Кубинское каприччио - Чингиз Абдуллаев

– И больше вы ни с кем вчера не встречались?

– Нет, не встречался. Я ночью вернулся обратно в Кубу.Решил, что не буду там оставаться. Обидно было из-за этой машины. Она, конечно,не новая, но все равно.

– Ее подарил вам Семен Борисович?

– Да. Он написал в завещании, чтобы мне отдали джип. Поэтомуплемянники отдали мне эту машину. Он мог бы оставить мне деньги или дом. Ястолько лет на него работал. А он мне оставил старый джип. Но ничего. Какговорят, дареному коню в зубы не смотрят.

– У вас принято завещать свои джипы садовникам? – вдругспросил Дронго.

– Что? – не понял его Гулам. – Что вы спросили?

– Ничего. Чувство человеческой благодарности – самое лучшееиз того, что мы можем продемонстрировать. Хотя бы для улучшения собственногоимиджа. Если вы понимаете, о чем я говорю.

Дронго повернулся и пошел обратно в кабинет. Над теломматери причитал Туфан. Рядом валялся пистолет, из которого стрелял убийца.Борис Измайлов сидел на стуле, глядя перед собой невидящими глазами. Иса ужевышел из кабинета, чтобы встретить сотрудников полиции и врачей. Фатьма успелаотсюда убежать и теперь возилась в ванной комнате, чтобы успеть убрать засобой. Она вынесла оттуда небольшой тазик, мокрую тряпку, швабру, сухую тряпкуи еще какие-то баночки и флаконы. Она стала тереть пол в углу с такиможесточением, словно пыталась смыть свой невольный позор, когда она, увидевубитую Хуршиду, страшно испугалась.

– Хватит, Фатьма, – попросил ее Борис, – там уже и такчисто. Лучше собирай свои вещи и иди на кухню. Там хотя бы безопасно. Хотя ядаже не знаю, где сейчас безопасно.

Дронго подошел к книжному шкафу, посмотрел на тайник.Очевидно, он приводился в действие скрытым механизмом из самого шкафа.Возможно, там нужно было сдвинуть какую-то книгу или поменять ее местами. Нопотом механизм сломался. Судя по всему, сломался достаточно давно, лет двадцатьназад, когда братья Измайловы были еще детьми. Теперь понятно, почему об этомвтором тайнике никогда не говорил их дядя. Это была просто дыра в стене, ккоторой был придвинут шкаф. Об этой дыре знала Фатьма, которая убирала за шкафом,но не могли знать братья, которые бывали в доме наездами и тем более не оченьохотно заходили в кабинет своего дяди, когда он болел. Тогда все правильно.Второго тайника в доме не было, и дядя Семен не считал нужным говорить о немсвоим племянникам.

– Там ничего нет, – глухо произнес Борис, – даже тайника.Это просто обычная ниша в стене.

– Раньше был тайник, – возразил Дронго, – возможно, летдвадцать назад.

– Двадцать лет назад еще был Советский Союз, – отмахнулсяБорис, – и все было иначе. Это не тайник, просто дыра. Иначе наш дядя о нем бынам рассказал. А я готов был уже поверить в его забывчивость. Нужно было знатьмоего дядю, чтобы не верить в такие глупости. Он никогда и ничего не забывал.

Дронго взглянул на сидевшего около тела матери Туфана инахмурился. На лице молодого человека было неподдельное горе. Дронго повернулсяи прошел на свое место. Борис поднялся со стула и подошел к нему.

– Вам не кажется, что убийца просто издевается над нами? –мрачно спросил Борис. – Уже второй убитый за двое суток. Так бывает только вкино.

– И когда речь идет о такой пропаже, как ваш камень, – тихонапомнил Дронго.

– Я не понимаю, что происходит, – признался Борис, – даже непредставляю, кого мне теперь нужно подозревать. Теперь понятно, что в бедняжку Валидустрелял не наш добрый доктор. Его здесь просто нет с нами. И я бы вычеркнул изсписка подозреваемых Туфана. Посмотрите, как он убивается.

