Истинная в цепях, или Мы ещё поспорим, кто из нас попал! - Алекс Найт

засветилась. И я ощутил, как в заклинание иллюзии вплетаются новые установки. Быстро же она учится… Что-то мне подсказывает, что я больше не привлекательный блондин в самом расцвете сил.

— Ну что, старички, идём продавать чешую? — жар-птица явно повеселела.

Оценив взглядом свои сморщенные ладони, я тяжело вздохнул. Ведь сам напитал её магией. И за что я терплю эти унижения?

Мы отправились в центр города, где отыскали лавку готовых зелий. Выглядела она цивильно, да и ценник на товар был не самым подъёмным. Но вот свободных денег у лавочника нашлось немного. Лишь два мешочка золота. Никита морщился, торговался, угрожал уйти. И тогда у ушлого торговца отыскался ещё один кошель с деньгами. Только получив и его, наш богатырь успокоился.

— Продешевили, — вздохнул он, когда мы покинули лавку.

— Уходим скорее, вдруг нас будут преследовать, — Марина настороженно огляделась.

— Зачем нас преследовать? — испугалась Елана.

— Мы с кучей денег. Мало ли, торговец своих отправит, — пояснила она.

— На рынок и уходим, — решил я. — Скоро снова появится цепь.

Только на подходе к рынку мы заметили, что вокруг нас смыкается кольцо стражников.

— Похоже, нас узнали на входе, — заключил Никита.

— Не нас, а тебя, — напомнил я, подставив руку Марине. — Прыгай. Будем менять иллюзии.

— Если снова что-то ужасное, я буду рычать, — она послушна перескочила на моё плечо.

Некоторое время мы пробирались сквозь толпу на рынке, потом сумели на время скрыться за одной из палаток, где я поменял иллюзии. И так несколько раз. В итоге всё время было потрачено на беготню, а не на покупки. Ещё через час мы, запыхавшиеся и уставшие, выбрались к воротам. Никита и Елана теперь изображали молодую пару, а я женщину средних лет с котом на плече. Но хоть Марина не подтрунивала по этому поводу. Она вообще была необычной тихой.

— Надо скорее уходить, — плаксиво попросила она. — Живот тянет всё сильнее.

— Значит, поспешим, — я подтолкнул Никиту в плечо, указывая на ворота.

— Что с ней происходит? — потребовал он ответа, обернувшись ко мне.

— Да, что? — когти жар-птицы впились в моё плечо.

— Яйцо, — нехотя признался я, поморщившись от боли. — Судя по всему, она готовится снести яйцо.

Наступила минута ошеломлённого молчания, которая завершилась вспышкой гнева.

— Ты заделал ей… яйцо? — зло переспросил Никита, схватив меня за грудки.

— Я тебя убью, — прошипела мне на ухо Марина.

— У вас будет птенчик? — только Елана захлопала в ладоши от восторга.

Вот поэтому я и молчал…

— Нет, это не совсем я, — на всякий случай прикрыл нос рукой, поморщившись, когда Марина слегка дёрнула меня клювом за ухо. — И птенчика у нас не будет.

— Тогда что происходит? — Никита встряхнул меня за грудки.

Недовольно выдохнув, я оттолкнул его лёгкой магической волной. Вечно он руки распускает.

— Так бывает, — постарался примирительно улыбнуться.

— Как бывает, Радагаст? — Марина перевесилась через моё плечо.

Видимо, чтобы я лучше рассмотрел её разгневанную кошачью мордочку.

— Давайте я расскажу по дороге.

Пока бежим, может все остынут и передумают меня четвертовать. В конце концов, я действительно не виноват. Ну, почти…

— Идёмте к воротам. А с тобой мы ещё поговорим, — прищурился Никита.

— Если Марина должна снести яйцо, почему не будет птенчика? — расстроилась Елана.

— Потому что это особенность жар-птиц, — начал я объяснять, торопливо двинувшись к воротам. — Они, как и драконы, не размножаются в животной... то есть птичьей ипостаси. Но иногда они несут яйца. Это редкий и особенный магический артефакт. В него жар-птица откладывает излишки собственной магии. Обычно оно формируется несколько месяцев и вроде даже по желанию, но видимо, я дал слишком много, либо резерв Марины…

— Не принял твою магию и отложил её подальше, — язвительно перебила она.

— Моя магия точно подошла. Иначе бы ты не смогла отложить её в яйцо, — возразил я сердито.

Пусть хоть вечность отрицает, теперь я точно знаю, что она моя истинная. И даже если мы оба не в восторге, но этого не изменить. А значит, эта птичка будет моей, даже если остаток жизни мне придётся доказывать ей, что мы идеально совместимы.

— Так, там что-то странное происходит, — насторожился Никита, указав на ворота.

Мы как раз встали в конец небольшой очереди желающих покинуть город. Тогда и я присмотрелся к пропускному пункту. Там находился маг, и он проверял выходящих артефактом. Скорее всего, на наличие иллюзии.

— Мы не сможет выйти, — заключил я, скрипнув зубами от злости. — Маг распознает иллюзию.

— Нас настойчиво разыскивают, — Марина присела на моём плече словно от испуга.

Но когда я потянулся, чтобы её погладить, напоролся на недовольное ворчание и предупреждающий укол клювом.

— Не трогай меня, извращенец.

— Почему сразу извращенец? — озадачился я.

— А кто мне яйцо заделал?

— Может, им Елану отдать? — предложил Никита, не обращая внимания на нашу перепалку. — Нас же в её похищении обвиняют.

— Нет, — пискнула принцесса. — Не надо. Верните меня отцу.

— Нельзя, — отрицательно качнула головой жар-птица. — Возможно, её потом передадут похитителям. Да и нас всё равно арестуют. Но надо что-то решать. Я больше не могу терпеть, — и мелко задрожала.

— Тогда что делать? — богатырь почесал макушку в недоумении.

— Город не покинуть. Но у нас есть деньги. Снимем комнату в таверне, — улыбнулся и всё же погладил Марину по макушке, получив клевок в палец.

Моё предложение все поддержали. Мы покинули очередь и двинулись на поиски подходящей таверны. Правда, время поджимало. Марина беспокойно сжимала лапками моё плечо, дрожала и требовала у нас поторопиться. Потому мы зашли в первую попавшуюся таверну. Она оказалась весьма популярной, судя по громкой музыке на первом этаже. Народ веселился, выпивал. Помещение наполняли запахи жареного мяса. Никита ворчал на ценник, но получил по макушке от нашей жар-птицы, после чего выдал хозяину золотые монеты. Молодая служанка повела нас на второй этаж. Здесь было тихо. Вдоль длинного коридора, застеленного алой ковровой дорожкой, выстроились деревянные резные двери. Нам выделили соединённые между собой две комнаты. Уютные, обставленные добротной деревянной мебелью. Полы застилали домотканые ковры. В воздухе витал запах цветов из вазы, стоящей на обеденном столе. В