Дом, который подслушивал - Мейбл Сили

Разве есть кто-нибудь в этом доме, кому не нужны деньги? Но кто готов добывать их такими сомнительными средствами? Кто будет вести себя как сумасшедший ради того, чтобы найти несколько сотен долларов? Мне казалось, что здесь все-таки что-то не сходится.

Нет, если дело в деньгах, то это должны быть очень большие деньги! Кто-то знал, что где-то в этом доме было спрятано целое состояние. А для такого состояния миссис Гэр, конечно, подыскала очень надежное место. Она была разумной и находчивой. Но если дело не в деньгах, что тогда искал «шпион»? Что-то связанное с темным прошлым миссис Гэр? Какие-то компрометирующие документы? Но кто может так яростно и ожесточенно охотиться за документами? Кто?

С того дня как я увидела регистрационную книгу, у меня появилось недоверие к двум жильцам. Очевидно, у миссис Гэр был повод шантажировать двоих людей. Мисс Санд и мистера Баффингэма. Почему позволяла себя шантажировать стареющая продавщица? Как иначе объяснить то, что за смехотворно маленькую комнатушку она платила пять долларов в неделю? Насчет мистера Баффингэма долго гадать не нужно. Старуха могла шантажировать его из-за темных делишек его незадачливого сына.

Не исключено также, что кто-то, а именно Уэллеры, шантажировал саму миссис Гэр. Даже если у них была долговая расписка, не известно, то ли миссис Гэр взяла у них взаймы две тысячи долларов, то ли просто купила их молчание! И нашел ли неутомимый «сыщик» то, что искал? Закончились ли теперь наконец эти волнения? Была ли попытка убить меня финалом? Собственно говоря, ответ лежал на поверхности. Первое, что должен был обшарить «сыщик», это чулан со старыми вещами миссис Гэр. А так как он, кроме того, перевернул с ног на голову все мои вещи в гостиной и кухне, следовательно, того, что искал, не нашел. Похоже, так оно и есть: «сыщик» еще не удовлетворен. Я закрыла глаза и попробовала представить, что же мне еще предстоит пережить.

И тут я решила больше не относиться к делу Гэр легкомысленно и лишь проявлять любопытство. Я объявила войну неизвестному преступнику. Я должна его найти, прежде чем он на самом деле убьет меня!

Вскоре после этого состоялось первое короткое сражение. Я услышала звонок у входной двери, и спустя несколько минут в мою комнату вошел лейтенант Штром. Его сопровождали двое.

— Как у вас дела сегодня?

— Я просто готова лопнуть от хорошего настроения.

— Одним седым волосом меньше на моей покаянной голове! — ухмыльнувшись, сказал лейтенант. — Я бесконечно сожалею обо всем случившемся, мисс Дакрес.

— Я тоже, — проговорила я, дотронувшись до своей раненой головы.

— Если у вас есть дельные соображения, я готов смиренно выслушать их.

— Вы все еще считаете, что миссис Гэр не была убита?

Штром подсел к моей постели и, вздохнув, заговорил:

— Мисс Дакрес, вы задумывались когда-нибудь о таком преступлении, как убийство? При каждом случае убийства общество, в котором мы живем, поднимает ужасный крик. Я мог бы констатировать, что люди, которых убивали, в большинстве случаев заслуживали этого. Но это лишь между прочим! Мне это дело представляется так: один человек отнимает жизнь у другого — либо намеренно, либо случайно. Общество требует, чтобы преступление было надлежащим образом наказано. Посмотрим, что это за наказание. Обычно оно заключается в том, что преступник исключается из общества — либо путем смертной казни, либо посредством пожизненного заключения. Почему мы это делаем? Из мести? Чтобы дать урок преступнику? Чтобы отпугнуть других его примером? До сих пор не найдено средство против кровожадности. Даже в тех странах, где людям все еще отрубают головы, убийств не становится меньше. Нет, мы хотим воспрепятствовать тому, кто однажды убил. Мы должны защищать наших граждан.

