Подбор персонала в мире оборотней, или HR нигде не пропадет - Алла Александровна

— Девочка Оррихов? — удивленно рычит он, — что ты здесь забыла?

В этот момент за спиной моей раздается гневный рык, от которого мороз по коже пробивает!

Судя по всему, мой преследователь увидел, что я поймана уже, и теперь возмущается и оспаривает право на добычу!

Я завороженно смотрю, как зрачки тигра наливаются золотом, а затем меня бережно отстраняют в сторону, прислоняют к стене:

— Подожди тут, малышка, — спокойно говорит тигр, — минуту буквально. Я вернусь.

Он поворачивается к замершему неподалеку огромному серому зверю, в очертаниях которого я с трудом могу узнать волка, но какого-то странного, словно бы не до конца перекинувшегося. По крайней мере, стоит он на двоих лапах, и лицо не вполне волчье, а жуткая, безумно мерзкая смесь человеческих черт со звериными.

Тигр спокойно смотрит на зверя, после чего плавно поводит плечами, скидывая пиджак вместе с рубашкой, показательно играет мощными мускулами на покрытой светлым жестким волосом груди, косится на меня… И подмигивает! Клянусь, подмигивает! Словно все шутка ему, насмешнику!

А в следующее мгновение он уже летит навстречу собравшемуся для прыжка зверю! Легко летит, неуловимо перекидываясь прямо в полете, что, на самом деле, является высшим пилотажем для местных альфа-самцов.

Насколько я уже смогла понять, переворот — дело неприятное. Не особо болезненное, но затратное энергетически. Только дети могут играючи, легко это проделывать по сто раз на дню. А чем старше становится особь, тем тяжелее ему такое дается. Старики, говорят, совсем утрачивают способность к перевороту. И потеря этой способности — первый признак скорого ухода.

Потому вот такое элегантное превращение, легкое, мгновенное, означает, что оборотень невероятно силен, чудовищно опытен и прекрасно умеет себя контролировать.

Тигр, светло-рыжий, с сероватыми изысканными полосками по всему телу, сшибает с ног моего преследователя, и они принимаются кататься по переулку, рыча так громко и жутко, что уши закладывает и сердце замирает от ужаса.

Я, естественно, ждать, кто из них победит, не собираюсь, помогать — тем более, не настолько безрассудная все же, и потому тихонько, по стеночке, пробираюсь к выходу из ненавистного переулка, надеясь там найти помощь.

Поняв, что противники плотно заняты друг другом и никто на меня внимания больше не обращает, я перестаю красться и бегу к спасительному свету в конце тоннеля.

Позади рык, вой и шлепки огромных тел по мостовой, настолько громкие, что непонятно, как после таких ударов участники побоища умудряются подниматься и опять нападать друг на друга!

На выходе из переулка натыкаюсь на нескольких мужчин, одетых в полицейскую форму. Радуюсь этой встрече невероятно, цепляюсь за лацкан ближайшего ко мне офицера:

— Пожалуйста! Помогите! Там! На меня напали! Какой-то зверь! И Тайгер…

— Тайгер там уже, что ли? — с досадой рычит тот, за кого я цепляюсь, — парни, поторопимся, а то опять допрашивать некого будет!

Его напарники по этой команде слаженно рвут когти, по-другому и не скажешь, в сторону побоища, а офицер отцепляет меня от своей формы и отрывисто приказывает:

— Оставь свои данные вот ему, женщина, — кивает он на стоящего позади всех молодого парня, взволнованно тянущего шею в сторону криков, доносящихся из переулка, — и жди, когда мы вызовем тебя для допроса! А ты, — поворачивается он к подчиненному, — проводи ее до дома и узнай, из какого она клана.

После этого, он исчезает в переулке, а я остаюсь стоять перед обескураженным полицейским, судя по досадливому взгляду, брошенному на меня, очень недовольным тому, что его заставили сопровождать какую-то женщину, вместо совершения подвигов.

— Меня зовут Сандрина Марх, — я не собираюсь отказываться от помощи и сопровождения. И без того перенервничала, — я живу в особняке Оррихов. Пошли?

Полицейский смотрит на меня, потом опять переводит тоскливый взгляд на темноту переулка, где, судя по уже наступившей тишине, справедливость восторжествовала, и коротко вздыхает.

— Прошу.

Я пользуюсь предложенной рукой, опираюсь на нее, и мы хромаем в сторону дома Оррихов.

С каждым шагом на меня все сильнее наваливается волна запоздалого страха, боль от содранных коленей и ладоней нарастает, а гул в голове усиливается.

Я все крепче цепляюсь за руку полицейского, пока могу, но через пару десятков шагов в голове все-таки мутнеет, и я валюсь на мостовую, прямо в испуганно сжавшиеся объятия моего провожатого.

Последнее, что слышу, перед тем, как темнота накрывает полностью — такой знакомый бешеный рев:

— Это еще что такое?

Ой… А вот и босс пожаловал… Припозднился, надо же…

Глава 28

Мерное, даже где-то успокаивающее рычание погружает меня в мягкое безвременье, в котором совершенно без разницы, что происходит вокруг. Я — на дне, под толщей воды, но нет ощущения ужаса, безысходности, потери воздуха.

Просто обволакивает теплом, я словно в колыбели, спеленутая крепко и бережно. Возможности шевелиться, протестовать — нет, но и не надо… И без того хорошо так… Еще и поверхность, к которой я доверчиво прижимаюсь щекой, вибрирует от зарождающегося где-то в глубине рычания…

Уснуть бы сейчас, просто отключиться…

Далеко на задворках сознания болтается страшненькая картинка летящей на меня серой тени с оскаленными огромными зубищами, и я вздрагиваю, пугливо жмусь к тому охраняющему, что так правильно сжимает. Держит.

И тут же чувствую, как путы становятся крепче…

— Тихо, тихо, Сандрина… — знакомый голос, знакомый запах… И ощущение горячих властных рук на теле тоже знакомое.

Черт… Кажется, я понимаю, какие именно путы на мне!

И это означает, что неправильно я воспринимаю ситуацию, как безопасную!

Вообще, вот совершенно она не безопасная!!!

Открываю глаза, превозмогая себя, заставляя измученное, шокированное случившимся сознание включаться в работу. И вздыхаю тихонько, увидев прямо перед собой жесткий подбородок с темной щетиной. Знакомый подбородок.

Босс все-таки, не показалось мне от стресса…

Неловко дергаюсь, обозначая всем присутствующим, что пришла в себя и вполне в сознании.

Босс, правда, это воспринимает совершенно по-другому, как сигнал к тому, что надо сжать сильнее, притиснуть к себе крепче.

И мой негодующий всписк никак не может помешать ему в этом деле!

— Макс… Ай… Макса…н…

— Потерпи, Сандрина, скоро приедем.

Ох, блин…

Только теперь понимаю, что удобно мне еще и потому, что в замкнутом пространстве его автомобиля нахожусь!

То есть, мое краткое помутнение сознания позволило волку утащить меня с места происшествия и увезти в неизвестном направлении!

А я, вообще-то, не отказалась бы от информации!

Пожалуй, прямо сейчас начну ее получать.

— Отпусти…

— Нет.

Ах, ты ж, властный господин!