Тиоли - Анна Гринь

Не зная о моих мыслях, Дже Хён осторожно растирал ступню, но я при этом совсем не чувствовала тепла, только холод. Сначала он показался мне неприятным, но когда нога перестала пульсировать болью, то я с благодарностью улыбнулась ему. Холод унес не только боль, но и все ощущения в стопе. Натянув обратно носок и приладив на место еле надевшуюся туфлю, дракон поднялся и повернулся ко мне спиной:

— Обними меня за шею.

В очередной раз за последние десять минут выпав в осадок, я замотала головой, чувствуя, как протестует во мне взращенная Киао часть сознания.

Нельзя делать ничего подобного! Непозволительно, чтобы хозяин нес ноби на спине. Нельзя!

— Давай же, дочка, нужно идти, — подбодрил меня Яозу, забрасывая на плечо сумку Дже Хёна.

Вздохнув и взмолившись, чтобы нога перестала болеть как можно скорее, я с опаской обняла дракона за шею. А через мгновение взлетела в воздух и ахнула, не ожидав от него такой прыти.

— Пошли, — скомандовал ачжосси и уверенно ступил на очередную, только ему ведомую тропку.

Через час, когда муки совести оказались засунуты поглубже, я начала получать даже некоторое удовольствие от путешествия.

«Кони-верблюды… — сонно думала я, позволяя усталости завладевать телом. — Мужская шея — лучшее средство передвижения!»

Окончательно расхрабрившись, я устроила голову на плечо Дже Хёну и погрузилась в полудремотное состояние, стараясь при этом не уснуть.

Вид вокруг мало менялся: скалы, лес, небо и палящее в макушку солнце. Передышки казались короткими и однообразными: укромное местечко среди скал или под деревом, несколько томительных и неприятных минут в кустиках по нужде, перекус закопченным над костром темным мясом кабана с припасенными Яозу водорослями или травяной похлебкой, сготовленной здесь же, на крошечном костерке, и вновь в дорогу.

Дже Хён нес меня, придерживая ладонями под коленки, а я старалась не концентрироваться на не самой удобной позе и необходимости обнимать мужчину за шею. Причин для этого было много, и главной я, после продолжительной борьбы, могла назвать внутренний конфликт с собой. Мне одновременно очень хотелось избавить спину дракона от своего присутствия, ведь рано или поздно я таки сгорю от стыда, и при этом не менее сильно было желание отодвинуть ворот его рубашки и пристроить заледеневшие ладошки прямо на теплую кожу.

«Держи себя в руках, — повторяла я себе поминутно, пытаясь побороть просыпающееся нахальство. — Не смей!»

Почему этот человек заставил проснуться тот характер, который окружающие и обстоятельства вытравливали из меня эти годы? Как так вышло, что рядом с Дже Хёном во мне все чаще говорит непосредственная и не терпящая правил Таня?

Желая отвлечься, я вспоминала моменты из прошлого, когда нарушала эти самые правила или делала что-то не принятое у обычных девчонок моего возраста.

Особенно сильно в память врезалось одно утро, такое давнее теперь, будто с ним меня разделяли не годы и жизни, а целые столетия.

«Хотя так ведь оно и есть, если разобраться», — позволила я себе смешок над ситуацией.

Это был тот самый год, когда я поняла, что родители начали отдаляться друг от друга. Но если с отцом наши отношения не изменились: он всегда четко разграничивал меня и маму и не переносил проблемы с женой на дочь, то такого нельзя было сказать о родительнице. К маме стали чаще наведываться подруги, с которыми она вела сложные задушевные беседы под бутылочку-другую вина. При этом папа появляться дома стал ближе к ночи, и я очень переживала, думая, что он завел себе новую «маму». Но, оказалось, все было не так киношно и противно, как рисовало мне воображение: он просто работал больше, чем раньше, заглушая этим проблемы.

Так бывает. У одних обезболивающим служит алкоголь, у других — новые отношения, а отец просто выбрал то, что ему оказалось ближе и важнее. Неудивительно, что при разваливающейся семье его дела шли в гору.

Дни в компании мамы плохо влияли на душевное спокойствие, и все чаще мне хотелось хоть немного побыть рядом с папой. И я напросилась на выходные с ним на рыбалку.

Эти два дня я помнила как сказку, как лучшее время с ним наедине.

Как человек азартный, но не глупый, папа предпочитал рыбалку в местах, где улов гарантирован, а поэтому мы поехали в специальную зону, организованную рыболовным хозяйством. Там предстояло заплатить за въезд и за улов, но работало интересное и в чем-то привлекательное правило: женщин пускали бесплатно. Правда, любительниц резиновых сапог и сидения на одном месте я почти не заметила.

Рыбалка — не место для задушевных бесед, но они нам были и не нужны. Что может быть лучше времени, просто проведенного вместе? Устав пялиться на воду, я гуляла среди запруд с фотоаппаратом, знакомилась с рыбаками и слушала их рассказы. Уставшие от однообразия мужчины были рады поболтать и заодно передать со мной, как с маленьким почтальоном, послания соседям.

Вздохнув, я плотнее обхватила шею дракона и огляделась, желая найти хоть что-то примечательное в природе, но в очертаниях камней не видела сейчас смешных или страшных рожиц, а духи гор в присутствии Яозу попрятались.

Но даже в этом однообразии и невыразительности я умудрилась отыскать кое-что позволившее порадоваться. А еще, не скрывая это от себя, я признала, что сильно изменилась за последние дни. И дело было даже не в том, как часто я вспоминала свое прошлое. Изменилось само мое отношение к жизни. Радовалась ли я чему-то прежде? Да. Еде, если та была вовремя. Лишнему часу сна, если такой случался. Минувшей меня простуде. Но никогда такой банальной и ничего не значащей мелочи, как вид вокруг.

Зачем безвольной кукле какой-то вид? Зачем ей радоваться солнышку? Зачем рассматривать причудливый изгиб дерева? Зачем любоваться отражением неба в стремительной ленте ручья? Зачем желать человеческого тепла? И зачем мечтать о чем-то? Раньше я не стала бы даже задавать себе эти вопросы, а теперь вертела головой по сторонам, напоминая себе закрывать рот и не выдавать восторженных воплей.

По крайней мере, эти мысли отвлекали меня от раздумий над глупыми желаниями, что радовало еще больше. Пусть уж лучше я буду выглядеть глупой и странной, чем наживу еще одно подозрение от Дже Хёна.

Мой носильщик тем временем никак не реагировал на мое присутствие у себя на закорках, вселяя надежду, что я еще долго смогу пользоваться таким удобным способом передвижения. Особенно учитывая, что даже со мной на спине дракон шел в гору по крутой и осыпающейся тропе увереннее, чем я сама. Дже Хён даже за кусты и камни не придерживался в особо трудных местах, хотя Яозу частенько подстраховывался.

Как и обещал ачжосси, мы не встречались ни с кем из людей, но при этом наше продвижение на северо-запад больше напоминало хождение кругами. У меня складывалось впечатление, что если бы не необходимость пройти через горы незамеченными, мы потратили бы вдвое меньше времени. Но я, следуя принятому плану, все мысли, выводы и замечания держала при себе, хотя очень хотела их высказать. Дже Хён определенно плохо влиял на меня, хоть я и старалась все держать под контролем, забивая голову не такими полезными, но подходящими к случаю размышлениями.