесси Келлерман

Чтиво - Джесси Келлерман

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 63
Перейти на страницу:

Над кроватью висел портрет покойного Драгомира Жулка.

Пфефферкорн распаковался. Поскольку Соединенные Штаты и Западная Злабия не имели дипломатических отношений, он путешествовал под видом канадского экспатрианта, проживающего на Соломоновых островах. Артур С. Ковальчик, вице-президент мелкой фирмы по продаже удобрений, ищет оптовых поставщиков. В сумке лежали деловой костюм, выглаженные белые рубашки и скатки черных носков. Пфефферкорн повесил пиджак на плечики, выставил обувь в изножье кровати и спрятал паспорт в сейф, роль которого исполнял сигарный ящик, снабженный хлипким висячим замком. Пфефферкорн озабоченно заглянул в пустую сумку. Под фальшивым дном было потайное отделение, в котором хранились два запасных набора усов. А также еще один маскировочный наряд — традиционная одежда злабского козопаса: мешковатые порты, крестьянская рубаха и пестрые, с загнутыми носами башмаки на шестидюймовых каблуках. Сам по себе не противозаконный, в багаже бизнесмена наряд выглядел подозрительно, а потому заслуживал тайника. А вот и впрямь нелегальные предметы — денежный рулон размером с банку содовой и не отслеживаемый сотовый телефон — были спрятаны в другом потайном отделении под вторым фальшивым дном. За любой из них грозили немедленный арест и/или высылка. Но самые опасные предметы, за которые владельца без разговоров расстреляли бы на месте, хранились в третьем потайном отделении за третьим фальшивым дном. В отношении них были приняты дополнительные меры предосторожности. Якобы брусок лавандового мыла являл собой контейнер: под сверхпрочной, непроницаемой для рентгена дубниевой оболочкой хранилась флешка с эмулятором Верстака. Якобы флакон фирменного одеколона содержал промышленный растворитель, способный удалить вышеозначенную оболочку. Якобы зубная щетка представляла собой пружинный нож. Якобы дезодорант — электрошокер, а якобы жестянка мятных леденцов — пилюли с быстродействующим ядом, на случай угрозы плена и неминуемых пыток.

Убедившись, что все в целости и сохранности, Пфефферкорн вернул фальшивые днища на место и решил принять освежающий душ. Из обоих кранов шла горячая зловонная вода, а полотенца напоминали наждак. Над унитазом висел еще один портрет Жулка. Премьер-министр хмуро наблюдал за Пфефферкорном, который перед зеркалом просушил рыжеватые накладные усы, весьма похожие на те, что носил в студенческой юности. Позже он их сбрил — усы ему не шли. Вот Биллу с его мужественным подбородком шло волосатое лицо. А ему — нет. Пфефферкорн потрогал плотные колючие усики, одновременно родные и чужие. Мысленно поблагодарил Блублада за сдержанность в их создании.

Все еще истекая потом, он обследовал номер. Имелись лампа, часы на прикроватной тумбочке, поворотный вентилятор и пегая от разноцветной краски отопительная батарея, бесполезная в ближайшие три месяца как минимум. Бог даст, к тому времени его здесь уже не будет. Проверив, что батарейный кран надежно закрыт, Пфефферкорн включил вентилятор. Тот не ожил. На дисковом телефоне Пфефферкорн набрал «ноль». Услышав подобострастный отклик портье, попросил заменить сломанный прибор и получил заверения, что все будет тотчас исполнено.

В стене за изголовьем кровати что-то залязгало. К несчастью, голос водопроводных труб был хорошо знаком по старой квартире, где порой они так грохотали, словно соседи затеяли перестрелку. Непостижимо, кому понадобилась горячая вода в этаком пекле? Потом Пфефферкорн вспомнил, что выбора не имелось — оба крана снабжали только горячей водой. Лязгало громко и ритмично. На стене качался и подпрыгивал портрет Жулка. Дабы заглушить арию труб, Пфефферкорн пультом включил телевизор. На экране возникла суровая девица в неказистой военной форме и пилотке на гладко зачесанных волосах. Втыкая бумажные солнышки в метеокарту, она сообщала пятидневный прогноз погоды. Лающий голос ее был еще противнее лязга, и Пфефферкорн отключил звук, смирившись с грохотом труб.

В верхнем ящике тумбочки лежал экземпляр «Василия Набочки», изданного по госзаказу. Дожидаясь замены вентилятора, Пфефферкорн присел на кровать и полистал книгу. Он знал эту поэму — на время переподготовки она стала неотъемлемой частью его жизни, как и всякого злаба. В ней рассказывалось о подвигах лишенного наследства царевича Василия, отправившегося на поиски волшебного корнеплода, который исцелит его занемогшего батюшку-царя. Шедевр странствующего песнотворца Зтанизлаба Цажкста напоминал «Одиссею», скрещенную с «Королем Лиром», «Гамлетом» и «Царем Эдипом», вдобавок там фигурировали тундра и козы. Первые два тома Хёрвиц посвятил истории создания и символике поэмы, способствовавших пониманию нынешней ситуации, ибо корни кровавой междоусобицы уходили в давний спор о месте упокоения главного героя. Восточные злабы заявляли, что царевич Василий «похоронен» на Востоке. Западные утверждали, что он «погребен» на Западе. Поскольку поэма была не закончена, спор выглядел почти безнадежным. В день памяти царевича каждая сторона устраивала собственный парад. Даже в мирное время через пограничный бордюр частенько летели пули и бутылки с «коктейлем Молотова». А уж в самый раздор брат шел на брата, коза на козу. Согласно Хёрвицу, за все годы конфликт унес примерно сто двадцать одну тысячу жизней — невероятное число, учитывая размер населения в целом.

Пфефферкорн посмотрел на часы. Прошло пятнадцать минут, но вентилятор так и не поменяли. Он вновь позвонил портье. Тот извинился, пообещав, что сию секунду все будет сделано. Пфефферкорн опять полистал книгу. Народ, который настолько предан своему культурному наследию, что из-за вымышленной могилы четыреста лет кряду убивает соплеменников, вызывал восхищение и жалость. В Америке подобное невозможно, ибо американцы не воспринимают собственную историю как объект инвестирования. Вся американская предприимчивость построена на том, чтобы избавиться от прошлого в угоду Новому Буму. Интересно, нельзя ли из этого состряпать роман? — подумал Пфефферкорн. Лязг стих, портрет Жулка скособочился. Пфефферкорн не удосужился его поправить. Скоро одиннадцать — время первой встречи. Он выключил телевизор, оделся и поспешил к выходу.

69

Встречи с государственными чиновниками, с кем непременно повидался бы торговец, желавший закупить удобрения, были составной частью прикрытия. В заплесневелом коридоре Пфефферкорн переминался среди иных просителей, ожидавших знака от коренастой тетки, которая органичнее смотрелась бы стражем пещерного входа. Однорукий славянин в вонючей шинели — пустой рукав зашпилен, грудь украшена иконостасом медалей — посвистывал, улыбаясь в потолок. Мамаша с потухшим взглядом оставалась глуха к мяуканью запеленутого ребеночка, чем вызывала неодобрительное квохтанье бабушек с четками. Пфефферкорн терялся в догадках, что этим людям нужно от второго помощника заместителя младшего министра по животным отходам. Все разъяснилось, когда женщина-тролль поманила его крючковатым пальцем. Пфефферкорн кивнул на ветерана — мол, он первый. Ни улыбчивый свистун, ни другие просители даже не шевельнулись. Пфефферкорн сообразил, что он один ждет аудиенции, а все другие просто скрывались от зноя.

— Товарищ! — Второй помощник заместителя младшего министра по животным отходам облобызал Пфефферкорна, обслюнявив его усы. — Присядьте, это, пожалуйста, присядьте! Подношу сердечность пожеланий на процветание и сотрудничество промежду наших двух народов. Сидите, это, прошу вас! Нет, я настоятельно постою. А то, это, сижу-сижу. Вредность заду. Что? Да, это. Прошу, угощайтесь. Ваше здоровье. Эх, труйничка! Мы говорим: одна бутылка на хворь, другая — на здравь, третья — на упокой, четвертая — на воскрес. А? А? Ага! Будем здоровы. Я шибко рад заявке на вывоз отходов. Ваше здоровье. К несчастью, обязан доложить: заявка не по форме. Мильон, это, извинений, ваше здоровье. Нет оплаты пошлины, есть отсутствие документации спецификации намерений, заверенной справки о незамеченности в нелояльности и другого-всякого. Начинать обратно сверху. Прошу воздержаться от печали. Будем здоровы. Что? Нет. Убыстрить никак, отнюдь. Что? Нет, отнюдь. Что? Советником? Это не отнюдь. — Он положил взятку в карман. — Ваше здоровье, эхма!

1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 63
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?