– Пистолет «ТТ», – напомнил Дронго.

– Я вижу. Он лежит на ковре. А при чем тут этот пистолет?

– У них дома был такой пистолет. Нужно проверить.

– Послушайте, господин Дронго, но это уже слишком даже длятакого эксперта, как вы. Он же не будет стрелять в собственную мать. Этонастолько безнравственно…

– Я тоже считаю, что он не стал бы стрелять в свою мать. А еслион не разглядел в темноте, кто это был? Вы вспомните, как мы все всполошились,узнав о возможном втором тайнике в доме. Он тоже нервничал, даже спорил сомной, как именно можно разбогатеть. Если предположить, что оружие было у него вкармане, тогда все сходится. Он прошел в кабинет и услышал, как сюда кто-товошел. Он увидел женскую фигуру, которая пыталась проверить тайник за шкафом. Итогда он выстрелил, чтобы опередить женщину. Вполне возможно. Не нужно думать,что таких случаев не бывает.

– Я уже устал от ваших случаев, – в сердцах заявил Борис, –у нас в доме произошло убийство. Убили мою родственницу, а вы еще стоите рядоми говорите, что это мог сделать ее собственный сын. Мне просто страшно васслушать.

– Еще страшнее, что убийца находится среди ваших самыхблизких людей, – пробормотал Дронго, – если вы обратили внимание, то собакиопять не подняли шума. Значит, в доме не было чужих. Кто был в доме, кроме меняи вас? Ее сын Туфан и ваш водитель, который спешил на выстрел в кабинет. ЕщеГулам, который почему-то прятался за дверью столовой. И наконец, Марчиев,которого я до сих пор не вижу.

– Вы забыли еще и Фатьму, – напомнил Борис, – несчастнаяженщина чуть не умерла от ужаса. Вы тоже хороши. Разве можно бить женщину полицу?

– Нельзя, – согласился Дронго, – это очень некрасиво игадко. Но иногда нужно. Она была в таком состоянии, что могла просто умереть отшока. Нужно было привести ее в чувство. В таких случаях сильная пощечина – этокак раз то, что нужно.

– Я начинаю вас бояться, – признался Борис, – в следующийраз, когда у меня будет дрожь, не бейте меня по лицу. Или вы прибегнете к болеекардинальным способам? Может, захотите оторвать мне ухо или выбить глаз, чтобыпривести меня в чувство?

– Я подумаю, – пообещал Дронго, – но надеюсь, что ничегоподобного больше не произойдет. Круг подозреваемых сузился. Если вычестьМильмана и Фатьму, то останется только четверо мужчин. Садовник, водитель, вашродственник и ювелир. Только четверо подозреваемых.

– Слава богу, что вы убрали оттуда Мильмана. Он наверняка быне перенес такую долгую дорогу на этот раз. Или вы думаете, что он мог приехатьсюда только для того, чтобы застрелить мою тетку, и уехать обратно?

– Между прочим, это вы включили его в список подозреваемых,– строго напомнил Дронго, – а сейчас пытаетесь укорить в этом меня. По-моему,мы должны успокоиться и понять, кто из ваших людей так помешан на этомпроклятом алмазе.

Борис тяжело вздохнул. Через несколько минут залаяли собаки,у дома появились автомобили полиции, приехавшие сюда из Кубы, и две машины«Скорой помощи». Начали собираться люди, услышавшие про трагическую весть.Борис Измайлов буквально разрывался на части, ему следовало, с одной стороны,отвечать на вопросы местных пинкертонов, а с другой – принимать соболезнованиясоседей и родственников. Дронго решил не мешать и поднялся в свою комнату. Навтором этаже было относительно тихо. И здесь никого не было. Он подошел к окну.Было такое ощущение, что здесь собрались люди со всей Красной Слободы.Измайлова уважали и любили, поэтому все соседи спешили выразить свои чувства.