Григорий Потемкин - Ольга Игоревна Елисеева

Потемкин и раньше прыгал по лестнице чинов через ступеньки. Однако на этот раз ему удалось совершить такой головокружительный кульбит, что «завистники, души низкие, недальние умы» должны были невзлюбить его еще сильнее. Из поручиков в генерал-майоры, и это, заметим, задолго до фавора. Следует сделать вывод, что Потемкин еще до близости с государыней рос по службе стремительно. Вероятно, в тот момент злопыхателям казалось, что самая крупная удача уже улыбнулась ему. Никто не предполагал, что следующей остановкой в карьере Григория Александровича будут императорские апартаменты.

Нельзя не заметить, как внимательно Екатерина относилась к своему протеже, мягко, но настойчиво направляя его служебный путь. Наметив умного, одаренного юношу в качестве сотрудника на будущее, она уже не оставляла его своей заботой. В 1763 году поддержала в трудных обстоятельствах, не позволила замкнуться, дала работу, соответствовавшую интересам и знаниям. Когда против Потемкина наметилось озлобление придворной среды, умело отдалила от себя, понимая, что сильные враги могут погубить способного молодого человека. Однако не оставила без дела и при первой возможности вновь приблизила. С началом войны двойным переводом — из гвардии ко двору, а от двора в армию — закрепила за ним высокие ранги.

Такое нарушение субординации стало возможно только по личному указанию императрицы. Недовольные сановники могли указать Екатерине на несообразность ее действий. Самойлов прямо говорит, что «враги» его дяди допустили исполнение «высочайшей милости… единственно потому, чтобы переименованием в чин воинский навсегда удалить его от дворской службы»[251].

Вскоре Потемкин стал командиром кавалерийского отряда и принял участие в боевых действиях. 16 июня 12-тысячное турецкое войско переправилось через Днестр, но было отбито частями Прозоровского. Среди отличившихся в деле значился и «камергер Потемкин». 2 июля при овладении турецкими укреплениями под крепостью Хотин Григорий Александрович оказался в самом пекле, словно оправдывая обещание пренебрегать жизнью. Под ним была убита лошадь, но сам он не получил ни царапины[252].

Прозоровский командовал авангардом 1-й армии генерал-аншефа князя А. М. Голицына. Вскоре Потемкин обратил на себя и внимание последнего. «Непосредственно рекомендую Вашему Величеству мужество и искусство, которое оказал в сем деле генерал-майор Потемкин, — писал Голицын в рапорте Екатерине II, — ибо кавалерия наша до сего времени не действовала с такою стройностью и мужеством, как в сей раз под командою выше означенного генерал-майора»[253].

Конечно, как пишет Самойлов, при такой отличной характеристике Потемкин не остался бы без награды. Однако придворные недоброжелатели «обнесли его перед государынею, будто он осмеивал главнокомандующего; а склонный к сатире ум Григория Александровича был причиною, что и государыня тому поверила». Екатерина тем сильнее была недовольна несдержанностью своего протеже на язык, что Голицын хвалил и отличал его.

Новый командующий Румянцев тоже быстро оценил талант молодого генерала. Уже 3–4 января 1770 года Потемкин со своим кавалерийским отрядом успешно действовал при Фокшанах, 18 января при Браилове. Вместе с корпусом генерала X. Ф. Штофельна совершил поиск (быстрый конный рейд) к Бухаресту и 4 февраля овладел городом Журжей. После разгрома турок при Рябой Могиле успешно преследовал отступавшие отряды противника.

В конце января 1770 года Румянцев донес императрице о «ревностных подвигах генерал-майора Потемкина, который, усердствуя службе вашего величества и Отечеству, сам просился у меня, чтоб я его отпустил в корпус генерал-поручика фон Штофельна, где самым делом и при первых случаях отличил уже себя в храбрости и искусстве»[254]. Командующий просил наградить Потемкина, и 3 февраля 1770 года Григорий Александрович удостоился первого ордена — Святой Анны.

Следом за Штофельном командование корпусом, где служил Потемкин, принял генерал-поручик князь Н. В. Репнин. Позднее Григорий Александрович обгонит его по чинам, и это станет одной из причин долго скрываемой неприязни Репнина к бывшему подчиненному.

Летом нового 1770 года Румянцева решил разыскать и разгромить главную 22-тысячную турецкую армию, подкрепленную еще 50 тысячами татарских всадников. По его сведениям, она находилась где-то на южном берегу Прута. 17 июня командующий перешел Прут и ударил по правому флангу противника. Потемкин со своим конным отрядом получил приказ форсировать реку тремя милями ниже по течению и обойти турок с тыла. Операция блестяще удалась. Турецкие войска, попавшие в клещи, охватила паника[255]. За успех в этом сражении Григорий Александрович получил орден Святого Георгия 3-й степени. Наградной лист императрица подписала 27 июля 1770 года, открыв его фамилией Румянцева, который был пожалован Георгиевским орденом 1-й степени.

Развивая наступление вниз по течению Прута, Румянцев 21 июня встретился с 80-тысячным войском турок и татар, стоявших лагерем у реки Ларги. 7 июля он атаковал их. В том сражении Потемкин вновь отличился. Армия двинулась к Кагулу, но в это время татары попытались отрезать противника от магазейна с провиантом, так что продовольствия в русских войсках оставалось не более чем на сутки. Румянцев приказал Потемкину взять отряд конницы и ускорить продвижение магазейна, защищая его от неприятеля. «Григорий Александрович, доставьте нам пропитание наше на конце вашей шпаги», — сказал он. Потемкин блестяще справился с делом, однако это поручение помешало ему принять непосредственное участие в знаменитом Кагульском сражении. Вернувшись к корпусу Репнина, он произвел поиски на Измаил (тогда полуразрушенную крепость) и Килию. А в следующем году разгромил турецкий отряд у реки Олты, ворвался в прибрежный город Цембры, где захватил множество мелких судов противника[256]. Здесь в плену находились несколько сотен христианских семей, которые под защитой Потемкина переправились на левый берег Дуная.

Полученные по представлениям Румянцева награды — орден Святой Анны и Святого Георгия 3-й степени — свидетельствуют о признании командующим заслуг Потемкина. Двое сильных, они уважали друг друга. Судя по письмам к Потемкину его боевых товарищей, также служивших под началом у Румянцева: Николая Репнина, Алексея Ступишина, Юрия и Василия Долгоруковых, Ивана Подгоричани, Матвея Муромцева и других, — Григорий Александрович нередко заступался за них перед суровым и властным командующим.

Что давало ему право на «особые отношения» с Румянцевым? Боевые подвиги? Несомненно. Но не только они.