Украинский фронт - Федор Березин

А где-то на холмах мелькание голов:

Отборные бойцы, не раненые в пятки

Бегут в чужой земле. Но та работа будет

Отдельным патрулям – у греков они есть.

Вот доблести здесь нет —

Вонзить стрелу вдогонку,

Среди лопаток просверлить дыру —

Работа для юнцов,

Пусть учатся стрелять.

Не стоит говорить об эдакой забаве,

О доблести в войне ведется разговор.

И значит все о том, когда…

Общежития другого, еще более престижного учебного заведения – Донецкого Национального университета располагались в достаточно экзотической для мегаполиса местности. Поблизости имелась система ставков, с обратной стороны которых наличествовал парк имени Щербакова, а непосредственно напротив престижные домики, появившейся в постперестроечные времена, знати. Так что по один край от этих «общаг» простиралась почти дикая, неухоженная местность, изобилующая растительностью. Это буйство природы на фоне города скромно пересекала настоящая железнодорожная колея. Однако поскольку по ней не двигались никакие пассажирские экспрессы, а всей ее целью было лишь снабжение сырьем большущего, но удаленного от сего места и размещенного в другом районе города металлургического завода, то всякие маневровые ходили по колее редко. Вообще любому, кто, следуя утоптанной и меченой бутылочными пробками тропе, внезапно натыкался на невысокую железнодорожную насыпь, данная линия казалась неким «анизотропным шоссе» проложенным из неведомости в неизведанность. Правда, с иного торца системы четырнадцатиэтажных общежитий, начинался настоящий город, но начинался скромно, с «хрущевок-пятиэтажек», и потому жители верхних этажей «общаг» могли посматривать в поднимающиеся по мере возвышения местности постройки с некоего высока.

Ни одна из военных групп, привлеченных турецким командованием для захвата женских общежитий, не являлась спецподразделением полиции. Конечно кроме простой пехоты здесь были и десантники, но самые лучшие подразделения никак не получалось привлекать для «левого» задания. Ведь в городе имелась целая куча объектов действительно первостепенной важности, без господства над которыми вся операция по контролю Донецка обрекалась на поражение. Не стоило, совсем не стоило рисковать карьерой и проигрышем только начавшейся военной компании ради какой-то, пусть и вполне серьезной подработки. Так что сейчас в деле была просто пехота. Хотя не первая попавшаяся – их готовили к вторжению целый год. Однако никто ведь не отрабатывал в деле захват рабынь в многоэтажном городском ландшафте. Вообще-то, позаботиться о подготовке заранее, может быть, и стоило, но как бы на такое посмотрели американские инструкторы? Кто-то из них мог бы что-нибудь взболтнуть. Не хватало еще газетной сенсации-откровения где-нибудь в «Нью-Йорк таймс».

А ведь этих пехотинцев в основном обучали борьбе с мотопехотой противника и отстрелу русских Т-55 ПТУРС-ами. Теперь же от них требовалась сдержанность в применении оружия, и по возможности нетравматическая транспортировка «товара» к ожидающему внизу транспорту. Но здесь, в отличие от общежитий доставшихся «для раздела» другим ротам, были не пяти-шестиэтажные здания – гораздо выше. Это во-первых. А во-вторых, администрация местных общаг, или самого ДНУ, оказалась гораздо более продвинута на почве рыночных отношений. Мало того, что кое-какие из комнат были не просто сданы, а проданы всяческим проходимцам насовсем. Так еще, на тех или иных этажах, общежитий разместились какие-то офисы, а иногда даже производства. Естественно, не большие, снабжаемые по железной дороге, металлургические комбинаты, а более мелкие, допустим издательства и типографии всяческих газет-журналов.

