Комната смеха - Анна Данилова

На пороге зала, где находилось тело, Лиза вдруг остановилась, и Вадим понял, что она боится.

– Не понимаю, как люди могут здесь работать, – сказала она чуть слышно, медленно продвигаясь вперед и боясь посмотреть на белеющее на столе тело. – Вонь страшенная. Сколько же денег они тратят на мыло и духи, чтобы их терпели домашние. Господи…

Вадим не спускал глаз с Гусаровой, понимая, что лишь в течение первых секунд на ее лице отразятся подлинные чувства, когда она увидит труп женщины. Хотя с чего бы ей лукавить, тем более лгать?

– Но это не она, – проговорила портниха дрогнувшим голосом. – На самом деле – не она… Правда, очень похожа. Все? Мне можно идти?

Вот и она заторопилась, подумал Гарманов. А с чего бы это им всем торопиться? Нервишки слабые или, может, есть другая причина?

– Да, можно идти. Спасибо, что приехали.

Машина, на которой Лиза приехала, все еще стояла на обочине дороги. Затемненные стекла не позволяли увидеть, кто находится внутри. Должно быть, кто-то из знакомых. Вряд ли она стала бы просить чужого человека ждать ее, еще не зная, сколько времени она пробудет в морге.

Рыжая лиса скрылась за дверцей машины, которая тут же сорвалась с места и умчалась, оставив за собой дымный след.

– Она тоже сказала, что это не Эмма, – не в силах скрыть досады, сообщил Вадим, усаживаясь в свою машину рядом с Валентиной. – Не могут же все они лгать. Значит, это действительно не она.

– Покажи мне фотографию Эммы, – попросила Валентина. – И проводи туда… Я хочу сама посмотреть. Какие-то они все странные… Я не верю им.

– Это еще зачем? Ты ее уже видела.

– Ну и что? Хочу еще раз посмотреть. И еще: где та маленькая черная шапочка, которая была на трупе?

– Зачем она тебе?

– А ты не догадываешься?

– Хочешь примерить? – Вадим посмотрел на нее действительно как на душевнобольную. – Послушай, выброси все из головы. Все, что с тобой происходило, – лишь твои фантазии, понимаешь? Может, ты на самом деле знакома с моей женой и она сама рассказала тебе о том, как мы в ЦУМе покупали часы… Ну нельзя, нельзя относиться к этому серьезно.

– А если я помогу тебе найти настоящего убийцу Эммы Майер, тогда ты поверишь мне? – со злостью в голосе спросила она.

– Да ерунда все это…

– Отлично! Тогда предлагаю тебе сделку. Я нахожу убийцу Эммы, а ты – того отморозка, который убил мою Баську и выкинул меня в окно.

– Ты переутомилась, Валечка. Я отвезу тебя домой, а сам съезжу к Тамаре. Потом поговорим… – Он очень боялся ее обидеть, но и подыгрывать ей не собирался, чтобы не усугублять ее состояние.

– Ты бы для начала выяснил, откуда у твоей Эммы были такие деньги, – неожиданно сказала она. – Заметь, она была просто биологом… Теперь все, умолкаю… – Она втянула голову в плечи и, обиженная, отвернулась к окошку.

Вадим подумал, что Васильев, наверное, уже успел что-нибудь выяснить об Эмме Майер, что пора бы ему и позвонить.

– Да, спасибо, что напомнила. Сейчас позвоню Петровичу… – Он набрал номер своего помощника.

– Ты не поверишь, – вдруг услышал он слегка ироничный голос Васильева, – но я уже успел кое-что выяснить по своим каналам. Тебя интересует ее должность? Что ж, изволь. Лаборантка. Обыкновенная лаборантка с окладом в полторы тысячи рублей в месяц. Но самое удивительное заключается в том, что ее там никто и никогда не видел… Эмму Майер вообще в институте никто, кроме нескольких лиц, не знает. Она лишь числится там, как ты, наверное, догадываешься.

– Лаборантка? Ее никто не видел?

– Представь себе! Что касается списка ее окружения, то и здесь я постарался. У нее есть непосредственный начальник, точнее, заведующий лабораторией, которая занимается какими-то генетическими исследованиями. Фамилия его – Аксюта Михаил Ильич. Он, понятное дело, утверждает, что Эмма Майер приходила на работу каждый день и занималась тем, чем и положено заниматься лаборантке…

– Мыла пробирки, что ли?

– Почти. Иногда участвовала в опытах, но ее использовали лишь как технического работника. Но все это с его слов. Есть еще несколько человек, которые утверждают, что Эмма приходила на работу каждый день. Но есть и такие, которые, не скрывая своего неприязненного отношения к покойной, до сих пор возмущаются тем, что видели ее лишь в дни получки. Словом, запутанная история. Маленький коллектив (занимающий, кстати, почти весь этаж института) со своими камерными отношениями, симпатиями или открытой враждой. Все как везде. Предполагается, конечно, что Аксюта был любовником Эммы и потому покрывал ее отсутствие. Возможно, давил на сотрудников, которым это было не по вкусу, угрожал или, наоборот, покупал молчание недовольных премиями… Но это уже мои личные домыслы. Что касается нравственного облика этого человека, то у меня создалось впечатление, что это глубоко порядочный человек. Думаю, тебе надо бы самому с ним встретиться.

– Интересно… Я сейчас еду за город, потом домой. Утром встретимся…

Он отключил телефон и вдруг понял, что находится в машине один.

«Твою жену зовут Лиля. У нее светлые, почти белые волосы. Она очень красива. У нее шубка из голубой норки и такой же красивый берет… Там же, неподалеку от этого отдела, какая-то растрепанная итальянка лет тридцати, закутанная в красный вязаный палантин, уговаривала тебя на своем языке – „сеньоре, сеньоре!“ – купить за триста долларов фирменные мужские часы… Швейцарские…»

– Валентина! – крикнул Гарманов, распахнув дверцу машины и оглядывая пустынный дворик вокруг морга. – Где ты, черт тебя подери?!

Кому еще я могла рассказать о страшном недуге, парализовавшем буквально все мое сознание, как не Вадиму, человеку, который сам вызвался помочь мне вернуться к нормальной жизни? К тому же в тот момент я была твердо уверена в том, что смогу и ему оказать реальную помощь в расследовании убийства Майер, если придумаю, что именно мне надо сделать, чтобы снова впасть в то странное состояние чужой жизни, как я это теперь называла. Возможно, первые несколько минут я и жалела о том, что уже в который раз выставляю себя полной дурой и лишаюсь возможности понравиться Гарманову. Но потом я почувствовала, что доверилась близкому человеку. Не знаю, откуда такое самомнение, но я почему-то была уверена, что и Вадим воспринимает меня уже не как чужого человека, с которым ему приходится иметь дело по службе. Я, пусть только на время, стала частью его жизни. Ведь он жил у меня, иногда даже ужинал и, что не давало мне покоя и бередило мои мечты и фантазии, спал со мной!

Конечно, я понимала, что он напуган моим состоянием и не знает, как к этому отнестись. А кто знает-то? Но история со швейцарскими часами, похоже, сильно озадачила его. Теперь он будет думать, откуда мне известно о его жене, об итальянке… Как же все это странно, удивительно и одновременно восхитительно! Теперь я стала понимать артистов, которые буквально переживают на сцене чужие жизни. Но им проще – они играют в жизнь. А что происходит со мной?