Кубинское каприччио - Чингиз Абдуллаев

– Он считал, что Туфану лучше заниматься бизнесом, –возразил Борис. – Работая в таможне, Туфан мог ошибиться. Или его быподставили. И тогда у него были бы большие неприятности.

– Все работают и не ошибаются, а Туфан должен был ошибиться?– разозлилась Хуршида. – Ты лучше скажи, что он просто не хотел помогать. Нужнобыло заплатить деньги за его устройство, но твой дядя не захотел платить. Вотпоэтому Туфан и остался без работы. Уже сколько времени он не работает.

– У него три магазина, – попытался вставить Борис.

– Это все за счет его труда, – крикнула Хуршида, – мойбедный мальчик столько работает!

– Работают только те, кто выращивает эти фрукты, – холоднозаметил Борис, – а наш «бедный мальчик» их только перепродает. Не спорю, этотоже труд, но несколько иной.

– Конечно. У него нет таких способностей к ювелирному делу,как у вас, – саркастически заметила Хуршида, – его никто не обучал. У него небыло дедушки и прадедушки ювелира. Один его дедушка работал редактором газеты,а другой был заведующим каким-то сельских клубом. Откуда у него могли появитьсятакие способности и такие деньги?

– Нужно было учиться, – резко прервал ее Борис, – и хватитоб этом.

– Я вообще больше ничего не скажу, – заявила Хуршида, – номне всегда бывает стыдно, когда я прихожу в ваш дом. Стыдно за то, что я вашародственница. Ты посмотри, как мы живем на другом берегу реки. А ведь мы вашиблизкие люди. И все знают, что в этом большом доме живут самые богатые людиКрасной Слободы – ювелиры Измайловы.

– Все прекрасно знают, что мы не самые богатые люди, –упрямо возразил Борис, – у нас нет таких состояний, которые сейчас есть умногих наших земляков. Мы просто нормальные люди, которые смогли приумножитьбогатство своих предков. Всю жизнь мы работали ювелирами.

– О вашем доме легенды ходят, – снова не выдержала Хуршида,– говорят, что здесь полно всяких тайников, разных потаенных мест, куда твоипредки прятали разные ценности. Думаешь, я не знаю. Мне еще об этом мой дедушкарассказывал. У вас здесь такие механизмы, о которых никто не знает…

Фатьма, которая несла очередную тарелку, споткнулась иуронила тарелку на пол. Фатьма густо покраснела, бросилась все собирать. Внаступившей тишине звон разбитой тарелки прозвучал особенно громко.

– Какие тайники? – очень тихо спросил Борис. – О чем тыговоришь?

Туфан сжал руку матери, но она высвободила руку и с явныможесточением, но уже гораздо тише произнесла:

– Об этом все время говорили наши родственники. Говорят, чтосам Зарбалиев делал в доме разные тайники. Куда прятали бриллианты и алмазытвои предки. Как будто ты ничего не знаешь. Наверно, уже давно вынесли все сосвоим братом, чтобы ничего здесь не оставлять.

Все мужчины молча смотрели на Хуршиду. Она вдруг заметила насебе укоризненные взгляды. И, неожиданно испугавшись, замолчала.

– Это глупые фантазии, – ровным голосом произнес Борис,стараясь ни на кого не смотреть, – никаких тайников в доме не существует. Аесли бы они были, то я бы знал о них. Тайников в доме просто нет.

Хуршида молчала. Она уже не решалась спорить, поняв, что ибез того наговорила лишнего. Фатьма, убрав остатки еды и осколки тарелки,заторопилась на кухню.

– Я тоже слышал о разных тайниках, – неожиданно поддержалХуршиду сидевший рядом с ней Зинур Марчиев. Без очков у него слезились глаза,которые почти всегда были красными.

– Какие тайники? – спросил его Борис.

– Они сделаны в доме, – пояснил Марчиев. – Я слышал о них,когда был молодым. Лет двадцать назад. О них говорил ваш дедушка и Зарбалиев.Два тайника были непосредственно в доме.

Борис взглянул на Дронго. Прикусил губу.

– Я впервые слышу о двух тайниках, – сказал он.

– Два тайника, – упрямо повторил Марчиев, – вы же знаете,что Зарбалиев был прекрасным механиком. И он все сделал своими руками. Выдолжны были знать. Ваш дедушка о них точно знал.

– Мне никто об этом не говорил, – растерянно произнес Борис,– но Зарбалиев уже давно умер. И сейчас никто не сможет нам рассказать, гденаходятся эти тайники.

– В Красной Слободе живет его внук, – напомнил Марчиев, –если хотите, я его сейчас найду и приведу сюда. Может, он что-то знает.

– Обязательно, – сразу согласился Борис, – пусть прямосейчас к нам придет.

– Вот так бывает, – вставила Хуршида, – всегда от меняпольза этой семье. Сейчас они найдут тайники, и выяснится, что они стали богачееще на миллион долларов. Или на два…

Марчиев поднялся из-за стола и достал телефон. Все зашумели,задвигались. Фатьма не успевала убирать грязную посуду. Борис посмотрел наДронго.

– Второй тайник, – сказал он очень тихо, – я об этом даже незнал. Мне нужно позвонить Асифу, может, он что-то слышал. Вполне вероятно, чтодядя успел перепрятать алмаз во второй тайник, и поэтому мы ничего об этом незнали. А нам он просто забыл об этом сообщить.

Борис тоже достал телефон и отошел в сторону. Некоторые измужчин вышли покурить на улицу. Туфан остался один за столом. И напротив негосидел Дронго.

– А вы почему никуда не бежите? – криво усмехнулся Туфан. –Или не хотите найти сокровища семьи Измайловых?

– Это не мои сокровища, – возразил Дронго, – и поэтому я несобираюсь никуда бежать. Неужели вы думаете, что в этих тайниках могло что-тоостаться? Если о них не знает даже Борис Измайлов?

– В этой семье полно всяких тайн, – опять усмехнулся Туфан,– они все время скрывают друг от друга разные сокровища. В Кубе говорят, что унашего покойного родственника был даже бриллиант, который находился в коронекакого-то иранского шаха. Можете себе представить? Я думаю, что из-за него вассюда привез Борис. Чтобы вы помогли ему найти этот камень.

– Земля полнится слухами, – ответил Дронго.

– Это не только слухи. В Баку тоже об этом говорят. Былтакой известный чиновник – Казым Арсенович Шекерджийский, с такой смешнойфамилией, которая в переводе звучит как Сахарковский. Вот он и рассказалоднажды своему другу, что такой алмаз существует. Но он его давно продалювелирам Измайловым. А кто, кроме Семена Борисовича и его брата, мог купитьэтот камень? Никто. Асиф и Борис были тогда еще совсем детьми.

– И поэтому вы считали, что вас обделили при разделенаследства, – понял Дронго.

– Они вообще жмоты, – скривил губы Туфан, – у них снегазимой не выпросишь. Только для себя и своих людей. А для нас ничего не делали.Я однажды попросил у дяди Семена сто тысяч долларов. Вы знаете, что он мнесказал? «Дорогой Туфан, если бы я был уверен, что ты сможешь вернуть мне этиденьги, я бы отдал их тебе с символическим процентом как родственнику. А простотак, без залога, не могу». Можете себе представить? Он даже на мне хотелнажиться! Без процента не давал мне деньги. И еще залог требовал, вот такаясволочь была жадная. У меня, конечно, никакого залога не было, и он мне тогданичего не дал.