Женат на собственной смерти - Андрей Дышев

— Давно вы не появлялись у нас, — продолжал он. — Я все жду, жду — где наш уважаемый клиент? Не слишком легко вы одеты? Сегодня морозец о-е-ей!

— Вы меня правда узнали? — не верил в такое счастье Кабанов.

— А то стал бы я к вам подходить! — хмыкнул швейцар. — Такие щедрые люди, знаете ли, не забываются… Вы, конечно, изменились. Похудели, посвежели. На диете?

Кабанов кивнул.

— Заглянете к нам? — заваливал вопросами швейцар. — Сейчас, правда, народу мало. А к вечеру яблоку негде будет упасть.

— Я… я на службе… — брякнул Кабанов.

— А я, знаете, так сразу и понял, — признался швейцар вполголоса. — Тех, кто при исполнении, я за версту чую. И вид у вас такой… необычный… хрен догадаешься. И сорите вы деньгами уж слишком щедро. Явно, что не своими кровными швыряетесь, а, так сказать, служебными, для спецрасходов… — Он мельком глянул куда-то вверх, как показалось Кабанову, на окно второго этажа. — Позвольте вас немного осведомить, — заговорщицким шепотом произнес швейцар, хлопая перчаткой в перчатку. — Вы стоите как раз в середине кадра.

— Какого кадра? — обеспокоенно уточнил Кабанов и посмотрел себе под ноги.

— Там, наверху, камера… Только не поднимайте голову! И она как раз нацелена на вас. Круглосуточное наблюдение. У наших секьюрити, доложу вам, глаз наметан, с ходу просчитывают и налоговую, и обэповцев, и обноновцев… Так что вы лучше встаньте ближе ко мне, под козырек. Здесь «мертвая зона»…

Кабанов не знал, кто такие обэповцы и обноновцы, но решил, что так называют бомжей, и послушался швейцара.

— Неужели круглые сутки наблюдают? — спросил Кабанов, прижимаясь спиной к теплой двери.

— Круглейшие! — заверил швейцар, бегая глазками по сторонам. — Подставы могут быть днем и ночью. В прошлом году, докладываю вам, у нас в джекпот одновременно пять налоговых инспекторов играли. Все аферы крупье просчитали… С тех пор подходы к казино просматриваются и записываются на видео… А вы тут, если не секрет, по какому случаю?

— Теракт расследую, — придерживая рукой челюсть, которая продолжала строчить, словно швейная машинка, ответил Кабанов.

— А-а-а, — с пониманием и заметным облегчением ответил швейцар. — Это правильно. Мы с терроризмом тоже боремся. К нам, доложу вам, ни оружие, ни взрывчатку не пронесешь. Глухой номер! Круче, чем спецконтроль в аэропорту… Так, может, чайку? Другого не предлагаю, раз вы при исполнении…

О, Кабанов едва не прослезился от благодарности за столь щедрое и великодушное предложение! Задним умом он понимал, что швейцар старается вовсе не из простой симпатии к Кабанову, а ради новых, еще более щедрых чаевых из пухлой служебной пачки для «спецрасходов». Но какая разница, какие корыстные планы вынашивал швейцар! Предложение было сделано, и отказаться от него мог только безумец.

Швейцар завел Кабанова в тамбур и тотчас направил его к низенькой, обитой железом двери. В старину, когда этот дом принадлежал купцу, здесь находилась комнатка кого-то из прислуги — привратника или конюха. Теперь здесь отогревались, упивались чаем и раскладывали компьютерный пасьянс швейцары.

— Садитесь, — предложил швейцар, кивая на топчан. — А я сейчас чай поставлю.

«Я отсюда теперь до конца своей жизни не выйду! — подумал Кабанов, прижимая фиолетовые от холода руки к батарее парового отопления. — Как тут хорошо! Какое блаженство!»

