Близость. Переходя черту - Полина Довлатова

- Тогда почему остановился? – слова сами вылетают из моего рта, и я тут же поджимаю губы. Боюсь, что Андрей воспримет мой вопрос неправильно. Вдруг он решит, что я хотела в ту ночь заняться с ним сексом? Или до сих пор хочу? А если он захочет сделать это прямо сейчас? От волнения, меня начинает слегка тряси, пытаюсь отстраниться от Андрея на безопасное расстояние, но он только крепче сжимает руку на моих рёбрах, второй зарываясь мне в волосы, и не даёт отстраниться.

- Потому что я не насильник, Катя. – говорит жёстко, прожигая меня взглядом – Я не собираюсь тебя ни к чему принуждать. Не стану насиловать. Я хочу, чтобы ты сама меня захотела, и никак по-другому.

Эти слова немного меня успокаивают, и мандраж начинает постепенно отпускать.

- А что будет, если я не захочу? – задаю вопрос, ответ на который боюсь услышать.

Андрей не отвечает. Вместо этого проводит языком вверх по моему горлу и прикусывает мочку уха, срывая с моих губ непроизвольный стон.

- Ты уже хочешь, Катя. – шепчет, касаясь губами моей кожи, отчего по телу проходит волна электрического разряда, а внизу живота становится горячо, и я свожу вместе колени, чтобы унять тянущее ощущение между ног.

Мне становится стыдно за предательскую реакцию собственного тела. Андрей прав, я хочу. От осознания этого факта в груди  зарождается безотчётная паника. Чувствую, как сердце ускоряет свой ритм, разгоняя по венам кровь, которая тут же ударяет мне в голову, заставляя щёки краснеть.

Кажется, это всё какая-то шутка, это не со мной происходит. Каким образом всё дошло до такого финала? Я до сих пор ещё до конца не осознала, что Андрей мне не брат, а теперь ещё узнаю, что он любит меня, как женщину. И что самое страшное, я понимаю, что тоже чувствую к нему что-то, что выходит далеко за рамки родственных отношений. Я не знаю, как назвать это чувство, не могу пока его идентифицировать, и это пугает меня. Вся эта ситуация меня пугает. Что будет дальше? Что случится, если я соглашусь на отношения с Андреем? А вдруг у нас ничего не получится? Что будет тогда? Вдруг однажды он решит, что разлюбил меня? Уже сейчас я понимаю, что не смогу этого пережить. Понимаю, что если мы сейчас перейдём эту черту, то дороги обратно никогда уже не будет. И если однажды что-то пойдёт не так, мы не сможем уже вернуться к началу, и  тогда я могу потерять Андрея навсегда. Я не смогу, не готова к такому риску.  

- Андрей, я… я не смогу так…

- Тихо, малыш. – Андрей не даёт мне договорить. Обхватывает руками моё лицо и заглядывает в глаза. – Послушай меня, Катя, очень внимательно. Прошу тебя, подумай хорошенько над тем, что я тебе сегодня сказал. Я не стал бы бросаться такими словами, если бы не был уверен в том, что говорю. Я люблю тебя, маленькая. Я всегда буду тебя любить. Но я не стану давить на тебя, и не буду принуждать делать то, чего ты не хочешь. Если ты решишь оставить всё как есть, я больше к тебе не притронусь. Но хочу чтобы ты понимала, что от себя я тебя никуда больше не отпущу. О том, чтобы ты жила отдельно, не может быть и речи. В любом случае. Не зависимо от того, какие отношения будут между нами, твой дом здесь, со мной, и нигде больше. Во всём остальном выбор остаётся за тобой.

Затяжной дождь шумными каплями бьёт в лобовое стекло моей машины, раздражая и без того не выспавшийся мозг херовой видимостью. Радует хотя бы то, что машин в это время суток на трассе не много. Последнее, что мне сейчас нужно, это чтобы очередные олени с купленными правами тупили и создавали пробки.

Правой рукой тянусь за пластиковым стаканчиком с кофе, купленным по дороге на заправке, и делаю большой глоток, в надежде хоть немного оживиться. Этой ночью я так и не смог сомкнуть глаз. До самого утра крутил в голове наш с Катей разговор. Раз за разом воспроизводил в голове картинку минувшего вечера, её лицо в тот момент, когда я, наконец, признался ей в том, что чувствую.

Она испугалась. Да, пусть это было логично и ожидаемо, но, она, чёрт возьми, испугалась. Попросила оставить её одну и до самого утра так и не выходила из комнаты. И вот хер пойми, что сейчас творится в её голове. Она же бять хуй поделится.

С утра тоже максимально старалась меня избегать. Глаза всё время в сторону отводила, шугалась, если я оказывался слишком близко. Будто боялась, что я её сейчас прям на полу повалю и изнасилую, честное слово.

Тяжело. Хер его знает, чего я ожидал. Понятно конечно, что вот так сразу принять такие новости невозможно, что ей нужно время, чтобы перестроиться, но легче от этого понимания нихера не становится. Где-то на подкорке, словно долбанный дятел, стучит мысль, а вдруг она не согласится? Скажет, что не сможет принять такой формат отношений, который я хочу ей дать. Ведь я же обещал, что в таком случае не буду её трогать.

Тут же гоню от себя эти мысли. Ей просто нужно время, чтобы самой в себе разобраться. А в том, что она ко мне что-то испытывает, у меня теперь нет никаких сомнений.

Никогда бы не подумал, что скажу это, но, чёрт, как же хорошо, что вчера Кристина решила наведаться в гости без приглашения. Боюсь, что я бы никогда не узнал, как Катя ко мне относится, если бы наглядно не увидел того, что она ревнует меня к Корсаковой. Сама бы Катя никогда в таком не призналась.

А если маленькая ревнует, значит, видит во мне мужчину. И в том, что она хочет меня, я тоже вчера убедился окончательно, видя, как дрожало её тело, стоило мне к ней прикоснуться, как она закатила глаза и из её губ вырвался еле слышный стон, когда провёл языком по нежной коже на её горле.

Только вот через родственные отношения ей будет тяжело переступить. Я знаю, что как брата, она любит меня очень сильно, и, честно сказать, не уверен, что она готова будет вот так запросто расстаться с тем, что для неё комфортно и привычно. Я её в этом винить не могу. Катя всегда была очень совестливая. И не смотря на то, что мы с ней не родственники, восемнадцать лет жизни просто так не перечеркнёшь. Весь сегодняшний день, стоило мне взглянуть Кате в глаза, я отчётливо улавливал в них мысли о неправильности и противоестественности всего происходящего.

Достаю из бардачка сигареты и, приоткрыв окно, прикуриваю одну. Лёгкие тут же заполняются тягучим дымом, унимая неприятную тягу в грудной клетке. Не сказал бы, что это сильно помогает успокоиться, но монотонные действия хотя бы слегка отвлекают от шквала мыслей, заваливших бошку.

К тому моменту, как дохожу до фильтра, успеваю как раз достигнуть места назначения и паркую машину недалеко от заброшенного склада, купленного мной через левую фирму, чтобы лишний раз не светить.

- Как прошло? – спрашиваю Сивого, который уже ждёт меня на подходе к складам, с беспечным выражением лица копаясь в телефоне.

- Ну выёбывался, естественно. Как ещё-то могло пройти? Но не сильно. Не в том состоянии был. Тохины ребята его в собственной квартире заломали. Чё-то расслабился Хмурый в последнее время. Совсем ничего не боится. Даже охраны возле хаты не было. Да и сам он обдолбанный в хлам. Херовое качество. Сторчавшийся диллер так или иначе долго не живёт.