Идущие сквозь миры - Владимир Лещенко

Изредка мелькали паланкины эбенового дерева, которые несли на своих плечах прикованные к ним черные рабы.

Значит, их обладатель и впрямь был необычайно богат.

Рабы стоят очень больших денег, и за ту же сумму, которую он истратил на покупку одного из своих негров, восемь свободных слуг согласились бы таскать его на себе круглый год по двенадцать часов в день. Именно из-за дороговизны рабов уже давно используют только на самых тяжелых, опасных и грязных работах, куда не идут даже голодающие бедняки.

Впрочем, это могут быть и обычные слуги, согласившиеся за дополнительную плату изображать невольников.

Вот мимо нас прошагали два горца, появившиеся тут по каким-то своим делам. На поясах болтались кривые сабли. У одного короткий карабин с подствольным барабаном как у револьвера, у другого допотопное шомпольное ружье. Ствол и барабан карабина были отлиты из бронзы. Оружие было довольно старым – ведь бронзовое оружие перестали делать уже больше ста лет назад.

Группа нарядно одетых девушек и молодых женщин, возвращавшихся с гуляния по случаю какого-то квартального или общинного праздника, обступила с беззлобным смехом юного послушника, бесстыдно его лапая – по-другому и не скажешь. Дело в том, что до посвящения в жрецы слуги здешних богов, включая местного бога блуда, должны были строго хранить целомудрие.

Вся наша компания в данный момент спускалась вниз по улочке. Здесь, в старом городе, они часто так узки, что даже повозка, не то что грузовик, не может пройти по ним, и товар приходится развозить на верблюдах.

На площади перед таможней с десяток извозчиков, управлявших неуклюжими фаэтонами под парусиновыми тентами, зазывали желающих покататься и посмотреть город.

Особенно мне запомнился один, обещавший показать «благородным гостям» воздвигнутый тысячу сто лет назад храм бога Солнца, с его «удивительным, ни на что не похожим и нигде больше не существующим алтарем»… Храм и в самом деле был весьма примечательным сооружением.

Он представлял собой круглое строение с колоннадами, без крыши, в центре которого был установлен алтарь, а вокруг него располагалось полторы сотни идеально отполированных гранитных плит на шарнирах.

Во дни торжеств на алтарный камень возлагали связанную жертву – обычно красавицу-рабыню, после чего служители по команде поворачивали плиты, и в один миг на алтаре концентрировались три сотни солнечных зайчиков размером два на два метра. Температура доходила до пяти тысяч градусов, и несчастная в минуту бесследно испарялась, к вящему восторгу верующих.

Мы спустились по узкой улочке, вымощенной обломками кораллов, которая вела к башне утаоранской цитадели. Сооружение это заслуживает того, чтобы о нем рассказать.

Когда я увидел ее башни в первый раз, то не смог сдержать удивленного возгласа. Подобной высоты сооружения мне приходилось видеть лишь у себя дома, да еще в Атлантиде. Из двух десятков башен не было ни одной ниже шестидесяти метров. А главная башня насчитывала почти сто метров от основания до верхнего этажа, не считая того, что сама стояла на довольно высоком уступе горы.

Я тогда не удержался, чтобы не выразить Ингольфу своего восхищения ею. Хлопнув меня по плечу (болезненно екнула селезенка), он сообщил, что может показать с полдюжины мест, где он во время осады без особого труда мог бы перебраться через стену и провести за собой отряд лихих рубак. У каждого свой взгляд на вещи, как говорится.

В древности две главные башни были выше еще на четверть, и на каждой стояло гигантское зеркало из полированного гранита, будто бы способное фокусировать солнечные лучи так, что могло поджечь вражеский корабль, – изделие того же хитроумного жреца, который создал упомянутый выше алтарь. Это, впрочем, не спасло Утаоран от предательства, из-за которого он и был захвачен в ходе Второй Ральской войны, после чего победители сбросили зеркала вниз и разрушили навершия башен.

И все это, хотя было воздвигнуто больше тысячи лет назад, в развалины не превратилось.

Слева от меня над крышами вздымалось овальной формы здание высотой с десятиэтажный дом из каменных глыб, изъеденных временем. Главные торговые ряды Утаорана.

Зданию этому было уже больше тысячи двухсот лет. Когда-то – лет семьсот-восемьсот тому – именно здесь был крупнейший на тысячи километров вокруг рабский рынок, куда рабов привозили даже из недавно открытой Америки.

Это место было знаменито тем, что именно тут в свое время была с аукциона продана дочь последнего ральского императора и наследница престола вместе со своими сестрами, родственницами и придворными дамами. Это произошло после того, как варвары добили империю, и множество народу – она в том числе – переправились сюда через пролив, ища спасения.

Этот рынок многократно перестраивали, и ныне он представлял собой что-то вроде огромного зала под стеклянным куполом, где вдоль многоэтажных, ступенчато уходящих вверх галерей выстроились лавки, маленькие магазинчики, кафе, меняльные конторы. Рынок по сути был небольшим кварталом, если не сказать – городком внутри города. Сюда приходили не только по надобности – скажем, купить что-то, – но и просто погулять, встретиться с друзьями, посидеть за стаканчиком вина.

Рынок этот работал круглые сутки, по вечерам и ночами его освещали висевшие под самым куполом зеркальные шары, на которые направлялись лучи мощных прожекторов.

Кстати, хотя электричество открыто здесь довольно давно и применяется широко, но качественных светильников аборигены так и не изобрели. Существуют два их вида – громоздкие тысячеваттные прожектора с дуговыми фонарями, страшно гудящие и распространяющие вокруг зловоние горящих электродов, и небольшие лампы с высоковольтными катушками, испускающими тусклый свет, вроде огней святого Эльма. Технический прогресс иногда преподносит любопытные сюрпризы. Вот, кстати, еще один такой сюрприз пролетел невысоко над островерхими кровлями, треща прямоточным реактивным двигателем – наиболее примитивным из возможных. Больше всего местный летательный аппарат напоминал пузатую летучую мышь с короткими широкими крыльями и длинным гибким хвостом. Сходства добавлял темно-бурый цвет, в который его непонятно зачем выкрасили.

Мидара говорила, что похожие машины есть и у нее дома, и двигатели на них точно такие же. В моем мире они стояли еще на Фау-1. Вопросы технического прогресса меня всегда занимали, поэтому о здешних самолетах я узнал достаточно. Эти низколетящие аппараты, не способные преодолеть большое расстояние, использовались главным образом в военных целях да еще для передачи известий особой важности. Самостоятельно взлетать они не могли – не хватало мощности движков. Иногда для их запуска использовались паровые машины, изредка – из-за дороговизны – ракетные ускорители. В Утаоране эта проблема была успешно решена. Посадочная площадка была оборудована на плоской вершине одной из подходящих к городу с юга известняковых гор, окруженной со всех сторон отвесными обрывами. Слегка разогнав, самолет просто сталкивали с обрыва, и он набирал скорость, скользя вниз.

– Ты не вверх смотри, ты по сторонам смотри, – бросил Ингольф. – Вот туда смотри! – Его ладонь указала на тех самых местных жительниц, которые оставили юного жреца в покое и принялись стрелять в нашу сторону глазками. – Ты посмотри, какие девахи! Грудь торчком стоит: кружку с пивом поставь – не упадет!