Белый конь на принце - Дарья Донцова

– Давай серьги и часы, – проскрипела она.

Я судорожно расстегнула украшения и положила их на раскрытуюладонь мерзавца. Преступник сжал пальцы, на кутикуле вокруг его ногтей розовелипятнышки, на меня повеяло терпким запахом парфюма. Дуло автомата закачалосьперед моими глазами.

– В первую очередь убивают идиоток, – сказал вдругМихаил Федорович. – Юля, она дура!

– Не надо, – закричала я, пытаясь отползти всторону, – оставьте меня в покое, иначе газета «Фонарь»…

Договорить мне не удалось, в голове взорвалась петарда, а поспине кто-то треснул клюшкой для гольфа.

Я уперлась руками в матрас и попыталась сесть. Нечасто мнеснятся столь реальные кошмары. Почему кровать жесткая, как надгробная плита?Куда подевалась тумбочка?

Я поползла по ложу, удивляясь его бесконечности, и вдругпоняла: я на полу, свалилась во сне с кровати.

Кряхтя и охая, я села на койку, зажгла ночник и посмотрелана мобильный, который в бункере мог исполнять лишь функцию часов. Ровно семь.Можно еще подремать. Ну и гадость мне привиделась. Преступник… его рука… всевыглядело слишком реально, нос вновь ощутил тот запах.

Внезапно сон как рукой сняло. Я чуть было опять не рухнула скойки. «Голубое эхо любви»! Вот чем несло от грабителя! Теперь понятно, почемумне показался знакомым аромат, исходивший от кассирши в супермаркете! А еслиприбавить к нему маленькие розовые пятнышки на кутикуле пальцев налетчика…Ну-ка, скажите, найдется ли на свете парень, пользующийся туалетной водой«Голубое эхо любви»?

Название отпугнет любого! Значит, преступник… женщина.

Я вскочила, побегала по спальне и попыталась привести впорядок мысли. Мне бандит, отобравший серьги и часы, показался высоким имощным. Но не забывайте, я лежала на полу, а из такого положения да еще под дуломавтомата даже карлик покажется родственником Гаргантюа. Следовательно, одинчлен банды – баба. Но второй-то крикнул: «Серега!» И что это значит?

Девушка по имени Сережа? Маловероятно! Я, конечно, слышала онесчастных, которых нарекли Радий, Искра, Гений или Даздраперма, чторасшифровывается как «Да здравствует Первое мая», но вряд ли кто решитсяуказать у девочки в метрике «Сергей», это уж слишком. Вероятно, «Серега» – этокличка. Преступница носит фамилию Серегина, Сергеева, Сергунькова и так далее.Гадать бесполезно, но хорошо, что я определилась с полом одного из налетчиков.Заснуть мне теперь точно не удастся, надо вставать.

Ни Владимир Петрович, ни Зина, ни Настя мне не встретились.Около восьми я села в «Мини-купер», порылась в мобильном, отыскала в архивеэсэмэску, которая пришла в тот момент, когда я сидела в «Лермонтове» с МихаиломФедоровичем, и еще раз прочитала сообщение от клерка Володи.

«Адрес Василисы Нифонтовой: Родионовская, 5, кв. 100.Телефон не достал»

Кассирша жила в коммунальной квартире. Я изучила с десятокзвонков, прилепленных на косяке, и ткнула пальцем в тот, который украшалатабличка «В. Кайло». Мне известна фамилия сотрудницы банка – Нифонтова, нотаковой на косяке не нашлось, и это была единственная буква «В» среди инициалов.

– Заходите, – вкрадчиво зашептал тихийголосок, – вам погадать или мужа от любовницы отвернуть?

– Вы Василиса? – спросила я, вступая в кромешнуютемноту.

Послышался смешок и лязг захлопывающейся створки.

– Спасибо на добром слове, мне вчера семьдесят три стукнуло.Вася в последней комнате по коридору живет, идите, не бойтесь, мы собак недержим.

– Где у вас свет включается? – поинтересовалась я.

– Не жгем в коридоре, – ответила старушка, –ступайте тихонько, не торопитесь, там на стене корыто висит.

Я потащилась дальше, пару раз больно стукнулась о какие-топредметы, налетела на велосипед, затем приложилась лбом о нечто, возникшеепередо мной неожиданно.

«Бам!» – прогудело препятствие, это было то самое корыто,сбоку пробилась полоска света.

– Эй, кто там шарится? – спросил кто-то,высовываясь из комнаты.

– Свои, – ответила я, – не волнуйтесь, я идук Васе.

– Свои о таз для варенья не колотятся, а Вася – этоя, – представилась девушка.

Я сделала шаг вперед, зацепилась ступней за какой-то выступ,попыталась удержаться на ногах, но упала.

Вася вскрикнула, и в ту же секунду мне на голову плеснулосьнечто мягкое, вроде подушки с желе, оно стало стекать по моему лбу, щекам.

– Черт! – разозлилась Василиса. – Ирка меняубьет! Ты разлила ее варенье!

Я ужаснулась:

– У меня на голове банка джема?

– Пластиковое ведерко, – уточнила Вася. – Нежить мне теперь! Ирке мать домашнюю заготовку с Украины прислала.

– Надо быть совсем тупой, чтобы хранить запасы в общемкоридоре, – заныла я. – Посмотри на мои волосы!

– Чего на них глядеть, – вздохнулаВасилиса, – шла бы осторожнее, тогда бы не споткнулась о крысоловку.

Я подпрыгнула:

– Мама!

– Крыс тут нет, – поспешила успокоить меняхозяйка.

– Не боюсь грызунов, – дрожащим голосом ответилая.

– Чего тогда орешь? – укорила Вася.

– Кто-то трогает меня за шею мягкими лапами!

– Это сова, – пояснила Василиса.

Я постаралась сделать вид, что ничего странного непроисходит. Подумаешь! Я частенько забредаю в коммуналки, колочусь лицом отазы, падаю, обливаюсь вареньем и общаюсь с ночной птицей, летающей покоридорам. Ладно, продолжу беседу.

– Наверное, совушке у вас комфортно, они любят темноту.

– Это чучело, – хмыкнула Вася, – дуй вванную, народ на работу ушел, хоть помоешься спокойно, в квартире только я ибаба Катя.

В ванной тоже царила кромешная тьма, я растерялась икрикнула:

– А как мыться?

Поодаль замерцал лучик света.

– Держи свечку, – распорядилась Вася, –поставь на раковину.

Я взяла эмалированную кружку, в которой торчала горящаясвеча.

– Почему бы вам лампочки не ввернуть?