Христианство. Как все начиналось - Геза Вермеш

Установить личность четвертого евангелиста невозможно. Дату и место создания Иоанновой литературы приходится выводить из косвенных данных. Поскольку богословие Четвертого Евангелия значительно более разработанное, чем у синоптиков, а синоптики обычно датируются последними тремя десятилетиями I века, Четвертое Евангелие, скорее всего, написано чуть позже. Самые древние фрагменты Евангелия от Иоанна относятся к периоду между 125 и 150 годом. Первые упоминания Иоанна отцами Церкви мы встречаем с середины и второй половины II века. Следовательно, по самым здравым оценкам, Евангелие от Иоанна было создано в своем нынешнем виде в первом десятилетии II века (100–110 годы). Предание связывает его с Эфесом на эгейском побережье Малой Азии.

Из-за такой датировки крайне маловероятно, что евангелист был современником Иисуса (например, апостолом Иоанном). В самом тексте не упоминается имя автора, а традиционное название («Евангелие от Иоанна») обязано поздним переписчикам. Единственное в Евангелии указание на автора (Ин 21:20) сообщает, что оно написано «учеником, которого любил Иисус» (ср. Ин 13:23, 25). Церковное предание полагает, что имеется в виду апостол Иоанн, сын Зеведеев. Однако глава 21 не входила в первоначальный текст Евангелия, а была присоединена к нему позднее: «Много сотворил Иисус пред учениками своими и других чудес, о которых не писано в этой книге. Это же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его» (Ин 20:30–31).

То, что указание на авторство принадлежит не самому евангелисту, видно из глоссы, написанной от третьего лица: «Этот ученик и свидетельствует об этом, и написал это; и знаем, что истинно свидетельство его» (Ин 21:24). Затем идет такая ремарка: «Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг» (Ин 21:25).

Самый главный древний авторитет, говорящий об авторстве Четвертого Евангелия, – св. Ириней Лионский, уроженец Малой Азии (см. глава 8). Около 180 года он сообщил, что апостол Иоанн провел последние годы жизни в Эфесе (Турция), где также написал евангелие. Однако ни один новозаветный источник не связывает Иоанна с Эфесом. В Деяниях апостолов (8:14) упоминается, что он проповедовал в Самарии, а согласно Павлу, Иоанн, Петр и Иаков, брат Господень, были тремя столпами иерусалимской общины (Гал 2:9). Еще один факт: Игнатий Антиохийский в письме к эфесской общине (около 110 года) описывает эфесян как людей Павла, который провел в Эфесе два года перед последним путешествием в Иерусалим (Деян 19:10), а не как людей Иоанна, который, казалось бы, жил и умер в Эфесе (об Игнатии см. главу 7). Вспомним также, в противовес отождествлению евангелиста с апостолом Иоанном, что Папий, епископ Иераполя (около 60 – 130 годы), упоминает среди своих учителей старца Иоанна, который не тождествен Иоанну Зеведееву. Именно такой человек греческой культуры – иудей, выросший в эллинизированной среде, или грек, обращенный в иудаизм, – скорее всего и написал Четвертое Евангелие, наполненное греческими идеями и мистикой, а вовсе не галилейский рыбак Иоанн, которого первосвященники Каиафа и Анна назвали «неграмотным ( agrammatos ) и простым» (Деян 4:13). Кем бы ни был четвертый евангелист, он действовал в Эфесе (где, очевидно, и родился) или его окрестностях. Неиудейский характер аудитории виден из необходимости объяснять по-гречески самые базовые иудейские понятия (рабби – «учитель»; Мессия – «Христос»). Неиудейская ориентация придает Евангелию особую окраску.

Иисус Четвертого Евангелия имеет мало общего с популярным проповедником, о котором сообщают синоптики, «пророком из Назарета Галилейского», поставленного Богом вести покаявшихся современников в «Царство Небесное» (Мф 21:11; ср. Лк 7:16; 24:19). За вычетом ночной беседы с иудейским учителем Никодимом (Ин 3), где Иисус дважды упоминает о божественном Царстве, эта фундаментальная тема синоптических евангелий отсутствует в Четвертом Евангелии. Отсутствуют и притчи с их простыми и яркими образами, которые столь важны у Марка, Матфея, и Луки. Величественный, трансцендентный и властный Иоаннов Иисус предполагает, что его должны сразу принять и одобрить, и не тратит сил на попытки быть понятым. Он выше всех остальных и выказывает превосходство не только над посторонними – Никодимом (Ин 3), самарянкой из Сихара (Ин 4), недружелюбной галилейской толпой, возмущенной образами вкушения плоти и крови Иисуса (Ин 6) – но и над близким кругом апостолов и учеников. Когда последние шокированы высказыванием о вкушении плоти и крови Иисуса из-за каннибальских ассоциаций («какие странные слова! кто может это слушать»), Иисус не дает объяснений (Ин 6:60–62). Однажды Иисус упрекает в непонимании своего близкого ученика Филиппа: «Столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня?» (Ин 14:9). Иоаннов Иисус не тратит времени на дидактические изыски.

Четвертое Евангелие не объясняет титулы Иисуса. Оно не раскрывает даже понятие «Мессия», хотя и видит необходимость дать греческий перевод («Христос»).

Сообщается, что некоторые соотечественники Иисуса сомневались в его мессианстве, в частности, на основании его происхождения из Галилеи (Мессия должен быть из Иудеи!): «Не сказано ли в Писании, что Христос придет… из Вифлеема, из деревни, откуда был Давид?» (Ин 7:42). Другие оспаривали мессианство Иисуса, полагая, что место происхождения Мессии должно быть сокрытым, об Иисусе же известно, что он – из Назарета (Ин 7:27).

Иоанну совершенно чужда идея мессианской тайны, характерная для Евангелия от Марка (а именно, повеление апостолам скрывать, что Иисус есть Христос). Его Иисус открыто говорит о своем достоинстве. После встречи с ним будущий апостол Андрей говорит своему брату Петру: «Мы нашли Мессию» (Ин 1:41). Когда Иоаннова Иисуса спрашивают, он ли Христос, он не дает уклончивых ответов вроде «ты сказал» (как у синоптиков). Скромности иудейского святого мы здесь не находим. О том, кто он, Иисус сообщает прямым текстом. Например, когда самарянка заговаривает о Мессии, Иисус торжественно объявляет: «Это Я, который говорю с тобой» (Ин 4:26). Он жалуется, что устал снова и снова повторять то, чему слушатели отказывались верить. Типичен усталый ответ группе иудеев в Иерусалимском храме. Они спрашивают, он ли Мессия, и он отвечает: «Я сказал вам, а вы не верите» (Ин 10:24–25).

Евангелие от Иоанна делает больший упор на то, что Иисус есть «Сын», а не на его мессианство. Здесь имеет место комбинация титулов Христос/Сын Божий/ Царь Израилев (Ин 1:41, 45, 49). Однако если в обычном иудейском словоупотреблении фраза «сын Божий» указывала на святость человека и его особую близость к Всемогущему (см. главу 1), у Иоанна она говорит о более глубоких и тесных взаимоотношениях. Поскольку бóльшая часть сведений об Иисусе в Четвертом Евангелии содержится в его речах о самом себе, получается, что мы читаем автобиографию, излагаемую от третьего лица. Однако если помнить о глубоких различиях между этим богословием и образом Иисуса в более ранних синоптических евангелиях, более резонно считать, что Иоанновы описания Иисуса – дело рук четвертого евангелиста, который многое добавил к унаследованным преданиям.