Воды Дивных Островов - Уильям Моррис

Когда же пробудилась она снова, потоки солнечного света затопили луга; девушка поспешно вскочила на ноги, опасаясь, что проспала, но едва выйдя из хижины, заметила, что солнце стоит невысоко ещё и поднялось какой-нибудь час назад. Засим повернула Заряночка, и перешла через рощу, и вышла с другой стороны, и ло! – увидела, что прямо перед нею струится прозрачный ручей. Тут заговорила она сама с собою негромко и посетовала: «Фи! Так утомили меня путь через озеро и голод, что прошлым вечером легла я спать, не умывшись; а нынешним утром утомлена я не менее: столь гадко мне немытое тело. Негоже показать себя неряхой неухоженной перед знатными лордами; дай-ка выкрою минуту-другую для купания».

С этими словами Заряночка проворно спустилась к воде, развязывая по пути пояс и шнуровку. Приблизившись к ручью, обнаружила она: струится поток между синих цветов костенца и камышей прямо в озерцо, что от песчаной отмели резко уходит вглубь. Тут же доверенные посланнице одежды упали на траву у кромки заводи, и Заряночка принялась плавать и резвиться в воде; волосы девушки расплелись и развевались у неё за спиною, словно озёрные водоросли. Однако долго задержаться там Заряночка не осмелилась, но поспешила выйти на берег и торопливо оделась. Однако же не покрыла она плечи золочёным платьем и не зашнуровала его на груди, дабы открывалась взглядам сорочка Виридис; каковая сорочка была весьма приметной, ибо на груди расшили её зелёными веточками, над которыми дрожали язычки пламени, и расшили столь изящно, словно работала над рубашкой дева народа Фаэри.

Затем Заряночка подобрала платье повыше, дабы край юбки не закрывал лодыжек и сразу бросались в глаза туфельки Атры; а изысканные туфельки эти были украшены кружевами и отделаны золотом и драгоценными каменьями, зелёными да синими. И воистину, не нашлось бы такого мужчины, что простоял бы перед Заряночкой минуту прежде, чем взоры его обратились бы к ступням её и лодыжкам, точёным и милым.

Тут девушка занялась причёской, и подобрала волосы, и обмотала их вокруг головы, дабы нимало не скрывали они доверенных посланнице одежд.

Так стояла Заряночка: на нежной шейке покоилось ожерелье Авреи, пояс Виридис охватывал изящной формы бёдра, а на прелестном пальчике сияло кольцо Атры. Прислушалась она, но не услышала ни звука, что говорил бы о приближении кавалькады; и тогда родилось в сердце девушки робкое опасение, что, однако же, ничуть её не огорчило. Прямо перед нею над водою нависал куст шиповника; бесчисленные розы либо набирали бутоны, либо только что раскрылись. Заряночка подобралась к кусту тихонько и молвила, улыбаясь: «Что ж, раз уж ничего на мне нет, что могла бы я назвать своим, я возьму да присвою вот этот подарок девической купели». С этими словами Заряночка отломила с куста ветку и соорудила гирлянду для волос; и, засмущавшись, ещё немного помедлила у ручья, а затем повернулась и быстро пошла к назначенному месту у приютившей её на ночь хижины, и остановилась там, прислушиваясь; а отрадная робость её всё усиливалась, девушка то краснела, то бледнела, и сердце её так и колотилось.

Но тут вспомнила Заряночка о добром священнике, что привёл её в хижину прошлой ночью, и задумалась, размышляя, что могло его настолько встревожить. И гадала посланница, а окажутся ли остальные так же добры к ней, или сочтут её дерзкой девчонкой, или дурочкой, или просто проедут мимо?

Воистину если бы кто-нибудь и проехал бы мимо Заряночки, так не потому, что остался бы слеп к красоте её, но потому, что устрашился бы подобной красоты и решил бы, что языческая богиня древности явилась перед ним, дабы заманить в ловушку.

