Я тебя прощаю. Чужая любовь - Лана Морриган

– А у меня не было возможности это узнать. Я же старался не нарушать установленных нами правил. Держался как можно дальше от Валерии. Оберегал младшего брата, боялся, что он угаснет. Сдохнет, – я поправился, – и жертва нашей матери будет напрасной.

Эрил облизнул губы, но промолчал.

– Она отдала за тебя жизнь! – говорить тихо у меня не получалось. – Почему ты это не ценишь?

– Я? – удивился Эрил. – Я очень ценю свою жизнь. Уж поверь. Больше, чем любую другую.

– А ведь ты прав, – я горько рассмеялся. – Ты… – Зверь подтащил меня ближе к брату. – Ты!.. – я захлебнулся яростью.

От Эрила пахло женщиной. Не Валерией, нет. Этот запах не был мне знаком. Запах плотный и настойчивый. Это не просто пара случайных прикосновений.

– Я тебя убью! – с ревом я бросился на противника. – За что? – С каждым выдохом я наносил удар. Когда попадал по телу сопернику, когда рассекал кулаком воздух. – Почему? – Очередной замах, и мои костяшки с удовольствием впечатываются в скулу. – Почему ты меня предал? – Удар ногой – Эрил впечатался спиной в крыло автомобиля, и я взял передышку, я хотел знать ответ на свои вопросы. – Ну-у-у!

– Я просто тебя ненавижу! – Брат сплюнул кровь себе под ноги. – Ненавижу с того дня, как только мы научились говорить. Сильный, не по годам сообразительный, отцовский любимчик. Это ты – не я. Даже подыхая, отец отдавал предпочтения тебе. Обнимал, шептал что-то, а ты сидел на подлокотнике кресла и кивал. Вот тогда я и поклялся доказать всем, кто из нас по-настоящему слаб.

– Ты идиот! – выкрикнул я. – Он просил заботиться о тебе, – я горько рассмеялся. – Просил, не бросать тебя! Поддерживать!

Эрил скривился, сжал кулаки и заорал:

– Он ненавидел меня! Всегда ненавидел. Я отобрал его истинную, отобрал его смысл жизни! А ты!..

– А я, как глупец, верил тебе, бр-р-рат.

– А не стоило! – ответ, словно плевок, полетел мне в лицо. – Я не просил твоей жалости. Не просил жалости стаи. Я хотел, чтобы на меня смотрели как на равного. А что я получал? Взгляды полные сочувствия. Отеческое похлопывание по плечу Ивана. А он мне никто! К тому же такой слабак, как и ты.

Наши тела сотрясала дрожь обращения. Дымка кружилась у лица Эрила. Сквозь человеческий облик проглядывали очертания зверя: удлиненная морда, крупные клыки. В глазах мелькали желтоватые всполохи.

– Зачем ты забр-р-рал мою пар-р-ру? – прорычал мой зверь.

Мерзкий трест костей при трансформации на мгновение оглушил меня, и я уже держал соперника за шею, вдавливая спиной в бочину автомобиля.

Эрил попытался дернуть головой, но моя хватка была слишком сильна.

– Хотел посмотреть, как много в тебе благородства и глупости. И того и другого безме-е-ерно много, бр-р-р-ат.

Достаточно чуть сильнее сдавить горло, и я не буду слышать дерзких слов.

– Слабак! Какого было наблюдать за нами, а? – в словах и во взгляде Эриал читалась открытая издевка. – План моей мести созрел сразу, как ты вернулся из кафе. Помнишь тот вечер? Ты встретил Леру? Великий Адам был потерян, расхаживал по дому, рычал диким зверем, и вот тогда, я понял, что нащупал твое слабое место.

– Ар-р-р… – Я приблизился к лицу брата. – Р-р-рассказывай, – прорычал, клацая волчьей челюстью у самой его шеи.

– С удовольствием. В какой-то момент мне понравилось быть с Лерой, а потом ее стало слишком много. Очень много.

– Дальше!

– Хочешь знать, почему я до сих пор не поставил на девочке метку? Хочешь? – переспросил Эрил.

– Почему?

– Мне нравилось давать тебе надежду. Знать, что ты представляешь Леру своей, – он отчеканил каждое слово, чтобы я точно понял их смысл, а потом расхохотался громко и одержимо. – Я удивлен, что ты посмел ее коснуться, – произнес сквозь смех.

Эта фраза послужила последней каплей.

Моему терпению пришел конец. Все что я хотел – это выместить всю злость. Отомстить за то, что брат отобрал полтора года нашего с Лерой счастья, лишил меня сына и сделал это намеренно. Осознано!

Я наносил удары точно, вкладывая всю силу. Эрил закрывался, хрипло смеялся, ожидая, когда я выдохнусь. Ведь в его сознании я не посмею лишить его жизни. Но сейчас он сильно ошибался.

Мной правил зверь. Я предоставил ему полную свободу и не собирался останавливать.

– Если ты выживешь сегодня, бр-р-рат, – прохрипел я. – Не смей возвр-р-ращаться в стаю. Не смей пр-р-риближаться к моей женщине и моему волчонку. Тебя больше нет для Лер-р-ры! – Я нанес очередной удар.

Валерия

***

Истории об истинности и идеальных партнерах в мире нелюдей слишком преувеличенны, я могу сказать об этом уверенно. И как Миа не старалась меня переубедить в обратном, на собственном примере я имела совершенно не то, что было обещано.

Нет тяги, нет нежности и желания сделать так, чтобы твой партнер был счастлив, даже уважение утеряно, и его больше не вернуть. Есть привычка, как и в простом человеческом браке, словно прошло не полтора года, а полтора десятка лет, и ты живешь с человеком по инерции, совершенно не интересуясь его делами, желаниями, страхами, болью. Ведь вы так привыкли, а рушить старые и начинать новые отношения – материально и душевно затратно.

– Надеюсь, у и меня будет такая козявка. – Волчица с упоением тискала Тему. Я не могла представить лучшую няню для своего сына и подругу – для меня.

– Обязательно будет.

– Да-да, – ворчала подруга. – Не каждый оборотень обретает счастье…

– Ты точно встретишь свою любовь, – заверила я, стараясь переделать скопившиеся домашние дела.

У малыша появились первые зубы, и из самого лучшего человеческого сыночка в мире, он превратился в настоящего ворчливого волчонка. Спать и есть Тема отказывался, кусал все, до чего дотягивались его пухлые ручки, и требовал, и требовал внимания.

– Что-то не слышу я уверенности в твоих словах, – рассмеялась Миа. – Пупс, хватит кусать и мусолить мои пальцы. – Она попыталась отнять руку, но волчонок сразу отреагировал требовательным криком. – Поняла-поняла, держи, – вернула руку. – Лера, он же тебя съест.

– Уже, – пожаловалась я, собирая разбросанные вещи. – С трех до шести утра мне грызли указательный палец.

– Так, Лер, брось ты эти вещи. Иди, выспись, – скомандовала Миа.

– Ты уверена? – спросила я больше из вежливости.

Волчица закатила глаза и фыркнула:

– Иди. И не стесняйся звонить, приду и помогу.

– Спасибо. – Я скомкала собранные по кухне полотенца и окинула комнату радостным взглядом: что можно еще прихватить в стирку.

– Лер, – голос подруги нагнал меня. – Я услышу, если ты захочешь схитрить и взяться за уборку.