Тибет, или Изумрудная Чаша Патриарха - Константин Стогний

– Вообще-то я могу, – скромно сказал Виктор, – но зачем?

Цамба посмотрел на Лаврова с недоверием.

– Пойдём дальше, – проводник махнул рукой.

– Подожди, сделаю пару снимков.

Виктор открыл фотокамеру – точно такую же, которая оборвалась с карабина в Бутане, – и со знанием дела быстро раскадровал удивительное поселение. Войдя в азарт, журналист решил не останавливаться на достигнутом и всё-таки полез вверх по скале. Пять минут – и он смотрел на Цамбу с высоты девятиэтажного дома. У Цамбы округлились глаза, а Виктор продолжал снимать, одной рукой держась за уступ. Камера работала в режиме видео.

– Вот это эксклюзивчик. Репортаж под куполом неба, хе… – бормотал он, – наши операторы обзавидуются.

Виктор снимал дом на скале, вход в который был закрыт ветхой деревянной дверью, а выход был на тоненький мостик, сколоченный из дощечек. Он был настолько узок и мал, что мог выдержать только маленьких жителей этой местности.

«Вот построить бы себе такую дачку и пригласить всех своих врагов на ужин. Добро пожаловать, дорогие», – Виктор шутил, а сам продолжал снимать уникальный материал.

Тут дверь внезапно открылась, и из лачуги выглянул испуганный пожилой шерп. Старик не стал долго раздумывать и запустил в Виктора палкой. Журналист, которому некуда было увернуться, получил увесистой деревяшкой по плечу и едва не сорвался вниз, еле-еле удержав камеру.

– Спасибо, дедушка! – крикнул Виктор вместо ругательства и с быстротой, которую ему позволяли его габариты, начал спускаться вниз. «Лавров. Ты точно не умрёшь своей смертью. Хорошо хоть камера осталась цела». Внизу стоял сердитый Цамба.

– Почему ты сразу не сказал, что сумасшедший? Я бы с тобой не пошёл! – проводник явно перенервничал из-за выходки журналиста.

– А сейчас пойдёшь? – лукаво спросил Виктор.

– Я хочу найти Шамбалу. Пошли! – буркнул шерп и замаршировал вперёд.

Виктор шёл позади в хорошем настроении. Ну не мог он без риска. Никак не мог. Лавров поднял глаза и посмотрел на гостеприимную скалистую деревню. Из окон и дверей повысовывались любопытные шерпы и что-то тарахтели на своём языке, провожая непрошеных гостей взглядом. Проводник шёл впереди и молчал. Затем, отойдя подальше, обернулся:

– Мне стыдно за тебя, Лавров.

– Почему? – неподдельно удивился Виктор.

– Приличные люди так себя не ведут! Надо было попроситься в гости.

Виктор посмотрел на Цамбу, у которого не было половины зубов, а одежда была похоже на малахай бомжа с Лукьяновки, и, конечно, понял, что он, европейский журналист, был не прав. В обществе такого человека нужно вести себя прилично.

– Прости меня, Цамба.

– Забыли, чувак! – вдруг ответил шерп по-русски и пошёл дальше.

«Он даже это знает? Поистине, опыт общения с нашими туристами для Цамбы даром не прошёл».

– Вот это то, что тебе будет интересно, – гордо сказал Цамба. Путешественники вышли в долину. Перед ними раскинулось… кладбище. Десятки древних, неизвестных науке памятников – погребальные сооружения Королевства Ло. Завораживающие путешественника надмогильные холмы, насыпанные из больших камней, и «оленьи камни» – загадочные кучки камней, увенчанные оленьими рогами.

– Вот тут я точно задержусь, – с восторгом сказал Виктор, переключая камеру в режим фотографирования.

Украинец с пристрастием раскадровывал удивительные памятники истории, а Цамба, довольный тем, что угодил европейцу, начал очередной рассказ:

– В наше время в Королевстве Ло умерших в земле хоронит только низшая каста – кузнецы, мясники, кожевники и музыканты. Раньше было по-другому. Тебе повезло, Вик. Сейчас от богатых не остаётся даже пепла – их сжигают у берегов рек, и всё это стекает в Великий Ганг.

– А что это за люди? – спросил Виктор, который не в силах был оторваться от съёмки.

– Не знаю. Спроси у Рериха, – пошутил шерп.

– Точно!

Шутливое предложение проводника навело Виктора на мысль, и он решил покопаться в дневнике Азира.

– Вот! – воскликнул Виктор, перелистал несколько страниц старой тетрадки и стал бегло читать, сразу переводя для Цамбы на английский.

– Когда-то у берегов реки проживало племя высокой культуры и больших знаний – агарти. Всё у них было, и работа спорилась, мужчины и женщины любили друг друга. Росли дети. Много детей. Но однажды пришла беда. С севера пришли враги, стали грабить и убивать людей из нижних поселений. Агарти, чуя смертельную опасность, вынуждены были уйти через свои тайные подземные ходы в Шамбалу. Есть версия, что местные древние курганы с каменными завалами – это замурованный вход в загадочные подземелья агарти.

Лавров всё чаще и чаще обращался к дневнику деда Прии, Азира Кансакара. Удивительно, насколько точно эти записки очень мелким, но разборчивым почерком передавали ощущения от окружающей реальности. Какие интересные исторические описания и легенды! Такому багажу информации мог позавидовать любой музей. Дневник старого проводника, великолепно знавшего русский язык, был тем артефактом, за который боролись бы ведущие историки, географы, палеонтологи мира, знай они о его существовании. Виктор тешил себя надеждой после того, как всё закончится, напечатать это произведение без правок и редактуры в хорошем издании, в дорогом переплёте и с яркими иллюстрациями.

Отсняв приличное количество материала, Виктор оглянулся, но Цамбы рядом не было. Журналист сразу вспомнил о своей миссии, и отсутствие проводника взволновало его. Он негромко позвал его по имени, но ответа не получил. «Только этого мне не хватало…». Встревоженный Лавров ходил между древними надгробиями. Лошади мирно паслись рядом, все вещи были целы, но Цамба… Ах вот он. Шерп мирно спал под деревом в сторонке. Виктор сел рядом: «Фу-х-х-х. Как ты меня напугал, приличный человек».

Аэропорт Трибхуван обычно был полон туристов круглый год. С лёгкой руки одесского танцора и ресторатора Бориса Лисаневича вот уже более полувека Непал пополнял не менее тридцати процентов казны за счёт гостей со всех стран мира. Пёстрая толпа приезжих и не менее разнообразная компания отъезжающих создавали броуновское движение в вестибюле здания международного аэропорта.

Двое мужчин европейской внешности «в штатском» стояли в стороне и издали наблюдали за непалкой средних лет, одетой в индийскую одежду. Она проходила регистрацию в окошке терминала на рейс Катманду-Пекин. Один из спецагентов звонил по сотовому телефону.

– Всё в порядке… Мы настигли её в аэропорту… Сомнений нет. Это она…

Милутинович сидел у себя в резиденции и перебирал золотые фигурки индуистской богини Кали, держа у уха свой телефон.

– Прия Кансакар?… Слушайте, Кирби, – спокойно говорил Стив спецагенту, – делайте что хотите, но улететь она не должна… Нет, она мне нужна живой! Повторяю, живой!.. А там посмотрим.