Очищение - Виктор Суворов

Тут надо особо отметить: с предложением выступает Ежов. Сталин при том присутствует, но он как бы ни при чем. Сталин как бы выше всего этого, он в это дело не вмешивается. Вынесено предложение о расстреле Бухарина и Рыкова — что ж, обсуждайте, товарищи.

Кто такой Рыков? Ленин — первый глава советского правительства, Рыков — второй.

А кто Бухарин? По определению Ленина, любимец партии.

И вот — персональное дело названных товарищей. И предложение: не строгий выговор с занесением, а расстрел. Кто за это предложение? Прошу голосовать, товарищи.

И отдельные товарищи дрогнули. И не малым числом. Не за любимца партии дрогнули и не за Рыкова, сменившего Ленина, а за свою драгоценную шкуру: сегодня под топор — любимец партии и бывший председатель Совнаркома, а завтра — кто?

Среди дрогнувших и те, кто Сталина поддерживал всегда, везде, во всем: Шкирятов и Хрущев. Голосование поименное. Каждый свое мнение на бумаге пишет. Одни — как велено: из партии выгнать, судить и расстрелять. А дрогнувшие — осторожнее: из партии выгнать и судить. А там, мол, как решит наш родной советский суд. Товарищ Сталин в дело не вмешивается, но внимательно за происходящим наблюдает. Вырисовывается пусть и скрытое, но сопротивление. Не спешат вожди своих бывших товарищей сдавать. Как бы чего не вышло.

Что Сталину делать?

С одной стороны, Сталин не хочет терять поддержки тех, кто за террор, с другой — Сталин не прет против осторожного сопротивления дрогнувших. Сталинское решение достойно древних мудрецов: давайте, товарищи, не спешить. Вернем дело в НКВД. Проведем дополнительное расследование. В НКВД разберутся. Потом решать будем.

И все довольны.

Хорошо, считают сторонники террора, НКВД разберется, тогда и расстреляем Бухарина с Рыковым.

Хорошо, считают осторожные, Бухарина и Рыкова не будут расстреливать. По крайней мере сейчас.

Личный секретарь Сталина Борис Бажанов давно понял предельно простую, но предельно эффективную сталинскую тактику. Сталин выступает только за те решения, которые будут безоговорочно приняты. Если есть вероятность того, что выгодное Сталину решение принято не будет, то оно откладывается на потом. Таким образом, Сталин (в отличие от Ленина) никогда при голосовании не проигрывает. Вот и сейчас: возникли у товарищей сомнения — что ж, не будем спешить с решением, пусть НКВД еще поработает, пусть товарищ Ежов соберет дополнительный материал, прояснит ситуацию, тогда и будем решать, а пока ни судить, ни расстреливать Бухарина с Рыковым не будем. Кто за это предложение, товарищи? За это предложение — большинство. И сторонникам террора, и осторожным противникам сталинское предложение нравится.

Но есть в Центральном Комитете экстремисты. Их двое. Главный комсомолец страны Косарев и командующий Киевским военным округом командарм 1 ранга Якир.

Позиция Сталина: пусть НКВД разберется.

Позиция Косарева — Якира: выгнать из ЦК, из партии, судить и расстрелять.

Правда, интересно: Якир и Косарев требуют одновременно суда и расстрела. Другими словами, они выносят смертный приговор еще до судебного разбирательства, зная наперед, что суд — это только способ придать юридическую форму заранее предрешенному убийству. Ни Якира, ни Косарева это не смущает. Они знают, что суд вынесет тот приговор, который ему прикажут вынести. И это им нравится.

7

Судьба мстит «палачам.

Бухарину и Рыкову смертный приговор вынесли. Но только через год — 13 марта 1938 года. А персональный вагон Якира отцепили в Брянске 28 мая 1937 года — через пару месяцев после того, как Якир требовал расстрела Бухарину и Рыкову. Якир попал под пулю палача почти на год раньше тех, кому он требовал смерти.

Поведение Сталина в этой ситуации требует особой оценки. Цель Сталина — уничтожить своих политических врагов. В данном случае — Бухарина и Рыкова. Тех, кто высказывался (пусть очень осторожно) против таких действий (Хрущева и Шкирятова), Сталин не расстреливает. А тех, кто проявляет особую кровожадность (Косарева и Якира), Сталин стреляет в первую очередь.

СТАЛИН ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ОЧИЩАЛ ВЫСШИЕ ЭШЕЛОНЫ ВЛАСТИ ОТ ОПЬЯНЕННЫХ КРОВЬЮ БЕЗУМЦЕВ.

8

Каждый год 1 мая войскам зачитывали приказ наркома (или потом — министра) обороны и приказ командующего округом. Приказы эти ничего не содержат, кроме требований крепить воинскую дисциплину, держать порох сухим, учиться военному делу настоящим образом. Приказ готовит начальник штаба. Вернее — один из штабных негров. Начальник штаба правит своей командирской рукой и отдает машинистке печатать. Затем приказ несут на подпись командующему. Командующий читает, ворчит, бросает невнятные замечания. Текст перепечатают с учетом замечаний командующего, он подпишет, а в праздничное утро приказ зачитают, как принято, «во всех ротах, батареях, эскадронах, эскадрильях и на кораблях».

В последний день апреля 1937 года проект праздничного приказа принесли на подпись командующему Киевским военным округом командарму 1 ранга Якиру. Приказ стандартный: под руководством великого Сталина вперед к победе коммунизма! Якир все это прочитал, Сталина вычеркнул и отдал бумагу перепечатывать. «Красная звезда» (4 февраля 1989 г. и 14 августа 1996 г.) восхищается Якировым поступком: вот он, борец против культа личности! Вот она, смелость! Вот она, храбрость!

Я лично в этом поступке храбрости не вижу. Если Якир считал, что Сталина слишком возвеличивают, то он, как член ЦК, должен был об этом сказать на февральско-мартовском Пленуме. По крайней мере должен был оказаться в числе осторожных противников террора, таких как Хрущев и Шкирятов. Но Якир требовал крови. Якир на том пленуме проявил большую кровожадность, чем Сталин.

Если Якир считает себя противником Сталина, то надо против Сталина бороться. Бороться можно открыто — выступить с оружием в руках, поднять войска и украинских мужиков. Или можно бороться тайно — подготовить заговор и свернуть шею товарищу Сталину. На открытое выступление против Сталина Якир не пошел. Если он состоял в заговоре, то своим поступком сгубил все дело.

Поступок Якира не просто глупость, но нечто большее.

Якир — член ЦК, и у него какие-то свои политические комбинации. Хочешь заниматься политикой — занимайся, но не подставляй других. Своими действиями Якир поставил под удар начальника штаба — ведь это он за подготовку приказа отвечает. Начальник штаба — человек военный, и большая политика ему, может быть, не нужна. Но за якировский кукиш в кармане начальник штаба должен отвечать. Зачем это ему?

Хорошо Якиру. Сам-то он — Якир, сам-то он — член ЦК, и вольно ему делать все, что нравится. Но начальник штаба не имеет такого положения, такого влияния и такой власти. А Якир, не спрашивая мнения начальника штаба, делает его соучастником политической акции, соучастником выступления, пусть и мелкого, против высшего политического руководства страны.

Якир играет свои политические игры, но тянет за собой и девочку-машинистку, не спрашивая ее согласия. Если кто-то узнает о случившемся, то ее ведь тоже заберут куда следует. А на хрена, скажите мне, ей, молодой и красивой, в эти дела впутываться?