В самом сердце Сибири - Комбат Найтов

Алексей вернулся домой, за обедом Катя пристала с вопросами: чем он сейчас занимается. Слово за слово узнала об операциях в Америке, и расхохоталась!

– Леш! Ты в каком веке живешь? В восемнадцатом, что ли? Что ты действуешь, как дикарь? Тоньшее требуется! – улыбнулась Катя.

– Что ты имеешь в виду?

– Вспоминай историю! Что тебе известно о причинах промышленной революции в Англии?

– Ты знаешь, нам в училище больше про войну говорили. Так, что-то читал, но точно не помню. Кажется, все началось с паровой машины!

– Эх! А еще с красным дипломом! В 1733 году Джон Кей изобрел так называемый «летающий челнок», это увеличило производительность ткача вдвое и создало нехватку пряжи. Начались попытки создания прядильных машин. В 1765 году плотник Джемс Харгривс создал механическую прялку «Дженни», увеличившую производительность прядильшика в 20 раз. Теперь стало отставать ткачество. В 1784 году Эдмунд Картрайт создал ткацкий станок, который увеличил производительность в 40 раз. В 1771 году Ричард Арткрайт основал предприятие, где прядильные машины приводились в действие водяным колесом – это была первая фабрика. Через 20 лет в Англии было уже 150 фабрик. В 1784 году Джеймс Уатт создал паровую машину; теперь фабрики можно было строить не только у воды. Возникновение машин вызвало потребность в металле. Раньше чугун плавили на древесном угле, а лесов в Англии почти не осталось. В 1785 году Корт изобрел способ производства чугуна на каменном угле. Добыча угля стала одной из основных отраслей промышленности.

– Ну, и к чему это ты?

– Назови основной экспортный товар Америки!

– Зерно и меха.

– Нет! Меха и зерно! Именно в такой последовательности. А через 15 лет: хлопок, меха и зерно. А еще через двадцать зерно с мехами поменяются местами.

– Ну, хорошо, это я понял. А делать-то что?

– Кто там ратует за войну с Францией?

– Томас Пелэм, герцог Ньюкасл, премьер-министр Англии.

– Найди какого-нибудь журналиста и закажи критическую статью, в которой несколько раз упомяни выражение из трех слов: «типичный „стриженый бобер“», «тупой „стриженый бобер“». Этим ты и бобров в Америке сохранишь, и повод для войны между Новой Францией и Новой Англией уберешь.

– Кхы! – чуть не поперхнулся копченым глухарем Алексей, – Ну, ты даешь! А ведь верно! Война идет потому, что нужны новые охотничьи угодья. Нет спроса, нет надобности добывать бобров! Отличная идея!

– Черный пиар и черный маркетинг! И не такие шутки проворачивали! А народ в Англии к такому еще не привык! Так что, пройдет на ура.

Статья в Англии имела небывалый успех! Все попрятали в шкафы свои бобровые шапки. Франция усмотрела в этой статье попытку подрыва своего экспорта и опубликовала карикатуру на герцога Ньюкасла. Герцог вызвал на дуэль репортера Соммерсмита, который с испуганными глазами прибежал в отель, где жил Алексей. Стрелять и драться на шпагах журналист не умел. Но, дуэльный кодекс позволял ему выставить «протектора». Им и стал Леша. Честь сэра Томаса защищал его племянник, Генри, наследник и зять умершего брата Премьера. Рядом стояло несколько офицеров-гвардейцев в красно-белых мундирах. Их задача была зафиксировать, что бой проходит по правилам, и арестовать нарушителя, если такой появится. Драться до первой крови. Самым модным увлечением в те годы был бокс. Так что будущего герцога Ньюкасл-андер-Лайн вполне устроило предложение немного побоксировать. Бой длился менее 30 секунд, после чего будущий герцог потерял сознание и надолго. Тут же посыпались предложения перейти в профессиональные бойцы. Англичане азартны, и ставки на игру – их любимое развлечение! Букмекеры родом из Англии. Наличие акцента выдало в Алексее иностранца, в газетах появилась информация, что племянника Премьер-министра нокаутировал француз. Последовала жесткая нота Франции, ответная нота, взаимное обвинение в попытке подрыва основы мощи, и Англия разорвала отношения с Францией и объявила ей войну. Что сильно удивило Алексея, так как по времени все абсолютно совпало с другой историей. Смерть капитана Жумонвиля не имела никакого значения. Просто требовался повод. И решалось все в Лондоне. Ну, и ладно, зато бобров спасли!

