Выживший на адском острове - Александр Тамоников

Биккель подошел к бургомистру:

– Здравствуйте, господин Земпер.

– Здравствуйте, майор. Я в курсе, что приказал вам полковник Кауц. Я уже вызвал сюда кран и трехтонный «Опель» для доставки обломков самолета в Ольденхорст. А вот и техника. Вы только подскажите, как грузить, чтобы не повредить какие-нибудь важные части.

– Грузите как обычный металлолом. Аккуратнее с останками летчика.

– Бедолага, не повезло ему. Но разве после такого взрыва от него что-нибудь могло остаться?

– Могло. Давайте начнем с кабины.

Бургомистр отдал команду бригадиру грузчиков и крановщику. Те зацепили раскуроченную кабину, подняли ее на борт грузовика. Из деревянного проема окна была отчетливо видна голова в шлемофоне. Биккель взобрался в кузов, посмотрел внутрь кабины. От тела летчика осталась только верхняя обгоревшая и рваная часть туловища с разбитой головой.

Майор спрыгнул вниз:

– Труп пилота – в кабине. Это освобождает нас от поисковых работ.

– Я предпочел бы поискать живого офицера.

– Унтер-офицер погиб, и это факт.

– Сколько ему было лет?

– Точно не знаю, около двадцати.

– Юнец совсем. И погиб не в бою.

– И в мирное время авиакатастрофы – не редкое явление. Служба в авиации всегда опасна.

– А какая не опасная? Моя? Вроде начальник, а малейшая оплошность – и гестапо отправит меня в свой подвал, а потом в лучшем случае – в концлагерь.

– По-моему вы недолюбливаете власть, хотя и являетесь ее представителем.

Земпер испугался, и это было заметно.

– Что вы? Я член НДСАП с 1938 года, я предан фюреру и Рейху.

– Тогда вам нечего опасаться. Я вам еще нужен?

– Нет. Если можно грузить обломки как обычный лом, бригада справится. Я сообщу вам, когда машина пойдет в Ольденхорст.

– Черт! Совсем забыл. Куда поместили пострадавших работников завода?

Земпер ответил:

– У нас одна городская больница, там же травмпункт и морг. Это по Афельштрассе.

– Афельштрассе? Там, где Управление гестапо?

– Да. Ближе к окраине. Увидите металлическую ограду и три двухэтажных корпуса. Главный врач больницы – доктор Дедрик Беренд. Скажете, от меня, он сделает все, что потребуется. Дорогу найдете?

– Да. Честь имею!

Биккель сел в свой служебный «Опель» и поехал на Афельштрассе. Миновал здание гестапо за железным забором, увидел территорию больницы. Внутри, как и говорил бургомистр, были три двухэтажных корпуса, одно здание у тыловых ворот. Возможно, это был морг.

Центральные ворота были открыты, и Биккель свободно проехал на территорию. Остановился у ближайшего корпуса.

К нему вышла женщина в белом халате и белой шапочке с красным крестом.

– Извините, господин майор, но въезд на территорию запрещен.

– Только не для меня. – Он показал удостоверение.

– Вы по поводу крушения самолета? Какой ужас! Я видела облако дыма после взрыва.

– Где мне найти главного врача, фрау?

– Фройляйн!

– Извините – фройляйн.

– Он у себя.

– А где это «у себя»?

– Я волнуюсь, простите. Пойдемте, я провожу.

– Буду признателен.

Женщина провела майора в приемную, постучала в дверь.

– Войдите! – последовал ответ.

Медсестра вошла первой:

– Господин Беренд, к вам майор люфтваффе.

– Благодарю, Ирма, вы свободны.

Главный врач поднялся из-за стола, вышел навстречу офицеру.

– Майор Биккель, заместитель начальника штаба авиационного полка. Наш самолет разбился в Хенсдорфе.

– Сожалею. Я – доктор Беренд. Чем могу быть полезен?

– По распоряжению командования полка и по согласованию с бургомистром мне хотелось бы узнать, кто пострадал в результате крушения. Меня интересуют люди, которые получили тяжелые ранения или увечья.

– А зачем вам это?

– Мы обязаны выплатить им компенсацию.

– Вот как?! Не знал. Ну что ж, тяжелых трое. Минуту.

Он прошел к столу, открыл журнал, выписал фамилии и передал листок майору:

– Остальные отделались легкими травмами. Всего пострадавших – десять человек, пятеро уже отпущены домой.

– Значит, тяжелых трое? Какова степень тяжести их ранений?

– Разные. Но очевидно, что эти трое останутся инвалидами. Их придавило плитой, упавшей от взрыва.

– Но жить они будут?

– Жизни их ничего не угрожает.

– Прошу документально все оформить, этого, – он взял листок, – для получения компенсации недостаточно.

– У вас есть время?

– Да.

– Дежурный врач сейчас все оформит как положено. Чай, кофе?

– Вы сами его сварите?

– А что, секретаря нет на месте?

– Когда я заходил, не было.

Доктор покачал головой:

– Ох уж эта Моника.

Он вышел в приемную. Кому-то позвонил:

– Прошу, быстро найдите мне фройляйн Рохау.

Вскоре появилась смазливая, лет девятнадцати девушка в коротеньком халатике и немного полными ногами.

– Извините, господин Беренд. – Секретарь заметно смутилась.

– Так что вы будете, герр майор?

– Кофе, черный, без сахара.

– Два кофе, Моника.

– Минуту!

Девушка выпорхнула из кабинета.

– Необычный у вас секретарь.

– И не говорите. А все протеже: ее пристроил сюда главный инженер патронного завода.

– Она любовница Флейшера?

– Я этого не говорил.

– Понятно.

– Вы посидите, я отдам распоряжение дежурному врачу.

Как только главный врач закончил разговор с дежурным врачом, секретарь внесла кофе.

– Здесь курить можно? – спросил Биккель.

– Курите, я бросил, но мне приятен запах табака.

Биккель закурил.

Пришел дежурный врач, положил на стол три папки:

– Здесь все по тяжелораненым.

Биккель уточнил:

– Вы уверены, что здесь все?

– Господин майор, я не в первый раз составляю документы на комиссию.

Биккель поднялся: