Женевский обман - Джеймс Твайнинг

— Ой, вот не надо! Мы оба прекрасно знаем, что это за коллекция и откуда у нее ноги растут, — сказала Кэрролл, усмехнувшись. — Если она чему и памятник, так это твоей алчности.

— Будь осторожнее в словах, Дина, — холодно сказал Фолкс, продолжая улыбаться. — За долгие годы я много кого закопал ради Авнера, а выкопал еще больше. И я могу доказать это еще раз. Так что лучше подумай о том, каким его запомнят.

Она хотела ответить, но передумала и вместо этого посмотрела на Кляйна. Сцепив руки поверх хрустящей простыни, он смотрел на нее с обожанием и улыбался, явно не поняв ни слова из их перепалки. Дина подошла к его постели и улыбнулась ему. Глаза ее затуманились слезами, когда она гладила лысую голову, где еще упорно боролись за жизнь жалкие несколько волосинок.

— Ты иди, Эрл, — проговорила она ровным, бесстрастным голосом. — Поищи себе кого-нибудь другого, ради него и копай.

Набережная Джаниколензе, Рим 19 марта, 07:37

В нескольких улочках от дома Кавалли они нашли старый раздолбанный «фиат». Том, конечно, предпочел бы, чтобы на его месте оказался «мерседес». Аллегра уже пожалела, что согласилась, — ржавая «трахома» громыхала на каждой кочке, пока они ехали на север по направлению к реке. И все же она вынуждена была признать, что в логике этому парню никак не откажешь: «фиат» покрывал древний слой пыли, размазанной дождем, а это значило, что он действительно был брошен, а не угнан.

— Что вы делаете? — спросил Том, когда она, переехав мост Принчипе Амедео ди Савойя, остановилась на площади Ларго деи Фьорентини. — Нам нельзя здесь останавливаться. Мы же совсем недалеко отъехали. Если нас кто-то видел…

— Если хотите выйти, так давайте, пользуйтесь возможностью, — сухо сказала она, перегнувшись через него и открыв дверцу с его стороны. — А нет, так сидите, но тогда я хочу услышать ответы на кое-какие вопросы.

— И какие же это вопросы?

— Ну, для начала имя.

Он вздохнул и захлопнул дверцу.

— Имя — Том. Том Кирк. — Он картинно протянул ей руку, и она скупо пожала ее. — Может, все-таки продолжим анкетирование где-нибудь в другом месте?

— Вы сказали, что хорошо знаете, что такое быть в бегах. Это почему? Кто вы такой?

— Вам прямо здесь приспичило это узнать? — сказал он, недоуменно хмурясь. Потом, видя ее решительно вскинутый подбородок, вздохнул и сказал: — Ладно. Я… я раньше был вором.

— Вором? — Она недоверчиво усмехнулась, приняв это за шутку. — Что значит «вором»?

— То и значит. Кража предметов искусства. Ну и ювелирки тоже. В общем, всего, что стоит денег.

Она понимающе кивнула. Такое признание ее почему-то совсем не удивило. Она будто ожидала услышать что-то подобное, а никак не то, что он работает в полиции или в ФБР.

— Это раньше. А сейчас?

— А сейчас я помогаю разыскивать краденое. Консультирую музеи по вопросам безопасности, ну и все в таком роде.

— А при чем тут Кавалли?

— Я же говорил вам. Дженнифер обратилась ко мне за помощью, но ее убили. Кавалли оказался для меня лучшей зацепкой, способной вывести на заказчика той подставы.

— Значит, мы оба там искали ответы на свои вопросы, — задумчиво произнесла Аллегра с грустной улыбкой.

— Вы так говорите… Вас тоже интересует Кавалли?

— Кем он был у Галло — вот что меня интересует. — Вцепившись в руль, она уставилась на дорогу впереди.

— Галло — это кто? Тот, от кого вы бегаете?

— Полковник Массимо Галло, — с горечью в голосе пояснила она. — Глава отдела по борьбе с организованной преступностью при министерстве финансов. Он назначен вести расследование двух убийств, связанных с Караваджо.

— Что-о?

— Убийств Риччи и Ардженто, — объяснила она с оттенком раздражения. — Я же говорила вам. Их смерти были обставлены как сюжеты картин Караваджо.

— Дженнифер заманили в Лас-Вегас под предлогом возврата Караваджо, украденного еще в шестидесятые! — воскликнул Том с радостью игрока, только что вытянувшего из колоды выигрышную покерную комбинацию.

— Так вы думаете…

— А вы нет?

Она молчала и какое-то время переваривала информацию. Сначала символ со змеями и кулаком. Потом упоминание о Делийской лиге. Теперь Караваджо. Может, он прав? Вряд ли это совпадение.

Кратко, не вдаваясь в эмоции и лишние подробности, она поведала ему о событиях последних дней — об убийствах Риччи и Ардженто, о продуманном выборе места убийства, о связи с Цезарем, об инсценировке убийств под сюжеты картин Караваджо. Рассказала все, что знала о Кавалли и его смерти, о хладнокровном убийстве Гамбетты, совершенном Галло. Голос ее дрогнул, только когда она стала рассказывать о предательстве Аурелио. И тут уж она стала совсем скупа на подробности — слишком свежа была память об этом предательстве. На нем она не стала надолго останавливаться — перешла к тому, как поспешно бежала из квартиры Аурелио и как провела беспокойную ночь в задрипанном отелишке близ аэропорта, откуда с утра пораньше рванула домой к Кавалли в надежде что-нибудь там найти.

Том слушал ее не перебивая, а она во время рассказа ощущала странное спокойствие в его присутствии, хотя совсем не знала этого человека. Видимо, ей было необходимо не только выговориться, но и навести порядок в спутанных мыслях.

— Все это как-то связано между собой, — задумчиво проговорил Том, когда она закончила рассказ. — Эти убийства, Караваджо, символ со змеями… Мы просто должны выяснить как.

— И это все? — сказала она, горько усмехнувшись.

— Иногда надо просто знать, у кого спросить.

— И вы знаете? — В голосе ее звучали скептические нотки.

Он кивнул:

— Я знаю, кто нам поможет.

— Доверять-то этому человеку можно?

Том набрал воздуха и, надув щеки, шумно выдохнул.

— Более или менее.

— Ну, это не ответ, — фыркнув, сказала она.

— Когда не знаешь, за что ухватиться и как действовать, то и такой сойдет.

Аллегра промолчала, потом, покорно пожав плечами, завела мотор.

— Ну и куда дальше?

Фонтан Треви, Рим, 19 марта, 08:03

Фонтан было слышно издалека — возбужденный, упоенный, восторженный рев пенящейся воды, веселым каскадом низвергавшейся в широкие объятия бассейна. Аллегра знала: Треви специально соорудили так, чтобы, подходя с любой стороны, можно было сначала слышать его, и только потом, вознаградив ожидания, знаменитый фонтан представал перед глазами во всем своем великолепии.

Несмотря на ранний час, у фонтана уже паслись туристы. Одни сидели на низенькой кромке бассейна, другие, встав спиной к воде, кидали через плечо монетки — загадывали желание вернуться еще раз в Вечный город. Величавые каменные статуи с холодным безразличием взирали на всю эту кутерьму и на вспышки фотокамер, олицетворяя собой умиротворяющую силу воды. В центре высилась мощная фигура Нептуна, его колесница словно застыла в полете, крылатые кони, вскинувшись на дыбы прямо из воды, словно грозили утянуть за собой все сооружение.