Код Марии Магдалины - Линн Пикнетт

Такое тамплиерское толкование евангельского образа нашло свое отражение в работах Леонардо, что усиливает впечатление о еретических оттенках (если, конечно, это впечатление нуждается в усилении). В его знаменитом эскизе «Этюд» (который теперь выставлен в специальной комнате Лондонской национальной галереи) мы видим, как обычно, ласковую и рассеянную Деву, неловко сидящую на коленях святой Анны, ее матери (которая кажется странно мужеподобной, с огромными руками), в то время как почти по-змеиному изогнувшийся младенец Иисус протягивает руку, чтобы благословить ребенка Иоанна, который невинно смотрит вверх, на небо. Циник или еретик может истолковать эту протянутую пухлую ручонку, которая поднялась, чтобы благословить Иоанна, как руку, наносящую удар, — другая рука явно придерживает голову Крестителя, чтобы припять ее.

Это толкование не столь уж далеко от того, что мы видим в окончательном варианте, в картине, эскизом которой был рисунок «Этюд». Это изысканная картина «Дева и младенец со святой Анной» (1501), где младенец Иоанн заменен на ягненка, чью голову готов оторвать Иисус, схвативший ее за уши: его рука как бы разрезает тонкую шейку, как меч. Здесь явно Иоанн, а не Иисус, уподоблен Агнцу Божьему — это тамплиерский символ, хотя Орден был ликвидирован почти за двести лет до юго, как Леонардо написал свою работу. Мы видим в этой картине явные признаки иоаннитской символики. Не попал ли Леонардо каким-то образом под влияние тайных остатков Ордена? А если так, то это, скорее всего, были представители высшего звена, а не рядовые члены.

Даже имя, которое носили тамплиеры — «Рыцари Христа» — может быть умным обманом, поскольку титул Христос (что на греческом языке означает «помазанник») обычно относят только к Иисусу, но на самом деле первые гностики проводили церемонию крещения, в процессе которой каждый взрослый посвящаемый становился Христом. Возможно, тамплиеры-иоанниты использовали термин «Христос» как иносказательное поклонение Иоанну, а не Иисусу: острый интерес к его жизни отражен во многих действиях тамплиеров, кажущихся загадочными.

Несомненно, рыцари первой волны, прибывшие на Средний Восток, интересовались археологической историей этой земли, и было выдвинуто предположение, что они искали некое религиозное сокровище — возможно, документы, аналогичные Свиткам Мертвого моря[128], или даже легендарный Ковчег Завета[129]. Однако убедительных доказательств того, что они нашли утраченные Евангелия или священный артефакт, нет. Известно, что они встретились с таинственной «Церковью Иоанна (Крестителя) Востока» во время своих путешествий, представители которой, видимо, вдохнули в них не-христианские верования и научили богохульственным обрядам.

Намек на подпольный тамплиерский иоаннизм можно увидеть в предупреждении испанского провидца Раймонда Луллия[130]— ранее воина Ордена, — который писал во времена расправы над ними, что суды выявили «опасность для лодки святого Петра» и «возможно, есть среди многих христианских секретов такие, что могли бы стать невероятными откровениями, такими же, как сейчас найдены у тамплиеров»…»[131].

Внутренний круг тамплиеров не только тайно поклонялся Крестителю, но также — что несколько неожиданно в сугубо мужской организации — испытывал глубокое почтение к женскому началу. Бернар Клервоский, который сыграл определяющую роль в основании и продвижении Ордена, был страстным поклонником черных мадонн, которые неотделимы от Марии Магдалины. Он также прочитал много проповедей о Марии из Вифании, которая для него была тем же самым лицом, что и Магдалина, а также Невеста из эротической «Песни Песней» ветхого Завета, которую Церковь всегда ассоциировала с Марией до такой степени, что некоторые отрывки из нее читались в храме в ее день. А когда Бернар призвал ко второму крестовому походу, то сделал это из центра культа Магдалины в Везелей[132].

Женское начало нашло отражение во многих работах тамплиеров, таких как их своеобразные круглые церкви, которые символизировали округлость Матери-Земли, большой живот беременной богини. Знаменательно, что сразу после разгрома Ордена был наложен запрет на строительство круглых церквей, хотя недавно такие здания появились вновь[133].

Имелось и много других примет особого почитания богини: помимо поклонения отрубленной голове, тамплиеров обвинили также в молитвах, обращенных к некоему Бафомету. Великий ученый, исследователь Нового Завета Хью Шонфильд, убедительно доказал, что это слово представляет собой зашифрованное имя «София», гностическая богиня, которую они приравняли к Марии Магдалине. Шонфильд также показал, что для кодировки был использован шифр «Атбаш», которым пользовались авторы Свитков Мертвого моря почти за тысячу лет до того, как был создан Орден. Это демонстрирует, что рыцари не только ревностно и изобретательно хранили свои секреты, но и имели доступ к какому-то древнему к источнику знаний средневосточного происхождения. Софию также отождествляют с великой языческой богиней Исидой, которую иногда прямо называют этим именем, и, конечно, София была гностическим воплощением Священного Света «Всего», с которым тесно связана Мария Магдалина[134].

Экзотические — и не вполне христианские — наклонности тамплиеров отражены в символике готических соборов, которые они проектировали и строительством которых управляли из-за кулис. (Даже каменщики стали рядовыми братьями Ордена.) Эти удивительные сооружения, представляющие собой апофеоз архитектуры, имеют отчетливые следы египетского влияния[135], поскольку построены в соответствии с гармонией пропорций, отвечающей концепции священной геометрии — согласно этой концепции геометрические пропорции резонируют и даже являются выражением божественного ума. Эти внешне христианские церкви были полны языческими и, в частности, связанными с богинями образами — от лабиринта, украшающего пол Шартрского собора (символ богини паучихи, плетущей нити судеб человеческих) до множества черных мадонн[136], и, наконец, драгоценный камень в короне готических кафедральных соборов — замечательные, навевающие определенные ассоциации окна в виде розы. Барбара Уокер пишет: