Путешественники XIX века - Жюль Верн

Сопоставляя к тому же его данные со сведениями других путешественников, мы вынуждены признать, что он действительно совершил это открытие. Представляется также несомненным, что истоки Гамбии и Сенегала находятся выше, чем предполагалось, и что Джолиба берет начало в еще более возвышенных областях. Местность здесь постепенно повышается к югу и к юго-востоку параллельными террасами. Эти горные цепи к югу становятся все выше и наибольшей высоты достигают на 8° и 10° северной широты».

Таковы данные, полученные в результате интересного путешествия Мольена по французской колонии Сенегал. Почти одновременно из этих же краев отправился также и другой исследователь – Кайе.

Рене Кайе родился в 1800 году в департаменте Дё-Севр и окончил лишь начальную школу. Однако чтение Робинзона Крузо разбудило его молодое воображение и страсть к приключениям. Кайе не успокоился, пока не раздобыл себе на свои скудные средства несколько карт и отчетов о путешествиях. В 1816 году, когда ему было всего шестнадцать лет, он отплыл в Сенегал на грузовом судне «Луара».

В это время английское правительство снаряжало экспедицию внутрь страны под начальством майора Грея. Чтобы избежать страшного альмами в области Тимбо, ставшей роковой для Педди, англичане направились в Гамбию морем. Они прошли Фульбе, Габон, затем экспедиция проникла в область Бонду, которую несколько лет спустя посетил Мольен. Эти земли населяет народ столь же фанатичный, столь же свирепый, как и жители Фута-Джаллона. Вымогательства альмами дошли до того, что под предлогом возмещения старого невыплаченного англичанами долга у майора Грея отобрали почти все товары, и он был вынужден послать одного офицера в Сенегал за новыми запасами.

Кайе, ничего не слыхавший об этих злополучных происшествиях и считавший, что майор Грей с радостью примет любого нового помощника, выехал с двумя неграми из Сен-Луи и добрался до Горе. Но там несколько человек приняли в нем участие, отговорили от намерения присоединиться к экспедиции и устроили на какую-то должность на Гуадалупе. Не прожив и шести месяцев на этом острове, Кайе вернулся в Бордо, затем снова отправился в Сенегал.

В это время офицер, по имени Партарьё, посланный майором Греем на побережье, как раз собирался в путь с раздобытыми для своего начальника товарами. Кайе стал просить разрешения сопровождать его без определенной должности и без жалованья. Предложение было сразу принято.

Караван состоял из семидесяти человек, белых и негров, и тридцати двух тяжело груженных верблюдов.

5 февраля 1819 года он покинул Гандиоллу (в Кайоре). Прежде чем достигнуть страны волофов, караван прошел по пустыне, где путники жестоко страдали от жажды, так как, стремясь захватить побольше товаров, не взяли с собой достаточного запаса воды.

В Булибабе, населенной скотоводами фульбе, караван отдохнул и пополнил бурдюки для перехода через вторую пустыню.

Обойдя стороной Фута-Topo с его воинственно настроенным населением, Партарьё вошел в пределы Бонду. Ему очень не хотелось заходить в Булибане – столицу страны и резиденцию альмами, но враждебность жителей, отказывавшихся снабжать экспедицию зерном и водой, а также строгий наказ майора Грея, воображавшего, что альмами, получив с каравана мзду, пропустит его, заставили Партарьё заехать в этот город.

Грозный альмами сразу потребовал изрядное количество подарков, но отказался дать англичанам разрешение идти в Бакель на Сенегале. Они могут, – заявил он, – попасть в Клего, пройдя через его земли и страну Каарта, или отправиться на Фута-Торо.

Эти дороги стоили одна другой, потому что проходили по областям, населенным фанатиками-магометанами. Как поняли англичане, замысел альмами заключался в том, чтобы их ограбили и перебили, а он оказался бы в стороне.

Участники экспедиции решили силой проложить себе дорогу. Едва они начали готовиться к этому, как их окружило множество воинов, которые заняли колодцы и лишили путешественников физической возможности приступить к выполнению своего плана. В то же время со всех сторон загремели военные барабаны. Сопротивление было немыслимо. Пришлось начать переговоры, то есть признать свое бессилие. Альмами продиктовал условия мира, получил новые подарки и потребовал, чтобы англичане ушли по направлению к Фута-Торо.

Больше того – и это было кровным оскорблением для британской гордости – путешественники оказались в окружении конвоя; ему было поручено не давать им сворачивать на другую дорогу. Поэтому, как только наступала ночь, англичане на глазах у фульбе, пытавшихся вмешаться, побросали в огонь все товары, которыми те собирались завладеть. Переход через область Фута-Торо среди враждебного населения был еще труднее. Много раз по самому ничтожному поводу начинались споры, и дело чуть не доходило до драки. Съестные припасы и воду приходилось покупать на вес золота.

Наконец, желая обмануть бдительность туземцев, однажды

вечером Партарьё объявил, что он не в силах везти сразу все, что у него еще сохранилось. Он велел наполнить камнями сундуки и тюки, а затем, не сняв палаток и не погасив костров, ушел со всеми своими людьми и направился в сторону Сенегала. Это было не отступление, а настоящее бегство. Личные вещи, груз, оружие, животных – все они оставили или побросали по дороге.

Благодаря такой хитрости и быстроте бегства они успели достигнуть поселения европейцев в Бакеле, где остатки экспедиции были радушно приняты французами.

Сам Кайе, больной лихорадкой, вскоре принявшей опаснейшую форму, вернулся в Сен-Луи. Но ему не удалось там обосноваться, и он принужден был вернуться во Францию. Только в 1824 году он мог опять приехать в Сенегал. Этой колонией тогда управлял барон Роже. Он сочувствовал прогрессу и стремился не только расширять торговые связи Франции, но и умножать географические познания. Поэтому Роже снабдил Кайе средствами, чтобы тот прожил некоторое время среди народа бракна и изучил там арабский язык и мусульманскую религию.

Жизнь среди этих недоверчивых и фанатичных мавров- кочевников оказалась нелегкой. Кайе, которому препятствовали даже вести дневник, вынужден был всяческими хитростями добиваться права посещать хотя бы ближайшие окрестности. В его дневнике имеются различные любопытные подробности о жизни бракна, о их пище, состоящей почти из одного молока, о жилищах – простых шатрах, ничуть не защищавших от непогоды; о бродячих певцах – «геуес», о средствах, применяемых женщинами, чтобы растолстеть, что представлялось им идеалом красоты, а также о природе страны и обо всем, что дает ее плодородная почва.

Самые любопытные из сведений, собранных Кайе, относятся к социальному строю. Бракна делятся на пять различных сословий: хассанов, или воинов, неслыханно ленивых, грязных и гордых, затем марабутов, – то есть жрецов, зенагов, подвластных хассанам, ларатинов и рабов.

Зенаги составляют отверженное сословие, презираемое всеми остальными, особенно же хассанами, которым они платят подать. Ее размер устанавливается в определенные сроки, и все же хассаны никогда не бывают довольны. Зенаги – подлинные труженики и занимаются ремеслами, земледелием и скотоводством.