Женевский обман - Джеймс Твайнинг

Глаза ее горели. Она поднялась, поставила на ножки стул, на который он указал, и села на него.

— Siete un poliziotto? — удивленно спросил он, при виде ее полицейского жетона почти забыв о только что полученных увечьях.

Рослая и физически сильная, она была одета в джинсы, коричневую кожаную курточку и красные туфли-балетки. И была к тому же очень красива — оливкового оттенка кожа, подстриженные неровным каре густющие черные волосы, разноцветные глаза — голубой и карий, — подкрашенные серебристо-серыми тенями. И все же было в ее внешности что-то странное, что-то коробящее, но что именно — Том пока понять не мог.

— Поздравляю, — сказала она. — Вы уже с утра пораньше, пока все люди спят, умудрились напасть на офицера полиции и проникнуть на опечатанное место преступления.

— Где это вы так выучили английский? — Том прекрасно говорил по-итальянски, но ее английский, пусть и с легким акцентом, был почти безупречен.

Она не ответила на вопрос и велела:

— Положите пистолет.

— Вот скажете мне, что вы здесь делаете, и я тогда подумаю, — сказал он серьезно, без всякой улыбки.

— На кого вы работаете? На Галло?

— А кто такой Галло?

— Так это не Он вас сюда прислал? — В голосе ее прозвучали недоверие и вместе с тем затаенная надежда.

— Меня никто не присылал. Я работаю на себя. Ищу Кавалли.

Пауза.

— Кавалли мертв.

— Вот черт! — выругался Том, со вздохом потирая переносицу и устало закрывая глаза. Кавалли был его главной надеждой, с него он собирался начать, чтобы докопаться до Делийской лиги и до заказчиков подставы в казино. — Что значит «мертв»?

Женщина молча качала головой.

— Как это мертв? Что это значит? — настойчиво допытывался Том.

Она молчала, думала, потом, пожав плечами, ответила:

— Его убили. Четыре дня назад. А вам это зачем?

— Я хотел с ним поговорить.

— О чем?

— Ну, для начала вот об этом… — Том протянул ей ксерокопию рисунка с изображением двух змей, обвившихся вокруг сжатого кулака. — Я думал, может, он…

— Где вы это взяли? — спросила Аллегра, не в силах скрыть удивление.

— А вы это уже видели?

— К… Кавалли… У него в кармане нашли свинцовый диск, на котором был отчеканен этот рисунок!

— И вы знаете, что этот рисунок означает? — оживился Том, понадеявшись, что она от удивления потеряет бдительность и это будет ему на руку. Но она уже успокоилась, и во взгляде ее снова сквозили откровенные дерзость и презрение.

— Это означает, что у вас есть пять минут, чтобы убраться отсюда, пока меня не придут искать.

Том внимательно изучал ее лицо. Она явно блефовала.

— Зачем же ждать? — Он протянул ей свой телефон. — Позвоните им, вызовите их сюда.

Она посмотрела на мобильник, потом, ничего не понимая, на него.

Том улыбнулся:

— Никто не знает, что вы здесь, не так ли?

На этот вопрос она не ответила, хотя по лицу и так было ясно.

— Просто отпустите меня, и все, — повторила она. — Вы и так уже по уши в дерьме.

Том собирался что-нибудь ответить, но вдруг его осенило — он понял наконец, что коробило его в ее внешности. Волосы, вернее, то, как они были подстрижены, в особенности сзади. Эта стрижка никак не вязалась с остальным ее обликом. Совершенно очевидно, что волосы она отрезала сама. Причем совсем недавно. А возможно, даже и выкрасила в этот неестественный броский черный цвет.

— А флаконы вы куда дели? — спросил он.

— Что? — Она недоуменно покачала головой, словно решила, что ослышалась.

— Пустые флаконы из-под краски для волос. И волосы, которые вы отрезали. Надеюсь, выбросили в надежном месте? А то ведь те, кто вас ищет, могут их найти и сразу поймут, как вы теперь выглядите.

Аллегра смерила его долгим, испытующим взглядом.

— Кто вы такой?

— Тот, кто может вам помочь. — Том скупо улыбнулся. — Потому что сейчас, как я понимаю, вы в дерьме даже выше ушей.

И, шагнув к женщине, он протянул ей пистолет. Рукояткой вперед.

Штаб-квартира финансовой полиции, виале XXI Априле, Рим, 19 марта, 07:22

— Полковник! Мы вычислили ее!

— Ну наконец-то. — Галло снял со спинки стула мундир и остановился перед зеркалом, чтобы застегнуть серебряные пуговицы и ровнее затянуть галстук. — По телефону?

— Да. Она включала его минут десять назад, — пояснил мявшийся на пороге Сальваторе.

— Надолго включала?

— Да. Звонок засекли на одной из улиц в Трастевере.

— Дом Кавалли? — Галло оторвался от зеркала и, обернувшись, посмотрел Сальваторе прямо в глаза.

— Может быть.

Галло повернулся, занес руку и хлопнул Сальваторе по спине. Тот вздрогнул, но тут же расслабился и угодливо улыбнулся.

— Отлично! — сказал Галло, поправил перед зеркалом фуражку и зашагал к лифту.

Внизу они направились к двум ожидавшим их машинам. Галло уже собирался повернуть ключ зажигания, когда у Сальваторе зазвонил мобильник. Вопросительно кивнув, Галло подождал, когда тот ответит.

— Нам известно, где она провела ночь, — объяснил Сальваторе, рукой прикрывая трубку у рта.

— В каком-нибудь отеле? — догадался Галло.

— Да. Близ аэропорта. Управляющий увидел утром в газете ее портрет и позвонил нам.

— Они что-нибудь писали о ней или только поместили портрет?

Сальваторе дотянулся до заднего сиденья и передал Галло свежий номер «Репубблика». Всю первую полосу занимал портрет Аллегры, и сверху короткий кричащий заголовок: «Убийца из полиции в бегах!»

— Наверняка вселилась поздно вечером и заплатила наличными. Думаю, нам повезло.

— А тебе только и везет, когда ты в спину стреляешь, — проворчал Галло, изучая глазами газетную статью. Он бы никогда не стал посвящать прессу в подробности дела, но уже достаточно понаблюдал за Аллегрой и понял, что, несмотря на всю свою неопытность, она очень умна. А в городе с населением 2,7 миллиона есть где спрятаться и затаиться. Значит, пусть побольше народу узнает ее в лицо. Пока он сам ее не разыскал.

Сальваторе закончил говорить по телефону. Галло повернул ключ.

— А кто еще в курсе?

— Да все.

— А что старик?

— Профессор Эко?

— Ну да, наверное. Откуда я знаю, как его звать? — Галло поправил боковые зеркала, нажал на газ, и машина, взвизгнув шинами, резко тронулась с места.