Падение спроса на шкурки было катастрофическим. Ударило это не только по англичанам, но, и по французам, и по индейцам. Больше всего недоумевали они! Еще вчера цены и спрос был такой, что из-за шкурки могли убить, а сейчас они тихо гниют на складах во всех приморских городах.

Объявления войны ждали как англичане, так и французы. Хорохорились, но, когда пакетбот из Англии привез указ Премьера начать боевые действия западнее Аппалачских гор, то выяснилось, что за прошедшие два года с момента поражения под Мононгахеле и Венанго, все индейцы, в том числе и обращенные, перестали помогать англичанам. Они привозили шкурки, сдавали их, закупали необходимые товары и исчезали в лесах. Миссионеры-англичане пропадали, приток прихожан-индейцев иссяк. Те стойбища, которые были близки к английским фортам и городам, свернулись и откочевали подальше. Вначале англичане не отреагировали на исчезновение индейцев: «Баба с возу, кобыле легче!», кроме воровства, мелких стычек и надоедливых просьб, от индейцев ждать хорошего не приходилось, и все обрадовались, когда они ушли. А вот сейчас выяснилось, что нет проводников и союзников. Разослали сержантов и офицеров с небольшими отрядами найти ирокезов и предложить им совместные действия против франков. Они и принесли странную весть, что вернулся какой-то Манату и запретил Лиге воевать на стороне англичан. Такой «подлости» от индейцев не ожидали! Катобы и Чероки тоже начали сторониться англичан, а тут еще и почти полное прекращение экспорта мехов. Собрали ополчение из горожан и фермеров, получилось около 17000 человек. Из Европы прибыл бригадный генерал Вольф, который и возглавил экспедиционный корпус. Генерал, довольно долго служил в Ганновере, подавлял восстание в Шотландии, потомственный офицер Королевской морской пехоты, страдал морской болезнью, но, тем не менее, обняв ведро, сумел дойти до берегов Америки. Вместе с ним прибыла казна, и «добровольцы» получили жалование. Настроение повысилось, боевой дух взлетел над Аппалачами, и, трубя во все трубы, армия двинулась на Север, к Монреалю. Вольф решил сходу создать проблемы со снабжением у французов, захватив важнейший порт на севере Канады. Границы проходили не так, как сейчас: штат Нью-Йорк граничил с Монреалем, а граница проходила по южному берегу реки Святого Лаврентия. Поэтому подойти скрытно к Монреалю практически удалось. Тем более, что форсировать реку не требовалось: форт Монреаль находится на южном (правом) берегу реки. Перетащив по волоку около 200 вооруженных посудин в реку Шамплейн, англичане сумели доставить к форту большое количество орудий и пороха. Сходу захватив форты Ришелье и Шамбли, генерал Вольф почувствовал себя победителем. Но, союзники французов, индейцы атаковали его войска на высадке, и нанесли неприятное поражение на строительстве флешей у Шамбли. Затем в Бассен-де-Шамбли взорвались 12 из 14 галер, на которых перевозился порох. Взрывы были последовательными, один за другим, и корпус остался без огневых припасов. Тут же генерал Легардуэр де Сен Пьер атаковал Вольфа, заставив потратить последние припасы. Атака была отбита, но, учитывая катастрофическую нехватку пороха, было решено отступить к «трем фортам»: Эдвардс, Надсон-фолс и Глен-фолс. Там пополнить боезапас и вернуться на следующий год. До фортов дошли 1200 человек. Генерал Вольф погиб у Платтсбурга. Потеряли Анна-форт, Берлингтон, форт Генри и Уайт-холл. Новейший форт Анн был обстрелян с противоположного берега реки неизвестным оружием, которое громко выло перед тем, как взорваться с оглушительным грохотом. Затем сдетонировал боезапас, и форт пал, хотя его атаковала кучка индейцев. Англичане озаботились обороной, и, в конце концов, сумели остановить де Сен Пьера у Олбани. Сен Пьер начал классическую осаду укрепленного города.