— Вот, компьютер нам поставили, — похвастал швейцар, смахивая тряпочкой пыль с выгоревшего монитора. — Игры тут всякие… Можно в «лягушки», можно в «домино»… Вам сколько сахара ложить? Пять? О-е-ей, какой вы, оказывается, сластена! Я, знаете, тоже, когда прапорщиком в органах служил, любил чаек послаще… Значит, в тот раз вы тоже сюда по служебным делам? Я так и понял, когда вас увидел. И знаете, на чем я вас раскусил? Вы за один вечер четыре раза в ресторан заходили и что-то там заказывали. Разве нормальный человек будет так обжираться? Не иначе как контрольная закупка. Я прав? Хе-хе! Доложу вам, у меня память цепкая, как вошь… Я вам шесть ложек положу, не возражаете? Если хотите погорячее, то я кипяточка подолью… Как сейчас помню, что это была ночь с шестого на седьмое сентября. Я прав? И «Мерседес» у вас был. Вот только номер запамятовал. Но это легко установить…

И швейцар со значением потряс в руке стопкой зеркальных компьютерных дисков.

— Не желаете на себя глянуть, нет? А то внуку отнесу. Мне эти штуковины секьюрити приносят. Три месяца они их у себя хранят, а потом — в утиль, то есть мне. А внук эти тарелочки с крыши дома запускает. Летают, я вам скажу, как бумеранги. Только черепушку береги, чтобы без скальпа не остаться! Хе-хе! Или бабушку разыгрывает. Один раз наклеил диск на днище сковородки. Бабушка у нас подслеповатая, не заметила и поставила на огонь. Ну и вонища была, я вам доложу! Внук хохочет, а бабушку от страха чуть кондрашка не хватил. Или как-то соединил два диска проволочкой и говорит: вот, мол, бабушка, специальные очки купил тебе в аптеке, американские, восстанавливают зрение за три дня. Вот наша бабушка три дня эти, так сказать, очки и носила. Весь район к нам во двор пришел, чтоб на эту идиотку посмотреть…

Швейцар еще много рассказывал веселых историй о проделках своего внука, но Кабанов его не слушал. Его мозг оттаял настолько, что начал воспринимать и даже сопоставлять некоторые чрезвычайно важные факты.

— А что значит — глянуть на себя? — спросил он, жадно хлебая горячий, одурманивающе сладкий и пахучий чай. — Вы имеете в виду видеозапись?

— Точно так! — отрапортовал бывший прапорщик. — Здесь записано все, что попадает в поле зрения наших видеокамер. Кто в казино заходит, кто мимо него прохаживается, кто высматривает или вынюхивает что-либо…

— И что ж, запись за седьмое сентября осталась? — вымолвил Кабанов, чувствуя себя рыбаком, который ухватил за хвост рыбу размером с дирижабль.

— Должно быть, осталась, — ответил швейцар, рассматривая пометки на дисках. — Ага, вот он! Тут целая неделя. Желаете посмотреть? — С этими словами бывший прапорщик поставил диск в приемное устройство на компьютере и нажал кнопку. — Доложу вам, что качество записи оставляет желать лучшего. Но при желании… Ага, это вот пятое. Сейчас перемотаем вперед… Вот внизу экрана бегут циферки — это, значит, день, месяц и время с точностью до секунды. Как видите, все у нас схвачено, все под контролем, тут не только терроризм, тут… Ну, конечно, проститутки шлындают, не без этого, но это грех не бог весть какой… Ить! Ить! Как она ножками выписывает! — Швейцар тыкал пальцем в смутный контур фигуристой дамы. — А вот рядом с ней, видите, стоит такой плечистый? Докладываю вам, это я собственной персоной! Хе-хе! Вот она ко мне, голубушка, подходит… Чего это ей надо?.. Дает что-то… Нет-нет, это не деньги! Это зажигалка, наверное… А вот и ваш «Мерседес» подруливает! Так, парковочка, фары выключили, дверь открыли… Выходите из машины… Обратите внимание, как внимательно я смотрю на вас! Докладываю вам, что уже тогда я просек, что вы за гусь… Вот вы подходите к дверям казино… Ага, я кланяюсь… Обратите внимание, с каким почтением я вам поклонился — чувствовал же, что коллега пришел, а не какой-то там толстосум… Вот вы зашли… Ну, собственно, и все. Желаете взять себе этот диск?