Охота - Кирилл Цыбульский

Кто знает, что задумали те, кто привез иностранца в эту палату. Одно Терри знал наверняка: он был для них как на ладони, они знали каждый его шаг и смогли вычислить квартиру. У него отняли последнее убежище.

Надо бежать! Пожертвовать одной рукой, вырвать ее из жгута, начинавшего резать лучевую кость, чтобы освободиться.

Терри сделал новые попытки, желая победить цепи, но все было тщетно. Нужен другой способ и быстро! Монстры, оставившие подопытного кролика одного, должны скоро вернуться. И что-то подсказывало Терри, что они не обрадуются увиденному.

На одном из хирургических столиков были скальпели, замоченные в небольшой ванночке. Терри раскачивал кресло, переваливаясь то на правую, то на левую сторону, отчего жгуты врезались в кожу сильнее. Другого выбора не было. Сжать зубы и терпеть! Все в твоих руках, Терри!

Тело взмокло от тяжелых движений, из глаз брызнули слезы. Трехглазая лампа качалась из стороны в сторону, пыточное кресло красилось человеческой кровью, выжимая все до последней капли. Наконец, Терри упал.

Кожаный жгут, пропитанный кровью, лопнул, и правая рука иностранца коснулась холодного пола. Игла от капельницы разорвала вену. Слабость сменилась энергией, которую подарила надежда. Терри расстегнул ремни и упал на скользкую плитку, словно выбросившаяся на берег акула. Старая, израненная акула, не перестающая цепляться за жизнь.

Терри отдышался и поднялся на ноги. Худые конечности дрожали от тяжести собственного веса и непривычного положения. Казалось, иностранец забыл, как переставлять ноги, слишком уж долго пролежал прикованным к операционному столу.

В углу комнаты, рядом с белой дверью, стояла вешалка, на которой висел халат. Выбора не было. Терри надел медицинскую одежду и приоткрыл дверь в неизвестность. Белоснежный свет едва не ослепил его. Длинный коридор тянулся во все стороны. Больница. Рядом находились такие же палаты. Неужели в каждой из них прикованы десятки ни в чем неповинных людей таких же, как Терри Коул? Вряд ли. Вряд ли Терри был ни в чем неповинным.

Плевать! Пора делать ноги! В коридоре выросли черные тени, несколько крепких фигур спешили на шум из палаты номер 6. «Что это может значить?» – подумал Терри и бросился к окну.

Он сорвал жалюзи и огляделся. Первый этаж. Черт! Какое везение! Прямо как…

Нет времени на рассуждения! В коридоре слышались громкие шаги. Еще немного и все усилия будут напрасны.

Терри открыл окно и просочился между решеток. Все как всегда. Ничего сложного. Иностранец приземлился голыми ногами на газон и ринулся прочь в белом халате, испачканном кровью.

Мужчина пересек парк, выбежал на дорогу перед машиной и скрылся во дворе. Большинство окон спало, никто не должен был заметить призрака в белом халате.

Иностранец забежал за мусорный бак и привалился на кирпичную стену, обозначающую границы помойки. Можно… Можно отдышаться. За ним никто не гонится. Терри пробежал несколько кварталов, не обращая внимания на камни, врезающиеся в стопы, на собачье дерьмо, которым был усеян газон сада. Все ради свободы. И откуда в нем такая жажда жизни?

Изо рта вырывались облака пара. Ночью температура воздуха опускалась… Черт! Собственный мозг разыгрывал с Терри какую-то омерзительную партию. Настолько неприятную, что иностранец знал каждый следующий ход. Мусорные баки, ночь, холод.

В голове путались картинки, память мешала колоду карт, за которой не удавалось уследить. Все менялось слишком быстро. Сознание размывалось, и Терри знал от чего. Нет. Дело не в операции. Кому нужны органы, пропитанные этиловым спиртом?

Неужели Терри перебрал и потерял сознание? Он помнил, как свет сужается, и сознание выключается, будто выдернули вилку из розетки.

Прислонившись к стене, Терри видел Монику. Себя на месте Моники. Изуродованное лицо, почерневшая кожа, разложение… Кто-то вел его сюда. По следам жертвы. Кто-то хотел заставить Терри почувствовать себя на месте трупа, убеждая в том, что Моника погибла не случайно, Терри Коул приложил к этому руку.

Убийство, не отпускавшее вот уже полгода… Слишком мало для того, чтобы раны затянулись. Новые обстоятельства заставляли тонкие рубцы кровоточить, вспоминать пережитую трагедию. Терри впервые столкнулся с этим трезвым.

Снова тот день. У Терри было все, и кто-то посмел отнять у него это. Терри Коул готов поклясться, что не способен так поступить с собой. А, стало быть, убийца еще на свободе.

Из-за угла показался свет фар. Стоило Терри заметить его, как свет тут же потух. Будто почувствовал на себе взгляд.

Автомобиль катился по двору, иностранец не мог разглядеть ни цвет, ни марку машины, ни тем более того, кто сидел за рулем, из-за огромных баков мусора. Колеса впитывали влажность асфальта. Медленно. Так медленно, что Терри слышал каждую ноту, исходившую от протектора шин. Шорох пел для него: «Я тебя вижу».

Машина остановилась, Терри Коул вжался в бледную стену, как загнанный в ловушку зверь, как крыса на дне мусора. Кто-то шел по следу раненного зверя, теряющего кровь и силы.

Водительская дверь открылась. Иностранец задержал дыхание, пытаясь слиться со стеной. Багажник… Твою мать! Хлопнул багажник. Терри знал, что там хранят ломы и лопаты. Если ему повезет. В худшем случае оттуда достанут пилу или осиновый кол с вилами, чтобы изгнать беса.

Я смогу убежать. Меня никто не найдет. Я в безопасности.

Послышались чужие шаги. Из-за баков показалась тень. На мужчине была шапка. Терри молил о том, чтобы ему не оставили шанса, чтобы все произошло быстро. Больше всего на свете он боялся лежать посреди мусора и долгие часы до смерти жалеть о своей жизни, как это делала Моника.

Иностранец закрыл глаза, не в силах следить за приближающейся смертью. Терри Коул втягивал раздувающимися ноздрями холодный ночной воздух. Его казалось недостаточно, слишком мало, чтобы сказать: «Я готов умереть». Кислород становился слаще с каждым подъемом легких, таким нежным, что навеивал жалость об уходившей жизни. Терри успел возненавидеть себя за эти слезы. Как он смеет о чем-то жалеть? Если смерть пришла за ним, он обязан встретить ее с высоко поднятой головой.

Раздался оглушительный шум. Тело пронзил страх. Терри не смог сдерживать эмоции, слезы текли по груди двумя ровными ручьями. Иначе Терри Коул не в состоянии был передать то, как жалеет о своей жизни, о каждом прожитом дне. «Слабак» – готовил он про себя, – «Ничтожество». Голову не покидали мысли о том, что он занял чье-то место, чужую жизнь, которую потратил впустую.

Шаги остановились по ту сторону бака. Прямо напротив Терри. Все внутри сжалось, ожидая разрядки. Мышцы свело, и расслабить их могла лишь пуля.

Терри услышал тяжелый удар. Рядом с его головой. Через секунду, будто прицеливаясь, прогремел взрыв. Тело Терри среагировало мгновенно. Мужчина упал на землю, обхватив голову. Хлопок все еще звенел в ушах. Рядом разбилась бутылка.

Мусорный пакет порвался, и из него высыпалось все содержимое: картофельные очистки, гнилые