Брак – выдумка мужчин - Энн Вулф

Джун покосилась на Эмили. В ее глазах светилось лукавство. Ее сообразительная дочь, как всегда, обо всем догадалась… «Не выдавай меня!» – глазами попросила Эмили, и Джун поспешила поддержать мать:

– Ты знаешь, дед, в некоторых ситуациях курят даже некурящие люди… Джейк так переволновался из-за мамы. Ты же сам все видел…

– Ну да, конечно… – пробормотал успокоившийся Тео.

Эмили благодарно посмотрела на дочь. Все-таки Джун может быть милой, если захочет… Но глаза Джун были устремлены не на Эмили. Она с неподдельным ужасом смотрела на подушку, к которой прислонилась ее мать.

– Подушка… – одними губами прошептала Джун. – У тебя подушка дымит…

– Что? – Эмили недоуменно воззрилась на дочь. – Как она может…

Господи! Она не затушила окурок до конца, и он прожег подушку! Эмили отпрянула от злосчастной подушки и убедилась в том, что та действительно дымится. Но, увы, это странное явление заметили не только Эмили и Джун. Похоже, и отец понял, в чем дело.

– Эмили! – Его зычный голос вдребезги разбил тишину, царящую в палате. – Какого черта ты морочишь мне голову?!

Он схватил стоящую на столе вазу, вытащил из нее цветы и выплеснул содержимое вазы на дымящуюся подушку. Эмили едва успела увернуться. В противном случае, под струю воды попала бы не только подушка, но и она сама.

На полу предательски блестела пачка «Эмпстеди». Тео поднял ее и потряс перед носом дочери.

– Что это?! Значит, ты куришь?!

Его лицо покраснело от гнева. Эмили хотелось зажмурить глаза, как в детстве, когда отец кричал на нее. Это происходило очень редко, но когда Тео все-таки срывался, лучше было ему не перечить… Джун тоже испугалась. Она вжалась в кресло, стоявшее рядом с кроватью, и, очевидно, жалела, что не может превратиться в невидимку.

– Куришь?! Отвечай, Эмили! – грохотал Тео.

Эмили стиснула зубы и решила постоять за себя.

– Папа, я уже не ребенок, – решительно ответила она. – Я – взрослая женщина и имею право делать то, что хочу…

– Я никогда не лез в твою жизнь, Эмили. Но сигареты! Ты знаешь, что я думаю о курящих женщинах?!

– Знаю! Поэтому я скрывалась от тебя пятнадцать лет! Может быть, уже хватит?! Я устала врать, и считаю, что нет ничего страшного в том, что я курю!

– Пятнадцать лет! Моя дочь обманывала меня пятнадцать лет! – На его лице появилось выражение скорби. – Как ты могла?!

– Очень просто! – взорвалась Эмили. – Не понимаю, что тебя волнует больше: мое самочувствие или то, что я курю?! Между прочим, вчера я чуть не погибла! Похоже, это тебя не беспокоит!

Атмосфера в палате накалилась до предела, и в этот момент вошел Джейк. Он обвел присутствующих недоумевающим взглядом и покосился на мокрую подушку. Потом Джейк перевел взгляд на Тео – пальцы разгневанного отца, уязвленного в самое сердце, сжимали пачку сигарет. Теперь Джейку не нужны были комментарии.

– Дядя Тео… – Он с укором посмотрел на бывшего тестя. – Вы должны быть осторожнее. Неужели вы забыли, что ваша дочь вчера перенесла два тяжелых потрясения?

– Мне казалось, потрясение было одно, – прорычал Тео. Он не обратил на Джейка никакого внимания. Его гневный взгляд по-прежнему испепелял дочь.

– Нет, два, – настойчиво возразил Джейк.

Теобальду пришлось оторваться от дочери. Он повернулся к Джейку. Эмили чувствовала себя преисполненной благодарности к бывшему мужу. То, что он сделал вчера, – ничто по сравнению с тем, что он пытается спасти ее от отцовского гнева…

– И какое же второе? – раздраженно спросил Тео.

– Эмили наконец-то вынуждена была признаться, что любит меня…

Эмили опешила. Лицо Тео мгновенно изменилось. Багровый румянец схлынул со щек, по губам пробежала улыбка.

– Это правда? – повернулся он к Эмили.

Она не знала, что ему ответить. С одной стороны, Джейк сильно приукрасил действительность. С другой стороны, лучше маленькая неправда, чем отцовский гнев. И потом, Эмили почти не соврет. Она действительно любит Джейка, хоть и не говорила ему об этом… Эмили кивнула.

Улыбка на лице Тео становилась все шире и шире. Глаза наполнились слезами. Кто бы мог подумать, что признание Эмили вызовет в нем столько позитивных эмоций? Она знала, что отцу нравится Джейк, но не думала, что он так жаждет воссоединения любящих сердец…

– Дети мои! – торжественно произнес он. – Как же я рад, что вы вновь обрели друг друга!

Эмили приготовилась слушать длиннющую речь, пересыпанную пафосными образами. Однако Джун, желающая чувствовать себя членом семьи, а не человеком-невидимкой, перебила Тео:

– Дед! Может, ты прибережешь свою речь для официальной церемонии? – Тео обиженно смолк. – Ты просто молодец, мам! – Джун вскочила с кресла и обняла Эмили. – Джейк точно клевый пипл! Я так рада за тебя!

– Спасибо… – смущенно пробормотала Эмили. Она не привыкла к таким бурным эмоциям со стороны дочери. Но, в конце концов, это ведь замечательно, что Джун – понимающая девочка и радуется счастью матери. Хотя, счастью ли? Эмили покосилась на довольного Джейка. Это еще вопрос…

Когда осчастливленные и умиротворенные родственники покинули палату, Эмили бросила на Джейка взгляд, полный негодования.

– Зачем ты устроил весь этот цирк?

Джейк потупился и принял позу провинившегося школьника, стоящего перед строгой учительницей. Весь его вид выражал смирение и смущение. Эмили невольно улыбнулась, хотя ей не терпелось отчитать Джейка за это вранье.

– Во-первых, я хотел спасти тебя от отцовского гнева. Что мне блестяще удалось, но я даже не жду от тебя благодарности… А во-вторых, разве это неправда? Ты же любишь меня, хоть и не говоришь об этом… Тогда к чему все эти сложности, эти ухищрения? Твой отец очень хотел, чтобы мы были вместе. Да и Джун, похоже, не против нашего счастья. Зачем нам скрываться, Эмили?

И действительно, зачем? Эмили смотрела на Джейка и не могла подобрать правильных слов для своих мыслей. Долгие годы она была застегнутой на все пуговицы, закрытой на все створки, заколоченной всеми балками, закупоренной всеми пробками женщиной. И теперь, когда исчезла необходимость быть такой, Эмили делала это просто по инерции. И от страха, который все еще прятался в щелочках ее души.

– Ты прав… – прошептала она. – Я тоже устала скрывать свои чувства…

Джейк мягко улыбнулся, дав понять, что он ничуть ее не осуждает и прекрасно понимает истинную логику ее поступков. Он вышел из образа провинившегося школьника и приблизился к ней с видом уверенного в себе мужчины. Эмили знала, что он сейчас сделает. Он медленно-медленно наклонится к ее лицу. Потом осторожно заглянет ей в глаза, словно спрашивая, готова ли она говорить с ним на этом языке – языке поцелуя. А потом… потом Эмили закружит вальс его объятий, укутает запах его тепла… И она отречется от реальности ради сказочного мира поцелуев, который заново откроет для нее Джейк…