Четвертая стена. - Ренат Аймалетдинов

различных идей. Неудивительно, почему он всегда легко дает всем советы; даже если он не уверен в их правильности, его фантазия и мыслительная импульсивность делает все сама. Где-то к половине седьмого был готов праздничный ужин: всякие салатики, нарезки, закуски и, конечно, шашлыки. В качестве алкоголя на стол была выставлена литровая бутылка шотландский виски «Bells» — наиболее популярный, согласно статистике продаж, напиток в Великобритании в своей категории.

В районе 21:00 компания отпраздновала прошедший праздник, изрядно «накатив за дедов». Одной бутылки было мало, и Максим достал из шкафчика припрятанный «Red Label». Меньше всех выпил Джерри: после первого глотка он лишь подливал колу в свой стакан. Он снова как-то странно себя вел. И когда ребята уселись у костра, поочередно обнимая драгоценный виски вместо фонарика для рассказа историй, Джерри заявил: «Я хочу пройтись и осмотреть местность. Прошу простить», а затем покинул участок. Никто не был против — алкоголь не давал просто напросто задуматься над тем, что сделал их товарищ.

Первым историю вызвался рассказать Максим. Она была небольшой и, в целом, повествовала о том, как тот с другом участвовал в гонках багги. Им тогда было по двадцать где-то лет. Как именно они удосужились там оказаться, молодой человек не удосужился объяснить. Перед стартом Макс позвонил матери, которая сильно волновалась за него, сказав, что все будет нормально. А уже через пять минут раздался повторный звонок: «Алло, мама, мы перевернулись на крышу и теперь не можем выбраться из кювета». История была довольно забавной, но не более.

История Ани была не менее интересной: про то, как парень ее подруги, будучи пьяным, где-то купил небольшую обезьянку. Сначала она казалась забавной, а потом зверюшка открыла полку с документами и сожрала его паспорт, нагадив на прочие бумаги. Парни уже думали засмеяться от такого смешного рассказа, как за ней же последовала неуместная фраза Ани: «Так ему и надо! Этот мужлан только и знал, что бухать и портить жизнь ей! Урод!» Все пытались не обращать внимания на последнее дополнение, и, похоже, им это удалось. Однако смешинка из-за рта уже успела выпрыгнуть. Последним историю рассказывал Алекс, и, как можно было догадаться, она была посвящена его шраму на спине. Ибо он понимал, что рано или поздно его бы все равно вынудили поведать о причинах данного «украшения» на теле. Алекс начал повествование.

* * *

В общем, это случилось прошлым летом. В августе. Тогда я жил в Судаке со своим отцом на хате у его друга, который был рыбаком. Нет, не типичным рыбаком с удочкой, а злостным браконьером — охотником за дорогим товаром. И как-то раз он нам с отцом предложил помочь ему в одном деле: пойти на веслах ночью в полнолуние в заповедную зону с ружьем и сетями за Пеленгасом. Популярная рыба, добыча которой была поставлена на конвейер. И пусть в интернете пишут, что водится она повсеместно, крупные рыболовные компании уже все «жирные» места в Черном море себе разобрали. Поэтому пришлось идти на такой риск.

В общем, мы согласились. Хоть и лодка была с мотором, идти мы должны были на веслах — чтобы не привлечь внимание морской полиции. Как ни крути, а мы нарушали закон. Полнолуние тоже было важно для нас. Мы могли себе позволить врубить фонари только под водой. Свет луны был нашим прожектором. Прибыв на место, мы поставили сети, отцовский приятель нырнул с ружьем, и уже через час мы неплохо так нажились. И тут, как назло, нас засекают менты. Мы тут же тикать. Я начал заводить мотор, лодка расшаталась, и в результате я оказываюсь за бортом. Мотор заработал — закрутился, и меня понесло прямо на его стальные лопасти. Я не помню точно, сколько раз эти лезвия прошлись по моей спине, но точно могу сказать одно — этот шрам очень глубокий и состоит из нескольких порезов на разных уровнях спины.

Я едва не отрубился от боли. Меня, естественно бросили — началась погоня, и было не до меня. Я чудом выжил; меня выбросило течением на берег. На следующий день, когда я оклемался, сразу же пошел в местный медицинский центр. Мне все обработали, и я слинял буквально за мгновение до того, как те вызвали ментов на допрос. Видимо, мое ранение показалось им странным. Не удивительно… Когда я вернулся домой, то узнал, что отцу с тем мужиком удалось слинять; товар они продали, а мою долю уже успели пропить. Вот и вся история.

* * *

Эта история очень смутила ребят. Мало того, что те сначала не ожидали, что Алекс решит рассказать об этом, поскольку у костра витала атмосфера смеха и забавных баек, так еще были удивлены такими подробностями. Она показалась всем просто жуткой. Такой, какую просто бы хотелось забыть и никогда больше не вспоминать. Кто знает, может Алекс на это и рассчитывал, дабы поскорее избавиться от дальнейших расспросов со стороны. Хотя все трое были настолько пьяны, что, в любом случае, забыли бы о рассказанном, чем бы оно ни было. Однако у Максима в голове, в клубах алкогольного дыма, бродили мысли о том, что Алекс снова врет, и вся эта история не более чем вымысел. Впрочем, он довольно быстро забыл, о чем думал менее минуты назад.

А пока молодые люди травили байки, Джерри неспешно и с какой-то осторожностью прохаживался по округе. На лице его была грусть и отчаяние. А в ушах были наушники, из которых раздавалась песня «Dead memories» от группы «Slipknot». Сначала он прошел к речке, выбрав странный маршрут. Вместо того, что бы пройти по истоптанной тропинке, он ходил кругами, обходя упавшие деревья и ямы неизвестного происхождения. Ему буквально пришлось пробираться сквозь сосновый бор. Солнце садилось, и в темных зарослях, куда не проходил солнечный свет, едва можно было разглядеть то место, куда Джерри держал путь. В итоге ему удалось выйти к берегу реки. Простояв там минут десять в полной тишине, он еще минут пять ходил вдоль берега, всматриваясь в водную гладь, а развернулся и пошел обратно.

Следующей его остановкой был перекресток дорог перед въездом в дачное сообщество, где находилась дача Максима. Спереди и сзади шли бесконечные дороги в никуда; слева — дачные участки, а справа — бескрайние заброшенные поля и один массивный лес, окружающий их. Слова песни сливались с голосами в голове молодого человека, создавая гнетущий шум, словно тот, что издают мертвецы в фильмах ужаса. Джерри смотрел в сторону,