Имя мне - Легион - Роджер Желязны

— Если вам очень повезет, вы найдете какого-либо ювелира,который рискнет воспользоваться случаем и даже пожелает иметь с вами дело.Полагаю, вам хотелось бы скрыть все это от огласки, чтобы доходы, которые выполучите, не были официально оприходованы? Не подлежали налогообложению?

— Я вам уже сказал, что хочу набрать их столько, сколькосумею.

— Естественно. Видимо, я буду прав, утверждая, что цельвашего прихода ко мне — преодолеть трудности, связанные с этим желанием?

— Вообще-то, да.

— Я понял.

— Ну?

— Я думаю… Действовать в качестве вашего агента в делахвроде этого означает рисковать своей шкурой.

— Сколько?

— Нет, простите, — возразил он чуть погодя. — Это, вероятно,все равно слишком рискованно. Кроме того, это противозаконно. Я семейныйчеловек. Случись это лет этак пятнадцать назад, ну, кто знает? Простите. Вашутайну я не раскрою, не беспокойтесь. Но только вряд ли я соглашусь участвоватьв этом предприятии.

— Вы уверены в этом?

— Наверняка. Даже учитывая все выгоды, опасность для меняслишком высока.

— Двадцать процентов, — предложил я.

— Не будем больше об этом.

— Может быть, двадцать пять… — не отступал я.

— Нет. Даже пополам — и то едва ли.

— Пятьдесят процентов?! Вы спятили!

— Пожалуйста, не орите так. Вы что, хотите, чтобы всястанция слышала?

— Виноват. Но об этом и речи быть не может. Пятьдесятпроцентов! Нет. Лучше уж я сам обращусь к такому, пусть он даже и надует меня.Двадцать пять процентов — это самое большее. И кончим с этим.

— Боюсь, что мне это ни к чему.

— Во всяком случае, мне хотелось бы, чтобы вы подумали надэтим.

Он усмехнулся.

— Такое будет трудно забыть, — признался он.

— Ладно. Ну, увидимся.

— Завтра в шесть.

— Верно. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Итак, я отправился обратно, обдумывая возможное развитиесобытий и действия людей, приводящие в своей кульминации к убийству. Но вкартине было все еще слишком много пробелов, чтобы закончить ее так, как она мнепонравилась бы.

Я, конечно, был весьма обеспокоен тем фактом, что нашелсянекто, который ощутил, что мое присутствие действительно представляет собойнечто большее, чем его внешнее проявление. Я снова и снова размышлял надпричинами разоблачения моей тайны, но так и не видел, на чем мог поскользнуться— я был весьма осторожен насчет своих полномочий, не сталкивался ни с кем, скем был знаком раньше. И я начал убеждаться, что ни раньше, ни теперь недопустил никакого случайного прокола.

И тогда я решил, что должен быть внимательнее и продолжатьрасследование дальше. Я полагал, что смогу осмотреть место, где были найденытела. Я еще не был там — и в основном потому, что сомневался, что найдучто-либо полезное для расследования. И все же… Я внес это в свой списокутренних дел — если смогу слетать туда перед обедом у Кашелей. Если же нет —тогда на следующий день.

Хотел бы я знать, совершаю ли я поступки, рассчитанныедругим — как это было с камнями. Я чувствовал, что это было так, и был весьмасмущен — почти так же, как и удивлен, когда обдумывал мотивы поступкаинформатора. Однако, в этот момент мне не оставалось ничего другого, кроме кактолько ждать.

И пока я обдумывал все это, я услышал, как со мноюпоздоровался Энди Димс. Стоял Димс рядом со своим коттеджем, покуривая трубку.Ему хотелось знать, не интересует ли меня партия в шахматы. Она меня неинтересовала, но я пошел играть. Я проиграл две и загнал его в пат на третьей.Я чувствовал, что ему было немного неловко, но большего, по крайней мере, ясказать не могу.

На следующий день Димса и Картера послали на Станцию-Шесть,пока наша с Полом очередь была заниматься разнообразными поручениями внутри иоколо склада оборудования. Это просто занимающая время процедура, решил я,отдохну, прежде чем снова приниматься за свою работу.

Так это и было вплоть до полудня и несколько позже, и я уженачал размышлять, а хорошей ли кухаркой окажется Линда Кашел, когда в складвлетел Бартелми.

— Собирайтесь, — сказал он. — Нам надо на выход.

— В чем дело? — спросил его Пол.

— Какая-то неисправность в одном из ультразвуковыхгенераторов.

— Какая?

Он покачал головой:

— Трудно сказать, пока мы не притащим его сюда и непроверим. Все, что я знаю, — это на пульте погасла лампочка. Я хочу вытащитьвсе в сборе и поставить новый агрегат, а не пытаться произвести ремонт на местепод водой, даже если это будет выглядеть простым делом. Я хочу поднять его иочень тщательно исследовать в лаборатории.

— Где он расположен?

— К юго-западу, на глубине фатомов в двадцать восемь.Поглядите на пульте, если хотите. Это даст вам больше информации. Но не тянитеслишком долго, ладно? Там много чего надо погрузить.

— Ладно. А что за судно?

— «Мэри Энн».

— С соблюдением новых инструкций?

— Да. Грузите все. Я пойду вниз и предупрежу Дэвиса. Потомсхожу переоденусь… Скоро вернусь.

— Тогда мы сходим поглядим.

— Да.

Он ушел, а мы продолжали работать, погрузили снаряжение,подготовили акулью клетку и подводную декомпрессионную камеру. Мы проделали двазахода на «Мэри Энн», а затем воспользовались возможностью взглянуть на карту,не узнали из нее ничего нового и вернулись за агрегатом, который был погруженна тележку.

— Когда-нибудь погружался в этом районе? — спросил я Пола,когда мы начали маневрировать тележкой.

— Да, — сказал он, — некоторое время тому назад. Это оченьблизко к краю подводного каньона. Именно там большой кусок «стены» выдаетсяуглом. За этой секцией периметра сразу очень крутой обрыв.

— Это как-то осложняет дело?