Возьмем этот случай с миссис Гэр. Мы не можем доказать, что она умерла неестественной смертью. Но если ее убили, то, вероятно, потому, что она застала какого-то «шпиона» за его грязной работой. Воры обычно не убивают. Никакого оружия у них не бывает. Если сможем, мы его найдем и накажем. А если не найдем? Едва ли это человек такого типа, который вторично пойдет на убийство. Вы понимаете, куда я клоню?

— Вполне.

— Вот как обстояли дела в понедельник вечером. Мы держали дом под охраной. Снаружи патрулировал полицейский.

— Как трогательно!

— Вы готовы шутить по любому поводу! Вы все это дело поставили на голову.

— Что вы имеете в виду?

— Эту попытку убить вас. Сейчас действительно речь идет о настоящей, обдуманной попытке убийства с вещественными доказательствами. Я покончу с этим негодяем! Теперь мы знаем, что имеем дело с опасным преступником, с типом, который снова пошел на убийство. Мы не можем позволить ему убить такую милую молодую даму. — Штром улыбнулся мне.

— Для норвежца вы слишком сентиментальны! Я ведь тоже оттуда родом! Во всяком случае, меня радует, что я вдруг стала так много значить для вас!

— Если вы достаточно окрепли…

— Как лошадь!

— Хорошо, тогда я распоряжусь привести сюда каждого, кто есть в доме и кто мог бы пользоваться хлороформом или эфиром, и потребую отчитаться, где он или она были вчера ночью. Будьте внимательны! Следите за каждым движением, каждым жестом, каждым фальшивым звуком! К счастью, нам придется иметь дело лишь с теми, кто знал, что миссис Гэр хранила вещи в этом чулане. Кстати, вы забыли рассказать мне об этом.

— Да, к сожалению.

— Ну ладно. Будем надеяться, это научит вас ничего не скрывать от полиции.

— Конечно, лейтенант, — смиренно согласилась я.

— Значит, вы действительно чувствуете в себе достаточно сил, чтобы вытерпеть эти свидетельские показания?

— Ну конечно! — Я села в постели и подоткнула себе за спину подушку. Я почти забыла о своем голоде. Затем я потребовала разъяснить мне, что же, собственно говоря, со мной произошло. — Мне никто ничего не рассказывает!

Штром рассмеялся.

— Могу себе представить, как вас терзает любопытство. Итак, вот факты. После судебного расследования вы ушли вместе с Кистлером и превосходно отужинали. Верно?

— Точно.

— Вы вместе вернулись домой около трех часов утра, распрощались у вашей двери. После этого вы включили свет и внимательно осмотрели свои апартаменты. Правильно?

— Совершенно верно.

— Дальше следуют показания Кистлера. Во вторник в шесть утра зазвонил телефон. Звонок разбудил мисс Санд, которая спустилась вниз и сняла трубку. Просили Кистлера. Она поднялась, постучала, и он ответил, что сейчас подойдет к телефону. Звонил мистер Траубридж, который праздновал заключение крупного договора на рекламу.

— А, так они действительно получили этот заказ? — вставила я.

— Да. Мистер Траубридж отпраздновал хорошо, и даже слишком, и к утру ему пришло в голову, что он ничего не знает о результатах судебного расследования. Кистлер в бешенстве бросил трубку. Он собрался вернуться в постель, но внезапно остановился. А почему, собственно, к телефону подошла мисс Санд? Она ведь живет наверху, далеко от телефона. Обычно вы, мисс Дакрес, подходите к телефону первой, так как он звонит прямо у вашей двери. Кистлер предположил, что тот самый ром, должно быть, погрузил вас в мертвецкий сон, и вдруг, когда Кистлер обернулся, он почувствовал странный запах. Он подошел к вашей двери и принюхался. Из щели под дверью пахло эфиром и нафталином. Почему в шесть часов утра вы чистите свою одежду? Да еще после того, как пришли домой в три часа? Он постучал в вашу дверь. Никакого ответа. Он позвал. Молчание. Он подергал ручку. Но это не принесло успеха, так как стулья, которыми вы забаррикадировались, не поддались.