Правда, большим подспорьем захватчиков были шпионы-проводники. Иногда они успевали остановить солдат, готовящихся к расстрелу какой-нибудь попавшейся навстречу металлической двери. «Бросьте! – говорили им эти донецкие лоцманы на родном турецком. – Там живет какая-то отдельная русская сволочь, причем мужчина. Стоит ли тратить время и патроны на эту дверь? Да и шумно будет, понимаете?» Ведь действительно, поскольку тут применялся не спецназ, то в ассортименте наличного переносного оружия вовсе не имелось какой-то пластиковой взрывчатки, щепотки коей, при умелом пользовании, хватило бы для аккуратной вырезки замка. Разумеется, в оснастке наличествовали противопехотные, и даже противотанковые гранаты, но и те, перед заданием, начальство потребовало оставить в бронемашинах. Не хватало еще разнести данные строения в железобетонный хлам.

Иногда, таким же образом, несколько украинизировавшимся шпионам-разведчкикам получалось застопорить пехотный напор и перед запертыми офисами. Однако народ местных типографий вовсе не готовился к осаде и войне, посему во время начавшейся операции кое-кто из персонала прохлаждался по коридорам, дымя сигаретками, ибо там, внутри офисов, начальство вредных привычек не поощряло, а здесь, на нейтральной территории, можно было травить студентиков сколько душе угодно. Ну, а у штурмующих этажи солдатиков была весьма простая цель, посильная просто таки любому живому существу на Земле, – произвести селекцию по признакам пола. Посему, когда где-то в коридоре туркам попадались смазливые дамочки, при виде солдат странно теряющие нить повествования об горячо обсуждаемом «Доме-2», их тут же брали в оборот, без всяческих опросов, работают ли они в местном офисе, либо проживают тут на правах студентов.

Имелась еще одна трудность, причем именно на почве селекции. Видите ли, данные общаги, видимо в дальней интеллигентской связи со студенческими восстаниями в Париже и прочих столицах Европы в давних шестидесятых, не были строго дифференцированы по тому же половому признаку. Так что в одном и том же корпусе могли помещаться как девушки, так и ребята. Наличествовало разделение разве что по этажам. Однако со времен первичной задумки все достаточно сильно перепуталось, к тому же предусмотренные когда-то поэтажные дежурные, в нынешние прагматичные времена становления капитализма аннигилировали под ручки с социализмом. Конечно, внедренные загодя проныры-шпионы многое выяснили, но сейчас, в условиях суеты реального штурма, они сами начали путаться, где и что. Потому очень часто, автоматчики начинали выламывать двери на «мальчиковых» этажах. И дело даже не в том, что есть разница: оказывается перед глазами пехоты: привычно ожидаемая стайка перепуганных девочек, или группа достаточно высоких парней. Для вооруженного винтовкой и подпертого с тылу такими же снаряженными дружками солдата – особой разницы нет, ибо 5,56-миллиметровая пуля, вообще-то, бьет навылет любую плоть одинаково. Просто в отношении женщин ему поставили задачу – захват живыми, а в отношении мужчин… Здесь имелась полная свобода творчества, тем более что на каких-то этажах М-16 уже молотили, а значит проблема начать стрельбу первым в роте, и прослыть трусоватым, снималась начисто.

Так что применение автоматического оружия внезапно впало в стадию совершенно неуправляемой автоколебательной реакции. И кстати, вовсе не всегда без повода. Здесь, в системе университетских общаг начало действовать правило больших чисел. Ведь общежития-близнецы помещались совершенно недалеко одно от другого. Не услышать на дистанции полутора сотен метров выстрелы и крики, и даже работу мощных военных двигателей были попросту невозможно. К тому же, с некоторых оконных ракурсов все смотрелось как на ладони. А ведь местный народец, за более чем полувековой отрезок жизни без войны, как-то отвык бояться такой штуки, воспринимал ее поначалу как-то киношно. И герои выявились. Потому суеты у турецкой пехоты стало просто невпроворот. Оказывается, помимо всего прочего, местных аборигенов надо было еще учить, натаскивать в боязни к огнестрельному оружию. Показывать на примере, как оно быстро и легко умеет делать «бо-бо».