Тревожное торжество - Валерий Александрович Пушной

неохотно отозвалась администратор, – Неожиданно, знаете ли. Никто не ждал.

– Я ждала! – пальнула Алла. – Интуиция не подвела меня. Он в номере? – Она дернулась с намерением проскочить мимо администратора.

Но та преградила дорогу:

– В номере. Только он не один. С женщиной.

Алла фыркнула. В глазах вспыхнули злые огоньки:

– И ее машину я видела у гостиницы. Вот и посмотрим, что они там делают.

– Как это? – возмутилась администратор. – Ночь, люди спят. Тревожить наших постояльцев нельзя.

Коготки Аллы впились в руку администратору:

– Я думаю, не для того он с женщиной, чтобы спать. Вы бы спали, если бы пришли в номер к мужчине?

Администратор отдернула руку и хмыкнула:

– Смотря с каким мужчиной.

– С таким, как ваш постоялец. – Алла живо сдернула с плеча дамскую сумочку, выхватила купюру и сунула женщине.

Та смущенно нерешительно замялась, помня, что уже получила деньги от Вероники.

Истровская немедля увеличила сумму. Администратор сдалась, заметив при этом:

– Имейте в виду, я вас не видела, а дверь была не заперта, – и отступила.

– Разумеется, – дернулась Алла и шагнула по коридору, – разумеется.

Она подошла к двери номера, прислушалась. Постучала.

Хавин оторвался от Вероники и повернул голову. Вероника тихо прошептала:

– Стучатся. Может, администратор.

Павел громко спросил:

– Кто там?

Алла отозвалась, подумав, что теперь уже Павла не упустит. Хавин удивился ее появлению. Вероника зашевелилась, высвобождаясь из-под Павла, и возмущенно снова шепнула:

– Как она узнала, что вы вернулись?

Павел сел на кровати:

– Наверно, так же, как и вы.

– Я же администратору деньги заплатила, – опять возмутилась Вероника, сползла с кровати и начала спокойно, не спеша надевать белые кружевные трусики. И потому, как она неторопливо делала это, Павел понял, что ее нисколько не смущало появление Истровской.

– Наверно, Алла тоже заплатила, – усмехнулся Хавин и громко сказал в сторону двери. – Алла, вы что, сошли с ума? Посмотрите на время!

– Да, я сошла с ума! – нервно засмеялась за дверью Истровская.

– Тогда подождите, сумасшедшая, сейчас я оденусь! – сказал Павел и потянулся за одеждой.

– Это совсем не обязательно, Павел, – снова громко отозвалась Алла.

Павел глянул на Веронику:

– Я выйду в коридор, – и стал одеваться.

Вероника в трусиках стояла посередине номера, стройная, с красивой грудью, и не спешила собираться. Хавин оделся, поцеловал ее, попросил снова лечь и направился к двери, пообещав быстро отделаться от Истровской.

– Это будет нелегко, – сказала Вероника. – Алла не отступит, пока не окажется в вашей постели. – Снова легла на кровать и раскидалась по ней.

– Эта постель уже занята. Она опоздала. Ей не повезло, – ответил Хавин, лаская взглядом красивое тело Вероники.

– Выключите свет, – попросила та.

Павел щелкнул выключателем.

Алла нетерпеливо стояла перед дверью, когда в дверном проеме возник Хавин, в рубашке, брюках и туфлях. Через плечо Павла она попыталась разглядеть, кто еще в номере, но темнота внутри все скрывала.

Хавин шагнул из номера, но Алла напористо удержала, спрашивая:

– Вы куда собрались, Павел? Я пришла к вам в гости. А вы даже на порог не пускаете. Нехорошо, нехорошо. – Она сразу поняла его намерение выпроводить ее, и это раззадорило Истровскую.

– Вы выбрали неподходящее время для посещения, – парировал Хавин, тесня Аллу и закрывая за собой дверь. – Надо договариваться заранее. Вы же занимаетесь бизнесом, Алла, и хорошо знаете золотое правило.

Алла вспыхнула, дернулась:

– Я пришла к вам не бизнесом заниматься, Павел! Мужчины по ночам пригодны лишь для одного дела, и я хочу испытать, что вы за мужчина.

Павел твердо взял ее под руку:

– Пойдемте, я вас провожу.

– Вы меня выпроваживаете?! – красивые губы Аллы растянулись в яростной усмешке.

– Я вас провожаю.

– Вы думаете, я не знаю, кто в вашей постели? – воскликнула она вопросительно. – Я видела, чья машина стоит на площадке рядом с вашей. – И Алла рванулась к двери так стремительно, что Павел едва успел перехватить ее. – Ну, ладно, ладно, отпустите меня. Не хотите показывать, и не надо! Я без того знаю, что у вас в постели Вероника Аспенская. – Алла покраснела от ярости. – Как они вас обработали, Павел, как они вас обработали! Вы и моргнуть не смогли, как Аспенский положил Веронику в вашу кровать. Вот я хочу вас, Павел, как мужика, а им нужны ваши деньги! – Она глянула на руки Хавина, которые цепко удерживали ее, а потом – на дверь. – Вероника, – позвала во весь голос. – Освободи постель! Твое время закончилось!

Павел не ожидал крика Истровской, прижал ее к себе, пытаясь успокоить:

– Будьте разумны, Алла!

Истровская воспользовалась этим, обхватила Хавина, еще сильнее притискиваясь к нему. Он не успел опомниться, как ее красивые губы вонзились, как коготки, в его губы. Попытался отстраниться, но она повисла у него на шее. У нее были сильные руки. Без борьбы оторвать ее от себя было бы невозможно. И Павел не стал этого делать. Он терпеливо стоял на месте и ждал, когда закончится поцелуй. Алла возмутилась, что он был, как столб, и настойчиво потребовала, чтобы он тоже поцеловал ее.

Все начинало переходить разумные границы, следовало решительно избавиться от Истровской, хватит щадить ее женское самолюбие. Он всегда старался не обижать женщин, но то, что вытворяла она, просто возмущало.

Он стал высвобождаться из объятий Аллы, но та потянула его за собой. Громко, чтобы слышала Вероника, крикнула, что ей понравился поцелуй Павла. Он все же оторвал ее от себя:

– Куда вы тянете меня, Алла?

– Я знаю, что вы пойдете!

– Никуда я с вами не пойду.

Алла приостановилась и неожиданно шепотом объявила, что если он откажет ей, она немедленно, прямо тут, расскажет Веронике о связи Павла с Юлией. Хавина словно обухом по голове ударили. Он на некоторое время остолбенел, как от грома среди ясного неба. Откуда она могла знать? А Истровская словно услыхала его мысли, торжествующе засмеялась. Она узнала это от Валентина. Резко оборвала смех и решительно потянула Хавина дальше. Он, ошеломленный, плохо соображая, поплелся за нею. Пришел в себя, когда очутился в ее машине. Она, сидя на водительском сиденье, много и быстро говорила, словами плела вокруг него тенета, грозилась и просила, уверяла и отступалась и снова бросалась в наступление. Ловила руку Павла и толкала себе под подол. Убеждала, что она лучше Вероники. Моложе почти на десять лет и темпераментнее.

Хавин слушал и чувствовал, что проваливался в какую-то пропасть из переплетения их связей. Казалась, чего проще бросить все и отбыть домой, но что-то продолжало останавливать его. И это что-то было внутри него. Оно притягивало к женщинам. Сумасшествие, не иначе. Может, он тоже