Пока стояла Заряночка, прислушиваясь, показалось ей, что слышит она нечто, не громче, чем пересвист дрозда в кустарнике; однако же издалека доносился незнакомый звук и угасал не сразу; и снова напрягла слух девушка, и звук повторился, и теперь показалось скиталице, что это голос рога. Когда же в третий раз раздалась трель, поняла Заряночка, что и впрямь так оно и есть; и вот, наконец, песня рога зазвенела совсем близко, и теперь на её фоне возможно было различить перекличку мужских голосов и мычание скота.

Тогда посланница сошла к самой обочине дороги; а теперь уже видела она, как в прозрачном воздухе клубится марево кавалькады; и сказала себе Заряночка: «Это и в самом деле они, и должно мне собраться с духом, ибо сердечные друзья моих подруг уж никоим образом не причинят вреда бедной девушке и презирать её не станут».

Вскорости из облака пыли вынырнули первые волы; позади них сверкали острия копий. И вот уже целое стадо, теснясь и толкаясь, бредёт по дороге; а за стадом поспешают десятка два копейщиков, в кожаных куртках без рукавов и шлемах с забралами; надо сказать, что они и в самом деле повернули головы в сторону Заряночки, проезжая мимо, и перебросились промеж себя несколькими словами, смеясь и указывая на чужестранку, однако же не остановились, но двинулись прямиком к замку.

Далее наступило затишье, а затем неторопливо проехала ещё дюжина вооружённых воинов, из коих некоторые были в белых доспехах; в поводу вели они пять вьючных лошадей, нагруженных олениной. И эти тоже проскакали мимо, не остановившись, хотя большинство их надолго задержали взгляды на Заряночке.

Последними же появились три верховых рыцаря; и на первом поверх доспехов надето было расшитое золотом сюрко*, а на таковом горело алое разбитое сердце; зелёное сюрко второго украшала серебряная полоса в треть щита, а на её фоне ярко выделялись зелёные ветви, охваченные пламенем; на третьем было сюрко чёрного цвета, испещрённое серебряными слёзами. Все трое ехали с непокрытыми головами, только Чёрного Рыцаря венчала гирлянда дубовых листьев.

И вот Заряночка набралась храбрости и выступила на дорогу, оказавшись в каких-нибудь десяти шагах от рыцарей, что, завидев её, немедленно придержали коней, и проговорила звонким голосом: «Помедлите, о воины! – ибо если вы и впрямь те, за кого я вас принимаю, есть у меня до вас поручение».

Едва Заряночка выговорила эти слова, как все трое соскочили с коней, и Золочёный Рыцарь подступил к ней вплотную, и схватился рукою за край её одежды, и нетерпеливо воскликнул: «Где та, от которой ты получила этот доброй ткани наряд?» – «А ты, верно, Бодуэн Золочёный Рыцарь?» – вопросила Заряночка. Он же коснулся пальцами ожерелья на шее девушки, при этом дотронувшись и до её кожи, и молвил: «Жива ли она была, когда досталось тебе вот это?» Отвечала посланница: «Если ты и впрямь Бодуэн Золочёный Рыцарь, есть у меня к тебе поручение». – «Да, это я, – заверил рыцарь. – О, скажи мне, скажи, она мертва?» Отвечала Заряночка: «Аврея жива была, когда мы в последний раз виделись, и послала она меня к тебе, если ты и впрямь её возлюбленный. Теперь прошу я тебя до поры удовольствоваться этим словом, – продолжила девушка, улыбаясь рыцарю приветливо, – ибо должна я исполнить своё поручение так, как велено мне. Кроме того, сам видишь, что и друзьям твоим охота порасспросить меня».

А те и в самом деле теснились к ней, едва ли не отталкивая друг друга. Зелёный Рыцарь ухватился левой рукою за левое запястье девушки, а правую положил ей на плечо, и разрумянившееся лицо юноши оказалось совсем близко от груди её, прикрытой сорочкою Виридис. Отпрянув назад, проговорила Заряночка: «Сэр, сорочка эта и в самом деле достанется тебе, когда ответишь ты мне на один-два вопроса. Тем временем, прошу тебя, запасись терпением; ибо, насколько известно мне, всё обстоит хорошо, и непременно свидишься ты снова с дорогой моей подругой Виридис».