Франция и Англия X-XIII веков. Становление монархии - Шарль Эдмон Пти-Дютайи

Королевская курия как учреждение финансовое, «курия короля, заседающая в Палате шахматной доски» (Curia regis ad Scaccarium), также дошла до высокой степени организации.

Мы знаем ее по «Диалогу о Палате шахматной доски» (Dialogus de Scaccario), составленному казначеем Ричардом Фиц-Нилем в конце царствования Генриха II. Это диалог между автором и одним из членов Палаты шахматной доски, который давно уже заседает в ней, но не постиг еще всех ее тайн и просит объяснений. Автор различает нижнюю Палату шахматной доски, Inferius Scaccarium, которая представляет собой казначейство, и верхнюю Палату шахматной доски, Superius Scaccarium, являющуюся счетной палатой. Два раза в год, на Пасху и в день св. Михаила, шерифы графств являлись сдавать счета в верхнюю Палату шахматной доски и вносить деньги в нижнюю[55]. Из этих двух отделов более древним являться казначейство, главными деятелями которого были казначей и его клерк и два шамбеллана Палаты шахматной доски, которым помогали два рыцаря. На их обязанности лежало хранение Domesday Book, «Pipe Rolls» и деревянных бирок, по которым отмечались полученные суммы; наконец, на их попечении находилась касса. Как общее правило, они требовали от шерифов уплаты чистым серебром; его сплавляли и ставили пробу. Казначей и шамбелланы нижней Палаты шахматной доски участвовали также и в верхней, но в эту счетную палату, очень торжественную, входили также юстициарий, канцлер, коннетабль, маршал и все, попадавшие туда по воле короля, избранные среди «самых великих и самых благоразумных из всего королевства». Члены этой палаты назывались баронами Палаты шахматной доски. Технические служащие и важные особы королевского дома, светские и духовные бароны соединялись здесь, чтобы внушать спасительный страх специалистам, и они действительно терроризировали их. Но только специалисты производили полезную работу, и мы имеем пикантное доказательство этого в словах, которыми обменялись собеседники, выведенные в Диалоге шахматной доски.

— Почему ты не преподаешь другим науки о Шахматной доске?

— Но, друг, ведь ты давно заседаешь в Палате шахматной доски, и ничто не ускользает от тебя, так как ты человек добросовестный.

— Я заседаю как бродящий во тьме ощупью и часто наталкивающийся; многие там так заседают и, глядя, не видят, слушая, не понимают.

— С какой непочтительностью ты говоришь…

Технические служащие и фигуранты сидели вокруг или около стола, длиной в десять футов и шириной в пять, покрытого черным клетчатым сукном, деления которого напоминали поле шахматной доски. Считали при помощи жетонов: смотря по месту, которое жетон занимал, он мог обозначать и один динарий, и десять тысяч фунтов[56].

Кроме этой проверки, на обязанности верхней Палаты шахматной доски лежало составление «Свитков трубки», и, кроме того, она, в случае надобности, превращалась в судебную палату для разбора спорных дел. Палата шахматной доски отличалась не только разнообразием аспектов, подобно королевской курии, но и такой же подвижностью, потому что она могла и смешиваться с ней. Обычно она пребывала в Винчестере или в Лондоне, но могла заседать и в других местах.

Королевская курия превращалась в судебный трибунал не только во время сессий Палаты шахматной доски. Одним из главных ее занятий на протяжении всего года было — творить суд либо в каком-нибудь центре, как Вестминстер, либо в виде выездных делегаций.

До царствования Генриха II главная масса тяжб разбиралась или в сеньориальных куриях, или в старинных местных куриях графства или сотни (hundred). Сеньориальные курии разбирали не только мелкие дела, имеющие отношение к эксплуатации домена, но и все гражданские дела, касающиеся держаний; наконец, защита имущества зависела прежде всего от лорда, С другой стороны, в курии графства преобладала нотабли, а курия сотни часто находилась, и с очень давних времен, во власти сеньора. Это был суд по уголовным делам, в котором лорд пользовался своей юрисдикцией на основании иммунитета. Несмотря на судебную власть, предоставленную шерифам и на назначение нескольких королевских судей, действовавших на местах в условиях, нам неизвестных, местный суд в значительной степени ускользал от короля; в конце концов он был или народным, или феодальным;. В центре курия, например курия англосаксонских королей, разбирала дела, касающиеся интересов монарха, и принимала апелляции; как и курия древних герцогов нормандских, она была также феодальной курией, которая ликвидировала распри между баронами. Иногда она принимала очень торжественную форму, а иногда сводилась к небольшой группе сведущих юристов, деятельность которых уже заметна в царствование Генриха I. Словом, она очень близко напоминала собой капетингскую курию в ее судебном аспекте.

Начиная с царствования Генриха II, вследствие чрезвычайно любопытной юридической эволюции, о которой мы сейчас будем говорить, королевская курия сделалась могучим орудием, содействовавшим успехам монархии. Вместо того чтобы быть судом чрезвычайным с очень малым количеством дел, она превратилась в обыкновенный суд для всего королевства. Для этого нужно было, чтобы она организовала делегации, чтобы она посылала missi; в этом отношении существовали прецеденты каролингские, англосаксонские и англо-нормандские, но, по-видимому, только Генрих II привел выезды в систему: Англию стали объезжать приближенные короля, среди которых находились Ричард де Люси, Фома Бекет, Гланвиль, хронист Роджер Ховеденсуий, повествователь Вальтер Мап.

Составители Pipe Roll в 1176 г. дали им название iusticiarii Itinerantes (странствующие, или разъездные, судьи), которое и вошло во всеобщее употребление. Начиная с этого 1176 года учреждение окончательно устанавливается: почти каждый год совершаются выезды. Все королевство разделяется на округа (например, шесть округов в 1176 г.), и каждый округ объезжает группа судей. Эти разъездные судьи занимаются всякого рода делами, но главным образом «тяжбами короны» (Placita coronae), т. е. такими, в которых заинтересованы король и доброе управление королевством. Это — путешествующая королевская курия в дороге. Но при этом разъездные судьи только пользуются куриями графства, Когда они председательствуют в курии графства, то она превращается в королевскую курию, и на такую чрезвычайную сессию призываются по двенадцати полноправных людей из каждого города.

Эта систематизация выездов представляет собой важное нововведение. Но к в самом центре осуществлена значительная реформа. С 1178 г. начинает организовываться capitalis curia regis (такой термин употребляет Гланвиль), отличная от феодальных concilia (так как в ней не заседают бароны) и отличная от Палаты шахматной доски. Она составляется из пяти испытанных юристов, двух клириков и трех мирян, которые и судят именем короля. Это то, что впоследствии будут называть Королевской скамьей (King’s Bench). Королевская скамья находится в распоряжении государя, который может и увезти ее с собой. Это и будет часто делать Иоанн Безземельный, и тогда произойдет разделение: верховный судья останется в Вестминстере с другим составом судящих, и этот двойник Скамьи станет Судом общих тяжб (Common Pleas).